Мелоди Грейс - Меня не сломить (ЛП)

Что они оставили меня, потому что я оказалась недостаточно хороша для того, чтобы заставить их остаться.

Я думала, что такой подход нормальный. И двигалась дальше. Но сейчас, глядя на фотографии, висящие вокруг меня, я понимаю, что в моем сердце есть одно место, которое до сих пор было пустым и замерзшим. Онемевшим.

Но теперь оно постепенно оттаивает.

Налаживание отношений с Эмерсоном — это только начало, первый осколок, направленный на мою жесткую оборону. Он сломал стальную скорлупу, и теперь я чувствую все эмоции, которые так долго игнорировала: грусть и радость, боль и сожаление. И даже страсть.

Особенно страсть.

Я испытываю прилив волнения снова и снова, но меня это пугает. Потому что, несмотря на то, как сильно я люблю то, что дарит мне Эмерсон, знаю, что бывает после этого — когда врезаешься на полной скорости в конце пути. Это похоже на то, какой разбитой я ощущала себя первое время, когда находилась в безумном отчаянии и депрессии, и тонула в черном облаке безысходности. Лейси была права, когда разговаривала со мной во время возвращения в город: я не могу вернуться сюда, в это место. Поклялась, что никогда не сделаю это снова, и я действительно так думала. Так как я могу вернуться сюда с Эмерсоном, не рискуя снова упасть?

И есть ли способ любить его, не отдавая свое сердце полностью?

***

Я даже не замечаю, как летит время, пока тихий стук в дверь не выбрасывает меня из воспоминаний, и я смотрю на часы, которые показывают восемь вечера. Эмерсон!

— Можно войти? — пробивается его голос сквозь закрытую дверь.

Я ухмыляюсь. Он учится на своих ошибках. Придя в первый раз ко мне в лабораторию, он распахнул дверь без предупреждения и испортил целый рулон пленки, которую я разворачивала. За этим последовала длительная борьба, которая длилась до тех пор, пока он не швырнул меня к стене, заставляя полностью забыть о впустую использованной пленке.

В этот раз мне нужно проявить больше самоконтроля, решаю я. Конечно, несколько часов назад я рыдала в его объятиях, полностью опустошенная, но я не могу открыться ему целиком. Я должна быть неприступной.

— Можно! — наконец откликаюсь я, вешая свежие отпечатки сушиться на веревку.

Дверь открывается, впуская небольшой луч света, но Эмерсон быстро ее закрывает за собой, и мы остаемся наедине в полумраке красного света.

Мой пульс зашкаливает, стоит лишь увидеть его, идеально заполняющего пространство.

— Прости, я потеряла счет времени, — извиняюсь поспешно. Он рассматривает висящие вокруг отпечатки. — Я нашла пару старых пленок, — объясняю пристыженно. — И подумала, что было бы неплохо посмотреть...

— Я помню это, — Эмерсон показывает на фото, снятое под углом, потому что я держала фотоаппарат как можно дальше от наших лиц. Мы стоим, укутаные в кофты и шарфы, на фоне пасмурного неба. — Мы поехали к озеру, но пошел дождь, и пришлось вернуться обратно.

— Мы вынуждены были остановиться на обочине, потому что он лил как из ведра, — вспоминаю я события того ненастного дня. — И переждать в машине.

Эмерсон издает низкий смешок:

— Мы не только ждали.

Я чувствую, как начинают алеть щеки. Кто угодно мог остановиться рядом и застать нас, полуголых и задыхающихся, но мне было все равно.

Эмерсон меняет положение, потянувшись за новым фото. Он касается меня рукой, и я задерживаю дыхание. Мой вдох эхом отдается в тишине, и я замечаю, как Эмерсон слегка искривляет губы в улыбке.

Блин . Хватит быть ледышкой. Он и так знает, как влияет на меня.

Эмерсон рассматривает фото, пока я жду в напряженном молчании. Я чувствую, как желудок завязался в узел. Не знаю, как вести себя дальше. Все во мне кричит только о том, что я должна дотянуться до него и погрузиться в этот экстаз с головой снова, но он не делает попыток дотронуться до меня опять — во всяком случае, намеренно.

Мое сердце сжимается от страха. Значит, он передумал? Быть может, того, что произошло в подсобке достаточно, чтобы унять его любопытство и желание? Возможно, когда это ослепляющая страсть спала, он понял, что ворошить прошлое — плохая идея.

— Как работа? — выпаливаю я, отчаянно пытаясь заполнить тишину. — Все в порядке?

Эмерсон игнорирует мой лепет и наконец поворачивается ко мне.

— Я рад, что ты сюда вернулась, — он не отрывает от меня глаз. — Я всегда любил смотреть на тебя здесь. В твоей стихии.

Я моргаю, задерживая дыхание. Внезапно вспоминаю, как Эмерсон стоял позади меня, склонившейся над рабочим столом, и скользил руками по моему телу дразнящими движениями, пока я не отрывалась от своего занятия, оставляя отпечатки на потом, чтобы слиться с ним в сладком, горячем поцелуе. Здесь, в этом самом сарае, я впервые отдалась ему полностью. Без страха, чувствуя лишь голод, который, по моему мнению, не мог быть удовлетворен, пока я не оказалась прижата тяжестью его тела, чувствуя его глубоко внутри.

Я вижу вспышку в его глазах, понимая, что он тоже это помнит.

Эмерсон делает ко мне шаг и прикасается одним пальцем к моим губам. Меня обжигает его манящий взгляд, и я не могу удержаться от еле слышного вздоха, прикасаясь к его пальцу языком.

Эмерсон испускает рваный выдох, затем осторожно проталкивает его в мой рот глубже. Это невыносимо эротично. Я вздрагиваю, чувствуя, как становится влажно и тепло у меня между ног, но не отвожу глаз. Я смыкаю губы вокруг его пальца и начинаю посасывать.

Он издает стон.

— Черт, Джулс.

Я не могу больше ждать. Тянусь к нему, притягивая его голову ближе, и целую крепким, жарким, голодным поцелуем. Эмерсон, шатаясь, прислоняется спиной к столу, плотно обхватывая меня руками, и ударяется об меня великолепной стеной мускулов. Я издаю стон ему в рот, жадно хватая его за волосы, а затем опуская руки на его крепкие плечи. Я, уже влажная и готовая к продолжению, молю, чтобы он выполнил обещанное. То, что требовали сегодня наши тела. Черт, то, чего я ждала в течении четырех лет, лежа одна в холодной постели, представляя, как мои пальцы переплетаются с его, и он входит в меня, требуя разрядки.

Я тянусь к его ширинке, как вдруг Эмерсон внезапно толкает меня прочь.

— Эй, — он задыхается, хватая ртом воздух. — Подожди.

Затем отставляет меня в сторону и отходит на пару шагов, так далеко, насколько это возможно в столь крошечном пространстве.

Я стою одна, тяжело дыша, возле меня пустота там, где он только что был.

— Мы должны... — Эмерсон показывает на выход, как будто ему не терпится убраться отсюда подальше.

Меня затапливает горячая волна стыда.

«Он меня не хочет.»

— Мне… мне очень жаль, — заикаюсь я. Я хочу умереть — чтобы земля разверзлась под ногами и поглотила меня. Боже, о чем я думала? Я практически раздела его и повалила на пол. Должно быть, он думает, что я течная сука, у которой много лет никого не было! — Я… я думала... что ты...