Санта Монтефиоре - Пленники судьбы

— Скажи-ка, Нэнни, а как ты смотришь на то, чтобы немного пройтись перед ленчем? Я бы с превеликим удовольствием помочила пальчики в море.

Как только Фийона исчезла в стенах замка, чтобы переодеться для прогулки, внезапно появилась Вентура, держа в руках телефон.

— Просят синьора Люка.

Он взял трубку, полагая, что звонит Клер. К его удивлению, это была Фрейя.

— Привет, дорогая, какая приятная неожиданность!

— Как твои дела? — спросила она натянутым голосом.

— Отлично. Я словно в раю. А когда ты собираешься приехать сюда?

— Возможно, скорее, чем ты думаешь.

— О…

— Помнишь, когда мы последний раз виделись, ты поблагодарил меня за то, что я оказалась рядом в трудную для тебя минуту?

— Конечно. Для этого и существуют друзья. Но ты ведь не попала в беду, правда?

— Ты ошибаешься, Люк. И теперь настала твоя очередь подставить мне плечо.

Он почувствовал, как у него внутри что-то тревожно оборвалось.

— Тебе нужна моя помощь? Но что случилось?

— Майлз закрутил роман на стороне.

Люк сначала хотел рассмеяться над абсурдностью этой мысли, однако ее голос был таким печальным, что он взял себя в руки.

— А ты в этом уверена?

— На все сто, Люк. Что мне теперь делать?

Люк понимал, что сейчас не самое подходящее время объяснять ей, что он влюблен в женщину по имени Козима.

— Немедленно приезжай сюда.

— А как же дети?

— Ничего страшного, если они проведут несколько дней с няней. А Майлзу скажи, что ты даешь ему время подумать и разорвать всяческие отношения с его любовницей. Он наверняка будет отпираться и все отрицать. Но если ты уверена в его измене, то пусть он знает, что ты даешь ему один-единственный шанс и в следующий раз просто уедешь от него навсегда.

Сняв сандалии, Фийона окунула ногу в воду. Нэнни заметил, что пальцы у нее на ногах были покрыты черным лаком, и почувствовал, как от охватившего его волнения по вялым чреслам пробежала нервная дрожь. После прогулки к пустынному пляжу он все еще тяжело дышал, однако изо всех сил старался сделать вид, что этот поход, так же, как и его моложавой спутнице, не стоил ему ровным счетом никаких усилий.

— Знаешь, а у меня слабость к иностранцам, — прямо сказала Фийона. Зайдя немного глубже в воду, она подняла саронг, бесстыдно оголив бедра. — Даже не знаю, в чем тут дело — в другом языке или просто в том, что иностранцы заметно отличаются от наших мужчин. Итальянцы слывут отличными любовниками. То, как они способны взволновать женщину, достойно самой высокой поэзии, какими бы толстыми и ленивыми они ни казались, и, доставляя удовольствие, они сами наслаждаются этим. Мне это нравится. Ведь в целом мужчины ужасные эгоисты. Только и думают, куда бы поскорей пристроить свое хозяйство. — Нэнни вытер платком выступившую на лбу испарину. Фийона взглянула на него, заметив, что он, сидя на гальке, изнывает под палящими лучами солнца. — Почему бы тебе не зайти в море?

— Я предпочитаю ходить по суше, — ответил он, жадно взирая на манящую прохладой воду, однако не желая раздеваться в присутствии Фийоны.

— А ты умеешь плавать?

— Конечно. Хоть я и крупный мужчина и могу пойти ко дну, как «Титаник».

— Тогда снимай туфли и заходи в воду. У тебя такой вид, словно ты вот-вот загоришься!

Обидевшись на ее замечание, Нэнни снял туфли и носки, подвернул брюки, обнажив белоснежные икры, и осторожно зашел в море. Почувствовав, как холодная вода обожгла его, он нервно вскрикнул.

— Ну вот, готова поспорить, что так намного лучше! — подзадоривая его, сказала Фийона.

— У меня начинает бешено колотиться сердце. Если со мной вдруг случится сердечный приступ, в этом будешь виновата ты.

— Если с тобой это случится, то ты просто физически не сможешь ни в чем меня обвинить. — Она двинулась к нему, затем, подержав руки под водой, пока они не стали холодными как ледышки, прикоснулась ими к его пылающим щекам. Нэнни отшатнулся. — Да ладно тебе, разве это неприятно?

— Просто несколько неожиданно.

— Что может быть лучше таких непредсказуемых моментов? А знаешь, я однажды умерла. Да, звучит странно, но это действительно так. Я скончалась, а потом снова ожила. Врачи сказали, что это грозит мне серьезным повреждением мозга, поскольку я долго не дышала, но их мрачные прогнозы не оправдались. Наверное, это называется чудом. Но самое главное — теперь я беру от жизни все. — И с этими словами Фийона потянулась руками к его ширинке. — Если мне кто-то симпатичен, я, не задумываясь, тащу его в постель. Я не берегу себя для мужчины своей мечты. Просто смешно пытаться его сейчас разыскать. Не притворяйся, что я тебе не нравлюсь. Ведь это можно легко прочесть в твоих глазах. Я приехала сюда только на недельку, но собираюсь провести время с максимальной пользой. Ты весьма неглуп, а я обожаю умных мужчин.

Нэнни вдруг вспомнил о рыжеволосой девчонке из своего далекого прошлого, в которую он был влюблен еще в школьные годы. Она была развита не по годам, эдакая маленькая женщина, которая, бывало, взяв его за воротник рубашки, после окончания мессы целовалась с ним у фонтана, чтобы поставить еще одну галочку в списке одержанных ею побед.

Фийона округлила свои завораживающие зеленые глаза.

— Как думаешь, у тебя найдется время немножко поиграть перед ленчем?

Люк сидел в гостиной со своей мамой.

— Мне нужно с тобой поговорить, — сказал он. — Это касается Фрейи. Она подозревает Майлза в измене, считая, что у него роман на стороне, и, как мне кажется, ей следует немедленно приехать сюда. А ты что думаешь по этому поводу?

— Ну конечно же, пусть немедленно приезжает к нам!

— Майлза надо как следует проучить. Он, вероятно, не понимает, как крупно ему повезло с женой.

— Ты всегда испытывал к ней симпатию.

— И по-прежнему испытываю. И вот теперь я очень хочу ей помочь.

— А почему бы ей не погостить здесь вместе с Розмари? Когда женщина переживает не самые веселые времена, кто может быть ближе, чем родная мать? — Ромина забегала уже на три шага вперед, просчитывая вероятность того, что ее сын может соединить свою судьбу с Фрейей. — И вот что надо сделать первым делом: позвонить Розмари и пригласить их с мужем к нам в гости.

— Это равносильно тому, чтобы поместить кота между двух голубок, — сказал Люк, думая о том, как Фитц и Альба снова встретятся спустя тридцать лет.

Ромина нахмурилась.

— Я ничего не понимаю.

— Не волнуйся, иногда несколько взъерошенных перьев идут только на пользу. Уж я-то точно извлеку из этого максимум удовольствия.

Ромина выглядела совершенно сбитой с толку.

Но лишь только она хотела задать очередной вопрос, как через порог шагнул Билл.

— А, вот ты где, дорогая. — Он протянул маленькую золотую сережку-гвоздик. — Я нашел это во флигеле. Полагаю, это очень важная улика.