Кристен Каллихен - На крючке (ЛП)

Тренер ожидает, что я вернусь к тренировкам, осталась всего одна игра до Национального чемпионата. Мне нужно быть там, выразить свою поддержку. Трус во мне хочет скрыться. Я не хочу видеть жалость окружающих. Но моя команда заслуживает лучшего с моей стороны. Так что я пойду на игру. А еще тренер хочет, чтобы я начал физиотерапию. Мне нужно прийти в форму, как только нога заживет.

Я пообещал сходить к физиотерапевту, но не сделал этого. Я не делаю ничего. И это ложится грузом на мои плечи. Но кажется, я не могу избавиться от данной тяжести. Я знаю, Анна все замечает. Она ничего не говорит, но это ненадолго. Она не была бы Анной, если бы держала свое мнение при себе.

Что еще хуже? Ночные кошмары. Они атакуют меня, и это отстойно. Я просыпаюсь, дрожа и потея. Мне требуется слишком много времени, чтобы осознать, что я не на поле, что мой шлем не утопает в грязи, что у меня во рту нет травы, и моя кость не сломана пополам.

Что я в порядке. Пока я не думаю о футболе, то буду в норме.

Сложно не думать о чем-то, что вы так любите.

Анна вышла прогуляться с Айрис. Она злилась, когда уходила, крутила в руках ключи от машины и, рассеяно поцеловав меня, поспешила к двери.

Я сижу на табурете возле кухонной стойки и верчу в руке крышку от бутылки. Она разочарована во мне? Может Анна хочет, чтобы я чаще выходил на улицу? Я тру пальцами щетину на моей челюсти. Черт, я не выходил из дома несколько недель, не желая видеть людей. В последний раз я осмелился выйти, чтобы сходить на осмотр, в результате получил кучу жалостливых похлопываний по плечу, один здоровый мужик даже плакал у меня на плече - боже, помоги мне - все превратилось в полнейший кошмар. Я начал потеть и меня почти стошнило до того, как Анна забрала меня домой.

Она не сказала почти ничего, просто отметила, что люди чертовски странные. Когда мы оказались в безопасности дома, она отвела меня в кровать и заняла мои мысли и тело на всю ночь. То, как я к ней привязался, неправильно. Это еще одна вещь, которую, кажись, я не могу остановить.

Стук в дверь вырывает меня из лап собственного страха. Я буквально вздрагиваю, моя спина напрягается, а сердце стучит слишком часто. Раздраженно рыча на самого себя, я отталкиваюсь от стойки и иду к двери.

Тренер стоит у меня на пороге, его обветренное лицо скрыто козырьком бейсболки. Он одет повседневно, что в его случае означает, что на нем слаксы и рубашка поло. Для меня же это кажется подозрительным. Вероятно, тренер не в курсе того, что о нем говорят. Костюм означает, что он собирается надрать ваш зад. Повседневная одежда говорит о том, что он придет к вам, как друг, надеясь сломать вашу оборону, прежде чем вы осознаете, что вас обыграли.

- Эй, тренер, - я отступаю, впуская его.

- Дрю, - он направляется на кухню. Он был здесь достаточное количество раз, чтобы знать планировку дома. Тренер помог мне выбрать этот дом. Помог мне оторвать мою задницу от земли, когда умерли мои родители. А сейчас я не хочу видеть его здесь. Запах его дорогого одеколона сжимает мое горло как удавка.

Он оборачивается и окидывает меня взглядом сверху донизу.

- Как поживаешь?

- Хорошо, - я хромаю к стойке. На ней стоит полупустая бутылка пива. Я хочу выпить ее и в тоже время выбросить куда подальше, спрятать от тренера.

Я устраиваюсь, упираясь руками в холодный мрамор столешницы.

- Хотите пива или чего-нибудь еще? - боже, я просто хочу, чтобы он убрался из моего дома. Его присутствие душит меня.

Он спокойно смотрит на меня.

- Ты часто пьешь?

Я не могу сдержаться и фыркаю.

- Хотелось бы думать, что я не настолько прозаичен, чтобы стать алкоголиком. Или наркоманом, - добавляю я, потому что знаю, его следующий вопрос будет об обезболивающих.

Раздражая меня, он улыбается так, словно я заставил его гордиться собой. От этой улыбки мне хочется что-то разбить. Но через секунду она блекнет.

- Ты пропустил еще один сеанс физиотерапии.

Что я могу сказать? Ничего. Тяжесть на моих плечах растет.

Я чувствую, как тренер наблюдает за мной.

- Хочешь рассказать мне, почему ты так поступил? И почему не пришел на тренировку? Может ты и не в состоянии играть, но ты все еще член команды. Твое отсутствие плохо влияет на тебя и на команду.

Никогда я не слышал такого сильного разочарования в голосе своего тренера. Я откашливаюсь. Я не могу сказать ему правду. Как сказать этому человеку, что я не хочу возвращаться?

В столовой размеренно тикают огромные часы, которые моя мама спасла из старого разрушенного здания в Чикаго. И тут тренер делает шаг ко мне.

- Если бы ты только мог видеть себя моими глазами, - он качает головой. - Я просто хочу, чтобы ты не растрачивал весь тот потенциал, что имеешь, в пустую, Дрю.

- Ага, ну, как и я, - к сожалению, не все подвластно моему контролю. Я переношу вес на здоровую ногу и говорю то, что нужно сказать, чтобы тренер ушел отсюда. - Послушайте, я не пропущу следующий сеанс физиотерапии.

Удушье нарастает, сдавливая мое горло и переполняя легкие.

- Перелом чистый, - говорит он. - Ты молод и здоров. Ты поправишься и вернешься в лучшую форму очень быстро.

Я совершаю ошибку, встречаясь с ним взглядом. И, блин, это так глупо, потому что наши взгляды замирают друг на друге, и я знаю, он видит меня насквозь. Он видит все, что происходит у меня в голове, видит, что я напуган. В этот миг я слышу звук соприкосновения моей ноги с полом, и что-то щелкает у меня в мозге, и я осознаю, что все, на что когда-либо полагался такое же зыблемое, как дым.

Возможно, он тоже вспоминает сейчас о моем отце, чья профессиональная карьера закончилась в результате травмы в колледже. Мой отец не горевал по этому поводу, но потеря преследовала его. Я видел это в его глазах, в том, как он иногда становился отстраненным, особенно когда мы начинали говорить на счет меня и NFL. Мой отец был замечательным человеком, самым лучшим, кого я когда-либо знал. Но я не хотел бы стать ним, не таким образом.

Тренер должен понимать это. Он дружил с моим отцом. Напряжение между нами натягивается сильнее, и я так сильно хочу отвести взгляд, что сжимаю зубы.

- Дрю, - тренер делает паузу, и я знаю, сейчас все станет еще хуже. - Возможно, было бы хорошо, если бы ты встретился с консультантом...

- Нет, - кричу я, желая сохранить спокойствие. - Я не чертов... - я резко вздыхаю и поднимаю руку. - Я не обращусь к консультанту, ясно? Так что давайте закроем эту тему.

Его взгляд напряжен.

- Нет ничего постыдного в том, чтобы поговорить с кем-то.

- Думаете, я этого не знаю? - я опираюсь о стойку так, чтобы перенести свой вес и унять боль в ноге. - Я разговаривал достаточно, когда умерли мои родители. Я в порядке, - я сердито смотрю на него. – Ладно?

Тренер вздыхает.