Присцилла Уэст - Беспечные (ЛП)

Он хочет поговорить о том, чтобы я вела себя получше? Я ошарашено посмотрела на него.

— Что?!

— Можешь злиться на меня, если тебе так хочется, — сказал он, слова плавно соскальзывали с его языка. — Но та Райли, которую я знал, по крайней мере, позволила бы мне извиниться. Да ты хоть знаешь, что представляет из себя Девятая ступень?

Я уставилась на съёмочную площадку, отвернувшись от Коннора.

— Нет.

— Девятая ступень означает, что я должен по возможности загладить свою вину перед теми, кому причинил боль. — Он шагнул в поле моего зрения, нахмуренный, что делало его похожим на грустного щенка. — Рай, я обидел тебя. Я знаю, что обидел.

Я понизила голос, надеясь, что он сделает то же самое.

— Коннор, тебе не нужно этого делать

Мне было плевать на то, что он хотел извиниться. Я не хотела его прощать. Меня до сих пор трясёт, когда я вспоминаю, как закончились наши отношения.

На съёмочной же площадке режиссёр кричал членам группы:

— Отлично, теперь прорывайтесь через двери!

И в это же мгновение все камеры открылись, каждый член группы выскочил со своим инструментом, оставив позади смирительные рубашки. Зомби тут же пустились за ними в погоню. Я демонстративно наблюдала за всем этим, лишь бы не смотреть на Коннора.

— Райли, серьёзно, выслушай меня, — сказал он. — Я же пытаюсь извиниться. Я лгал тебе. Я изменял тебе. Из-за своей зависимости я творил ужасные вещи, и я сожалею о каждой частичке боли, что причинил тебе мой недуг.

От отвращения я сморщила нос. Даже его извинение звучало как увёртка, отчаянная попытка избежать ответственности. Мне так и хотелось сказать ему, что это не его «недуг» причинил мне боль — это были его поступки. Но ещё больше мне хотелось, чтобы он просто убрался отсюда.

— Извинения приняты, — без всякого выражения сказала я. — Тебе что, не нужно работать?

— Выслушай меня, — сказал он, протягивая руку к моему плечу. — Как раз на прошлой неделе я думал о тебе, мечтая о том, чтобы у меня был номер твоего телефона, и тогда я смог бы загладить свою вину. И вот, на тебе, я встречаю тебя здесь. Это вроде как судьба.

Громкий голос с бостонским акцентом, принадлежавший режиссёру, прервал наш разговор:

— Эй, Джакс, удели внимание съёмкам, — говорил он. — Рыженькая никуда отсюда не денется.

Внезапно я почувствовала себя в замешательстве. Джакс, казалось, смотрел на сцену, но на самом деле наблюдал за мной? Что он подумал — и видел ли он, как Коннор пытается коснуться моего плеча и встать поближе?

Я в негодовании сбросила руку Коннора.

— Это не судьба, Коннор. Это к несчастью. И в любом случае, ты слишком опоздал — я продолжаю жить дальше.

Он сморщил нос и поднял бровь.

— О, неужели? И кто же он?

Дерьмо. Я слишком много ему сказала, и мне совсем не хотелось разбалтывать Коннору, что я переспала с будущей рок-звездой Америки. Я сжала губы.

— Это не твоё дело.

— Готов поспорить, он не может дать тебе то, что могу я. Помнишь, как ты всегда хотела поехать на Ибицу?

Не смей, Коннор. Только не нужно вот этого.

— Ну да, — сказала я, мои глаза начали наполняться слезами. — В то Рождество я была в полной готовности отправиться туда, но ты порвал со мной. Спасибо, что напомнил.

— Что ж, не расстраивайся так, мы ещё можем поехать, — сказал он, его грудь прямо-таки раздувалась от его эго. — Я еду туда по работе, чтобы заполучить контракт с одним из самых лучших режиссёров — но не могу сказать тебе, с кем. Никогда не знаешь, кто может услышать.

Я ответила ему своей самой лучшей «а мне насрать» улыбкой.

— Мне плевать. С этими мечтами покончено, Коннор.

Развернувшись на каблуках, я тронулась в сторону выхода.

— Райли, не уходи от меня, — взмолился он. — Я до сих пор ношу вот это. Помнишь, когда ты мне его подарила?

Он держал в руках серебристый брелок для ключей с Эйфелевой башней — настоящая безвкусная безделушка для туристов, но я купила её ему как раз перед тем, как всё полетело в тартарары. Я тут же остановилась на месте и, охваченная воспоминаниями, опустила взгляд.

— А помнишь, что я подарил тебе? — Он подошёл ближе ко мне, наши лица были совсем рядом. — Мы ещё можем всё наладить.

Я ощутила волну паники и сунула руку в карман, чтобы взять свои таблетки, но тут же вспомнила, что оставила их в автобусе. Везёт как утопленнику — особенно если учесть, что я начала их принимать именно из-за Коннора.

Я в ярости резко повернулась к нему.

— Позволь мне внести ясность, — сказала я, чувствуя, как затряслись мои руки. — Убирайся из моей жизни, Коннор. Мне плевать, куда ты ездишь, плевать, что ты делаешь. Просто отстань от меня, чёрт побери.

Его рот искривился в злой усмешке.

— Боже, хоть ты во многом изменилась, но по-прежнему остаёшься такой же невменяемой, как я тебя помню.

Я сдержала рвотный позыв.

— А ты стал ещё большим самовлюблённым нарциссом.

— Мило. Очень мило, Райли. — Его голос зазвучал громче от негодования и ярости. — Я хотел извиниться, а ты начала двигать свой параноидальный психотрёп. Ты всегда была первоклассной су…

БАМ! В череп Коннора сбоку врезался кулак, и тот упал на пол.

— Какого хера? — прокричал он, хватаясь руками за голову.

Татуированная загорелая рука, которая его ударила, могла принадлежать лишь одному человеку.

— Джакс! — испуганно произнесла я.

Он появился незаметно для меня — а это значило, как в замешательстве осознала я, что мы с Коннором устроили ещё большую сцену, чем я представляла.

Тёмные глаза Джакса изучали меня.

— Ты в порядке?

Меня трясло, и я была на грани панической атаки, но мне не хотелось, чтобы Джакс узнал, что на меня так мог повлиять кто-то типа Коннора.

— Я… я в порядке.

— Хорошо, — сказал он, потом повернулся и позвал охранников, находившихся рядом с местом съёмки.

— Уберите это чмо с моей площадки. Он нарушил границы владения и домогался до нашего тур-бухгалтера.

Коннор стонал от боли на полу, когда подоспели охранники и подняли его за руки, чтобы утащить прочь. Он потряс головой, словно для того, чтобы чётче видеть, и закричал на Джакса:

— Что за херь? У меня была дружеская беседа со старой подругой. Ты знаешь, кто я?

Джакс поднял руку, и охранники перестали тащить Коннора. В направленном на него взгляде Джакса был опасный блеск, которого я никогда раньше не видела.

— Срать я хотел на то, кто ты и на то, что, по-твоему , ты делал. Ты расстроил Райли. Это всё, что мне нужно знать. — Он махнул охране. — Уведите отсюда этого козла, ради его же пользы.

Коннор же продолжал громко возмущаться:

— Что ж, я вижу, она запустила в тебя свои коготки. Если уж быть откровенным, то потом не говори, что я не предупреждал тебя: она грёбаная психанутая!