Сара Дессен - Кто-то вроде тебя

- Элизабет! – мы обе оглянулись и увидели высокого мужчину, стоящего рядом с БМВ с елкой наперевес. Мотор машины уже был заведен. – Милая, поехали. Эми, иди сюда.

- Ладно, - она снова посмотрела на меня, когда Эми понеслась к машине, - думаю, увидимся завтра в классе, верно?

- Да.

Она помахала, словно мы были подругами, и отец открыл дверь машины для нее. Когда они отъезжали, свет фар не секунду ослепил меня, и я не знала наверняка, смотрит ли она на меня.

- Мы нашли! – услышала я веселый голос мамы. – Она просто совершенна, и это замечательно, потому что твой отец уже начал терять терпение.

- Ну и хорошо, - отозвалась я.

- Это была твоя подружка из школы? – поинтересовалась мама, глядя вслед машине Элизабет.

- Нет, - пробормотала я. Рождественское Бормотание.

- А я знаю ее?

- Нет, - громче сказала я. Она считает, что знает всех вокруг. – Я ее ненавижу

Мама отступила на шаг, глядя в мое лицо. Понятно, она пыталась прочитать мои мысли, как заправский психотерапевт.

- Ненавидишь, - повторила она. – Почему же?

- Просто так, - теперь я уже жалела, что вообще заговорила об этом.

- Ладно, вот это чертово дерево, - к нам подошел папа с елкой на плече. Его голос, знакомый многим по радио, заставлял людей оборачиваться. Я отскочила в сторону, чтобы не быть наколотой на иголки. - Самое лучшее из всех, как полагает наша мама, - он отвесил шутливый поклон в ее сторону.

- Поехали домой, - предложила мама, все еще наблюдая за мной сквозь еловые ветви. Можно подумать, она никогда раньше не слышала, чтобы я ненавидела кого-то. – Уже поздно.

- Согласен. Если нам повезет, мы сможем разместить ее в багажнике и на заднем сиденье.

Они стали ходить вокруг машины с елкой, а я забралась внутрь, захлопнув дверь сильнее, чем следовало бы. Ненавидела я Элизабет Гандерсон , сам факт того, что бог дал мне девственность, которую следовало потерять, или Рождество – оставалось загадкой. В сентябре я сказала Скарлетт, что Мэйкону подойдет кто-нибудь вроде Элизабет, и, возможно, я была права. Я была не готова думать о другом: о том, например, что не только я некрасиво поступала с Мэйконом, но и он со мной. Может, другая девчонка не мучалась бы этими сомнениями, но для кого-то вроде меня это было нелегко.

На следующий день, когда я, предположительно, была на работе, а на самом деле мы с Мэйконом сидели у него дома, и его рука ползала по позволенной территории, я схватила ее и спросила:

- Кто такая Ретта?

Он поднял на меня взгляд.

- Кто?

- Ретта.

- Почему ты спрашиваешь?

- Просто хочу знать.

Он громко и драматично вздохнул, затем откатился в сторону.

- Просто моя подруга, - объяснил он. – Живет в Кавердейле.

- Ты часто там бываешь, да? – я знала, что мои вопросы звучат жалко и ревниво, но другого пути узнать то, что меня интересовало, не было. В конце концов, я собиралась отдать ему кое-что ценное для меня, и хотела быть уверена.

- Иногда, - он рассеянно пощекотал мой бок. Для него, очевидно, все это не было большим делом. – Откуда ты узнала о ней?

- Элизабет Гандерсон, - коротко сказала я, наблюдая за выражением его лица.

- Да, она тоже у нее иногда бывает, - легко согласился Мэйкон. – Они с Реттой подруги, ну или что-то вроде того.

- Правда?

- Ага, - я все еще наблюдала за ним, и он уставился на меня в ответ. – Что, Галлея? В чем проблема?

- Ни в чем, - покачала я головой. – Просто подумала, странно, что ты никогда не говорил об этом. Элизабет сказала, вы часто там бываете.

- Элизабет ничего не знает.

- А ведет себя так, будто знает.

- И что? Это моя вина теперь? – он начал сердиться. – Господи, Галлея, это ерунда! Почему это вдруг стало так важно?

- Это не важно. Но просто я большую часть времени понятия не имею, где ты и с кем, а потом вдруг узнаю от Элизабет Гандерсон, что ты часто тусуешься с ней неизвестно где!

- Не с ней. Я просто оказался с ней в одном месте пару раз, и я как-то не привык отчитываться во всем перед окружающими. Я не могу говорить, что буду делать в следующую секунду, потому что сам еще не знаю, - он тряхнул головой. – Такой уж я есть.

В самом начале, когда уроки физкультуры стали самым важным временем всего школьного дня, всё было совершенно иначе. Даже два месяца назад, когда я каталась с ним по городу и слушала радио под ярким голубым небом, сидя у озера, между нами не было этого неловкого молчания. Мы могли говорить немного, но тогда тишина не давила на меня так, как сейчас. Раньше с ним мне было уютно и спокойно, сейчас же общение с Мэйконом стало напоминать общение с мамой.

- Слушай, - сказал он, беря меня за руку и притягивая к себе, - тебе просто нужно мне доверять.

- Знаю, - откликнулась я, и было так легко поверить ему, когда мы лежали в его комнате на кровати, и он целовал мою макушку, а наши ступни шутливо боролись. Это было хорошо, по-настоящему хорошо, так, может, мне пора на самом деле довериться ему? Многие люди делают это, и многие ни о чем не жалеют! Я почувствовала, что близка к тому, чтобы сказать, что люблю его, но сдержалась. Пусть он скажет это первым. Мне снова вспомнился этот дурацкий «Фельетон», которым я «заклинала» Мэйкона подойти ко мне и пригласить на свидание. Фельетон, фельетон - вот он целует меня. Фельетон, фельетон - я целую его в ответ, закрыв глаза. Его кожа такая мягкая и теплая… Фельетон, фельетон – его рука прижимается к моей талии. Я люблю тебя. Я люблю тебя.

Но я не услышала этих слов, как, впрочем, и всегда. И я оттолкнула его руку, пытаясь продолжить поцелуй, но теперь отстранился уже он.

- Что? – прошептала я, хотя уже знала ответ.

- Дело во мне? – спросил Мэйкон. – Я имею в виду, ты не хочешь делать это со мной?

- Нет, конечно же, нет! Просто это важно для меня.

- Ты ведь сказала, что подумаешь.

- И я думаю, - да, я думаю каждую чертову секунду!

Он сел, все еще держа меня за талию.

- То, что произошло со Скарлетт, - уверенно заговорил он, - было, знаешь, практически невозможно. А мы будем очень осторожны.

- Дело не в этом.

Мэйкон смотрел на меня.

- В чем же тогда?

- Во мне, - объяснила я, немедленно поняв по его взгляду, брошенному за окно, что дала неверный ответ. – Просто… такая уж я.

И снова мы остановились там же, где всегда. Сидели, глядя друг другу в глаза, и каждый думал о своем. Примерно так у нас все и началось, так мы и продолжали.

Рождество приближалось, и мир словно начинал крутиться быстрее и быстрее. Все мамочки прибежали в «У Милтона» за покупками, нарядившись в пушистые свитера, и даже наш босс, мистер Эверби, за день до праздника надел колпак Санты. Мои родители ходили с вечеринки на вечеринку, а я лежала в кровати и слушала, как они, слегка пьяные и глуповатые, возвращаются домой. Переезд бабушки Галлеи в дом отдыха был уже спланирован, и в начале января мама собиралась помочь с ним. Я представила бабушку в маленькой комнате, сидящей в кровати, и отмела эту мысль.