Карина Хейл - Соглашение (ЛП)

Этот вопрос застает меня врасплох, и я тут же вспоминаю о разговоре с Стеф прошлой ночью. Она любит меня. Мальвинка меня любит .

- Линден?

- Извини, - я качаю головой и делаю еще один глоток сока. – Нет. Я ее не любил.

- И ты это понимал.

- Ну, да. Мне хотелось думать, что все изменится, перерастет в нечто большее, наверное, так. Но нет. Я ее не любил.

- И поэтому ты с ней расстался.

- Именно.

- Тут та же история. Я не люблю Пенни.

Я не могу сдержаться, и выражение моего лица дает трещину.

- Но вам, ребята, было так хорошо вместе. Она же милашка. Она веселая. Она и тебя делала счастливым. С ней ты становился веселее.

- Знаю, именно поэтому мне было так тяжело с ней расстаться. Знаешь, я обдумывал это решение в течение шести месяцев.

- Шести месяцев? – восклицаю я. – Ты ждал шесть месяцев, чтобы расстаться с ней?

Он пожимает плечами и стыдливо отводит взгляд.

- Как и ты, я думал, что все изменится. Потому что она правда забавная, и мы отлично проводили вместе время. Я заботился о ней. И она тоже. Во многих отношениях она просто идеальная. Но я ее не люблю. Когда я смотрю на нее, я не парюˊ.

- Не пар и шь?

- Именно, - тихо отвечает он и снова смотрит мне в глаза. – Это то, что я чувствую, когда влюблен.

Он облизывает губы.

- Слушай, Линден, мне нужно тебе кое-что сказать.

- Только не говори, что ты влюблен в меня, Джеймс. Ты не в моем вкусе.

- Ты тоже не в моем вкусе. Мудак.

Я улыбаюсь, но его лицо становится напряженным. Джеймс хмурится. Пожалуйста, пожалуйста, прошу, пусть он скажет имя какой-то незнакомой девушки.

- Я люблю Стефани.

Нет.

Нет. Нет. Нет. Нет.

В моей груди образуется пустота. Черная, иссохшаяся она поглощает меня и скоро ничего не останется.

- Ты что?

Я едва мог выдавить из себя пару слов, но мне нужно было как-то продолжить разговор как ни в чем не бывало. Я должен быть предвидеть, что такое может случиться. Я знал , что так и случится.

- Я люблю ее, - говорит он.

В то время как мой голос слабел, его наоборот, только окреп. В его глазах была стальная решимость, будто от того, что он сейчас рассказал мне, для него все стало реальнее.

- Я удивлен, что ты сам не догадался.

- Нет, - отвечаю я.

Я прочищаю горло в попытке проглотить то, что только что услышал от него. Я не мог показать, что мне больно, не мог вести себя так, будто у меня в животе образовалась ледяная глыба, которая не дает мне свободно дышать.

- Это же хорошо, наверно, - говорит он.

- Так… - начал я. – Прости. Я просто... и давно ты в нее влюблен?

Он вздыхает.

- Знаешь что, мужик? Я даже не уверен, переставал ли я ее вообще любить. Когда он бросила меня, меня конкретно переклинило. Я так сильно ее любил и, оглядываясь сейчас назад, я понимаю, почему она так поступила. Я был таким чертовски незрелым. Мы оба были, но я тогда вел себя как полный придурок, понимаешь? Думаю, из-за того, что она была моей первой любовью, ну ты знаешь, это было больше, чем секс. Но, Иисусе... Линден, ты даже не представляешь, что это был за секс.

Я совсем поник, мои челюсти болезненно сжались.

Он продолжил.

- Она так чертовски хороша в постели. Тогда была, да и в прошлый раз тоже.

- Ч-что? – у меня будто выкачали весь воздух из легких.

Он усмехнулся мне. Причем так самодовольно, что мне захотелось врезать ему по его проклятой роже.

- Да. На ее двадцать девятый день рождения. Помнишь, когда ты был в больнице с Надин?

Да. Да. Я помнил.

- Ну, я не хотел, чтобы Стеф провела свой день рождения в одиночестве. Поэтому пришел в ее магазин. Все как-то так закрутилось. И мы занялись сексом прямо там, в магазине. Что ты на это скажешь, а?

У меня потемнело в глазах. Все его слова звучали как во сне, это просто кошмар. Это не может быть правдой. Стефани не спала с Джеймсом на свой двадцать девятый день рождения.

- Тебя это шокировало, - прокомментировал Джеймс. – Дааа, редко мне доводилось видеть великого Линдена МакГрегора в шоке. Даже больше, я впервые такое наблюдаю.

Он довольно противно улыбается мне и продолжает.

- Как бы то ни было, секс был потрясающий. Знаешь, все это я-до-сих-пор-тебя-хочу-и-ты-должна-быть-моей. Кругом был такой кавардак, остатки еды и разлитое повсюду вино. Я взял ее прямо там, на полу, когда она стояла «раком», и ей это чертовски понравилось, Линден. Ей это так чертовски понравилось.

Сейчас я чувствовал только ярость. Ярко-красное, раскаленное пламя злости. Ненависть и неистовая ярость сжигали меня изнутри, разъедала мою одинокую душу. Я сделаю какую-нибудь глупость. Я это знаю. Я не могу сдержаться.

Он мой лучший друг, но сейчас мне хотелось его убить.

Тупо, блядь, прикончить.

Но каким-то образом мне удалось проглотить свою злость, я заглатывал ее, а она обжигала мое горло, пока я приклеивал на лицо улыбку.

- Довольно круто звучит, - вдох, выдох. – Только в тот раз?

В его глазах отразилось разочарование.

- Да, - моя ярость совсем немного утихла. – Но благодаря этому я понял, что так и не разлюбил ее.

- Довольно длительный срок для тоски по своему лучшему другу, - сказал я ему, а потом решил отвлечь себя оставшимся соком.

Я пытался обдумать, как мне себя вести, и чего он от меня ожидает. Было бы Линдену, в его понимании мне – тому, кто видит в Стефани только друга – было бы ему не все равно, узнай он про такой поворот событий?

Думаю, его бы это немного обеспокоило.

- Так что ты собираешься с этим делать? – спрашиваю я. – Ты расстался с Пенни, но так, как ты только притворялся, что что-то чувствуешь к ней, это все равно ничего не меняет. Не боишься все испортить? Уверен, что Стеф испытывает к тебе те же чувства? Потому что, ну не знаю, мужик… не похоже, что она страдает по тебе. Без обид.

Когда Джеймс поднимает на меня взгляд, в его глазах я замечаю холодный, расчетливый блеск.

- Типичный Линден.

- «Типичный Линден»? – повторяю я.

Он постучал пальцами по столу.

- Знаешь, что действительно вывело меня из себя? Это когда ты заключил с ней то соглашение. Это идиотское сраное соглашение.

- И почему же это вывело тебя из себя?

Он уставился на меня.

- Очевидно, что теперь ты понимаешь почему. Но пожалуйста, я скажу. Ты пообещал девушке, в которую я влюблен, моей бывшей девушке, нашей общей подруге, что женишься на ней, если вы оба будете одиноки к тридцати.

- Я же не знал, что ты в нее влюблен, - замечаю я.

- А это что-то бы изменило?

- Да! – говорю я. – Конечно, изменило бы.

Он с опаской прищурился, глядя на меня.

- Так я и думал. Ты всегда присваиваешь себе все, что принадлежит мне. Ты просто не можешь допустить, чтобы что-то осталось только моим.

- О чем ты, черт возьми? – спрашиваю я, ставя в холодильник пакет с соком. – Это было безобидное соглашение.