Линдси Келк - Я люблю… тебя!

Итан проявлял галантность — открывал мне двери, пододвигал стулья и не позволял ни за что платить. Каждое его слово было забавным или любезным, но неизменно интересным. Он много знал. Он был умен. Я поняла, что ему нравится учительская карьера, что свое время он делит между чтением, написанием конспектов уроков и прогулками с Сэди, своим золотым ретривером. Любая мысль сразу отражалась на его честном лице. Не было притворства, не было необходимости домысливать недосказанное. Я задавала вопрос — он отвечал. Он задавал вопрос и хотел слышать ответ. Итан Харрисон был во всех отношениях идеальным мужчиной.

Оставалось думать, что только реакция организма на смену часовых поясов оставляет меня абсолютно равнодушной к его вниманию. Мы сидели рядышком за высоким столом у самого края террасы. Я украдкой поглядывала на Итана — его волосы подсвечивало заходящее солнце, на красивое лицо ложились тени. Отчего я ничего не чувствую? Справившись с первым волнением, я поняла: происходит что-то странное. Полнейшее равнодушие. Ничего. Мне нравилось общаться с Итаном, но я к нему ничего не испытывала. Как ни старалась.

— Неужели ты включила пожарную тревогу в «Савое»? — спросил он за огромным блюдом того, что напоминало чипсы, на которые сверху вывалили детское питание. Не самое аппетитное зрелище, но меня заверили, что poutine [50] Путин ( фр .) — национальное канадское блюдо из картофеля фри, сыра и соуса. — это деликатес. Я не представляла, как шеф-повар мог намешать и сюда кленового сиропа, поэтому не горела желанием пробовать.

— Да, — подтвердила я. — Но в полиции не призналась. Все списали на техническую неисправность, не имевшую ко мне отношения.

Я не говорила Итану, почему вообще его нашла, и оставила за кадром список дел одинокой девушки, и у нас постепенно иссякли темы для разговора. Случилось это довольно скоро. Меня не интересовал хоккей на льду, а Итан больше не был футбольным фанатом. Он обожал походы, а выживание в естественных условиях без штопора было одним из самых больших моих страхов. Итан не смотрел телевизор. Не. Смотрел. Телевизор. Что мне оставалось?

— Ты с ума сошла. — Итан улыбнулся мне. Голубые глаза окружили смешливые морщинки. — Я знал, что ты классная, но теперь вижу — ты крутая.

— Да нет. — Я потерла татуировку на правом запястье. Кожа уже стала почти гладкой. — Я самая заурядная. По мнению некоторых, я вообще скучная и пресная.

— Не поверю, — решительно сказал он. — Кто может подумать, что ты скучная?

Я сдержала улыбку. После пары глотков коктейля в голове у меня все плыло. Вот чем опасен коктейль в другом часовом поясе. Часовые пояса и коктейли. Как приятно смешивать эти понятия в обычный понедельник!

«Ты знаешь, в чем дело, — прошептала Рыжая Рейчел, появившись из ниоткуда. — Ты уже поняла, что не так в этой ситуации».

Как мило с ее стороны нарисоваться хотя бы к концу треклятого дня! По-моему, это тот редкий случай, когда лучше никогда, чем поздно.

— Вообще я предпочитаю жить тихо-мирно. — Я решила игнорировать стервозное альтер эго, но, произнося эту фразу, уже знала: это неправда. — Меня не тянет каждую среду идти куда-нибудь и бить физиономии супермоделям.

Это, напротив, было правдой, но я больше не хотела, скажем, готовить по вторникам спагетти болоньезе человеку, который их не заслуживал. Я их лучше для себя приготовлю. Или для Эмили. Для Мэтью никогда в жизни больше готовить не стану. Судя по выражению лица Итана, его мыслительный процесс заело на фразе «бить физиономии супермоделям».

Я взяла ломтик чипсов, на который не попала подлива и растопленный сыр.

— Вообще это Эмили сделала. — Я откусила от чипса и положила его обратно. Фу-у… — Я только пожарную тревогу включила.

— Да, ты очень изменилась. — Итан с аппетитом принялся за poutine. — Ты знаешь, что ты потрясающая?

«Ты-то потрясающая, — зевнула Рыжая Рейчел, сидя рядом. — А вот он непроходимо серый и скучный».

Рыжая Рейчел довольно злая. Но ее мнение настораживает.

— Да нет, я обыкновенная. Надо нам было встретиться месяц назад. — Я приподняла бровь. — Все было бы совсем иначе.

Но месяц назад мы встретиться не могли из-за списка. Мне бы не пришло в голову разыскивать Итана, Мэтью бы ему не написал, и я не сидела бы в баре в Торонто, а смотрела бы «Матч дня» с половиной пиццы «Домино» с тунцом и большей половиной бутылки белого вина, от которого у меня несварение.

— Итак, Рейчел Саммерс — специалист международного класса и птица высокого полета. — Итан поднес мне воображаемый микрофон. — Кем вы видите себя через пять лет?

— Месяц назад я бы точно знала, как ответить, — начала я, соображая, что же сказать. — Трудный вопрос, мистер Харрисон.

— Отчего же?

— Месяц назад я бы запсиховала, представив, какой старой буду через пять лет. Тридцать три года, ужас! — Я закрыла глаза и сглотнула. — И обязательно сказала бы: замужем, с ребенком. Или с двумя.

Итан счастливо улыбнулся:

— Я бы тоже так сказал.

— Но я не уверена, что ответила бы так сейчас. — Я потерла тату и заправила волосы за уши. Короткие пряди тут же снова окружили мое лицо. — Возраст пугает меня теперь гораздо меньше, чем дети.

— Тогда чего же ты хочешь? — спросил он.

Я рассмеялась:

— Не знаю. Правда не знаю. Пока я только начала четко понимать, чего я не хочу.

— Ты планируешь остаться в Лондоне? — спросил Итан, когда я повернулась на стуле посмотреть на город в лучах закатного солнца.

Вот уж не думала, что здесь так красиво. Я вообще не думала, что в Канаде столько всего интересного, и радовалась, что Мэтью заставил меня приехать. А то жила как лягушка в колодце. Или как чуть более симпатичное животное. Огни телебашни выделялись на побледневшем небе, вдалеке поблескивало озеро Онтарио.

— Я слышал, в Торонто не хватает визажистов.

— Правда?

«Нудный, — канючила Рыжая Рейчел, — банальный и нудный. Мы же вроде покончили с такими типами?»

— Правда.

Прекрасный момент для поцелуя — сидим, при каждом движении касаясь друг друга плечами, а под столом — коленями, вместе пьем коктейль в конце чудесного дня после долгих лет разлуки, однако когда дело дошло до поцелуя, щекотание в груди куда-то делось.

— Ты просто не понимаешь, как будешь скучать по всему этому, если уедешь. — Итан отодвинулся, разрядив напряжение. — Мне кажется, к большим городам привыкаешь, но уехав, вскоре забываешь о них. Я жил в Нью-Йорке летом после колледжа. Когда вернулся в Торонто, как в кисель попал: жизнь течет медленно, дела по сто лет делаются. Но сейчас я никуда отсюда не уеду. Хочу работать, приходить домой, выгуливать собаку и отдыхать.

— Прелестно, — сказала я. Рейчел недельной давности искренне сочла бы это счастьем. Рыжая Рейчел сразу сунула два пальца в горло и начала давиться. Реальная Рейчел, пребывая где-то между ними, чувствовала, что такая жизнь не для нее. Как ни романтично убежать от проблем с мечтой моей юности, этого не произойдет.