Виктория Борисова - Бегство Короля

Удар грома прозвучал совсем близко. Вспышка молнии сверкнула так ослепительно, как будто небо раскололось. Максим почувствовал, как холодная волна пробежала с головы до пят. Что там говорил Король Террора? «Когда раскроются врата…»

Не опоздать бы.

Кофе допивать почему-то расхотелось. Максим почувствовал противный химический вкус на языке и отставил чашку. Да, в общем, все равно — сна уже ни в одном глазу, напротив — острое, лихорадочное возбуждение, когда только работать и работать, а все остальное — еда, сон, развлечения, общение с друзьями, даже секс — как-то тускнеет и отходит на второй план.

Почти бегом он вернулся в комнату, к своему рабочему месту. Компьютер уже вошел в «спящий» режим, только заставка мерцает на экране. Второпях он слишком сильно стукнул по клавише «Enter». Экран вспыхнул разноцветными бликами, похожими на искры, разлетающиеся от фейерверка, так что в глазах зарябило. Неужели опять глючит? Ну, не сейчас, пожалуйста, не сейчас! — взмолился про себя Максим. Он зажмурился, с силой сжав веки, и просил неизвестно кого, чтобы только было дано ему закончить свою работу, выполнить единственное важное дело сейчас, ну, пожалуйста, что Тебе стоит…

Когда он снова открыл глаза, экран как ни в чем не бывало показывал стандартную вордовскую картинку, а главное — текст появился снова!

Ну наконец-то. Максим счастливо улыбнулся, зачем-то нежно погладил клавиатуру и вновь погрузился в работу.

«Автар увидел Сьенну на закате, когда солнце окрашивает облака в багровые и алые цвета. Здание школы чародейства стояло на невысоком зеленом холме, поросшем вереском и кустами шиповника. Автар с наслаждением вдохнул сладкий, медвяный аромат и почувствовал, как слезы наворачиваются на глаза.

Сьенна явилась взгляду как чудо. К небу вздымаются высокие башни из белоснежного камня, окруженные стенами, выложенными из розового кирпича. Разноцветные витражи на окнах из драгоценного кериданского стекла сверкают в лучах заходящего солнца, и флюгер на крыше в виде летящей птицы отливает чистым золотом.

Как давно он не был здесь! Кажется, лет пятнадцать уже прошло…

Зато сейчас, кажется, успел вовремя. В первый момент Автар вздохнул с облегчением. Все здесь дышит миром и покоем, как всегда, значит, вейсовы солдаты еще в пути.

По обычаю, он спешился у ворот, отвесил глубокий поклон, скрестив руки на груди в знак почтения и добрых намерений, произнес короткую молитву «Мир входящему» и вошел во внутренний двор, ведя лошадь в поводу.

Вокруг было пусто и тихо, только подковы звонко цокают по булыжнику. Не слышно детских голосов из окон залов для занятий, озорные школяры не носятся по двору с гиканьем, девочки не сидят за вышиванием оберегов на открытой террасе и не разбирают целебные травы под присмотром ворчливой, но доброй матушки Загреды… Куда все подевались? Автар уже начал тревожиться, когда возле коновязи увидел одинокого малыша лет пяти-шести. Он сидел на большом плоском камне и старательно складывал разноцветные кусочки головоломки-«стале». Автар вытер пот со лба. Точно такую же он видел во сне! Неужели Аммий до сих пор их рисует? Хотя… Почему бы и нет?

Малыш был так увлечен своим занятием, что не заметил его приближения. Только когда лошадь фыркнула у него над самым ухом, он вздрогнул и поднял голову. Взгляд его широко раскрытых глаз, синих, словно море перед штормом, был еще так младенчески чист и наивен! Но в линии лба, очерке губ, а особенно — в повороте головы, в манере сдвигать брови уже ясно виден знак Особой Судьбы.

Кем суждено ему стать? У таких малышей это еще не заметно. Целителем, магом-воином, как сам Автар, предсказателем будущего, может быть, наставником?

Или — вообще никем? Солдаты из Благородного Воинства уже близко, и у них есть приказ не щадить никого.

Автар скрипнул зубами. Малыш посмотрел на него без испуга, но с некоторым недоумением. Узнав в нем одного из Ведающих, он поднялся на ноги, поддернул штанишки, вежливо поклонился, сложив руки на груди, и скороговоркой произнес:

— Доброго дня тебе, старший брат! Благословен путь, что привел тебя сюда.

Сочтя долг вежливости выполненным, он снова уселся на камень и углубился в свою головоломку. Автар присел рядом:

— Что ты делаешь?

— Наставник Аммий велел сложить к завтраму. А у меня вот… не получается.

— Неправильно. Это же уголок, а ты кладешь его в середину!

— Угу. — Малыш благодарно посмотрел на него и начал свою кропотливую работу снова.

— А почему ты здесь один? Где остальные?

— Там. — Он показал на длинное, приземистое здание под черепичной крышей в глубине двора. Школяры жили там еще во времена его ученичества. Автар усмехнулся, вспомнив, как они называли его пчелиным ульем. — Сначала Наставники сказали никому не выходить, даже занятия отменили сегодня, потом приехали еще другие… Такие, как ты. Они теперь в башне. С утра не выходят!

Это было совсем уж странно! Автар покосился на пустую коновязь. Мальчик перехватил его взгляд.

— А лошади давно в конюшне, — поведал он, страшно довольный своей наблюдательностью, — хромой Пассий сразу их туда отводил. Все охал, вздыхал, а теперь сидит в своей каморке и молится. Смешной он, правда?

Да уж… Смешнее некуда. Значит, Наставники уже знают об опасности, и другие Ведающие — тоже.

— Скажи Пассию — пусть и мою лошадку отведет.

— Ага, сейчас! — Малыш вскочил и побежал исполнять поручение. Кусочки головоломки, почти до конца собранной, так и остались лежать на камне. Автар еще успел заметить, что на этот раз картинка изображает символ Магического Круга — фигуры людей в длинных белых одеждах с лицами закрытыми капюшонами, крепко держащихся за руки, и золотистый Конус Силы над ними.

Он повернулся и быстрым шагом направился к башне.

Поднимаясь по высокой и крутой винтовой лестнице, Автар думал о том, как все-таки хрупок и ненадежен оказался мир, к которому он привык. Оказывается, недостаточно чтить Заповеди Круга, помогать людям в меру своих сил и знаний и не вмешиваться в дела земных владык! Чего же стоит мудрость Ведающих, если теперь само их существование оказалось под угрозой?

Оказавшись, наконец, перед массивной резной дверью Зала Собраний, Автар остановился на минуту. Не подобает входить в святая святых Сьенны, находясь в смятенных чувствах! Он отдышался немного, отер пот со лба, откинул назад длинные, начинающие седеть волосы… Потом аккуратно поправил кожаный ремешок на лбу, чтобы зеленый халцедон — один из символов звания Ведающего — находился как раз посередине.