Люсинда Райли - Цветы любви, цветы надежды

После вкусного кокосового молока и супа из лемонг-расса с кусочками нежной курицы Нонг принес на десерт манго и папайю.

— Ну а теперь, Джулия, расскажи мне про свой трудный год.

— Дело в том, что... — Джулии до сих пор было трудно произносить эти страшные слова, — год назад в автомобильной катастрофе погиб мой двухлетний сын Габриэль. Я думала, его отец, Ксавьер, тоже погиб, но несколько недель назад он вернулся в наш дом во Франции. В тот страшный день он вел машину, а после аварии исчез. Сказал, что боялся смотреть мне в глаза. — Джулия нахмурилась. — А всего неделю назад я узнала, что он был сильно пьян и вообще не должен был садиться за руль. Вот почему, — она понизила голос до шепота, — я бросила его и приехала сюда.

Лидия сочувственно округлила глаза и, потянувшись через стол, взяла Джулию за руку.

— Какая ужасная трагедия! Я, как никто другой, знаю, что потеря ребенка — самая страшная Божья кара.

— Да, — кивнула Джулия. — Ничего страшней не могу себе представить.

— Это верно. Сердце, — Лидия похлопала себя по груди, — становится пустым.

— И от этой боли нет спасения, — тихо проговорила Джулия.

— Я тоже должна оплакивать свою дочь, которой больше нет на этой земле. Я потеряла ее дважды, — вздохнула Лидия. — Но тебе еще тяжелей: в гибели твоего сына виноват твой муж.

— Я презираю его за то, что он сделал — не только с Габриэлем, но и со мной, — ответила Джулия, не в силах сдержать гневные нотки.

— Это естественное чувство. Но, в конце концов, ты должна его простить — ради себя, Джулия. Опыт подсказывает: нехорошо носить в себе столько злости. Она съедает изнутри, разрушает.

— Знаю, Лидия, но от нее не так просто избавиться.

— Ты права. Нас обеих обманули мужчины, которых мы любили и которым доверяли. Твой муж, судя по всему, слабый человек, но это недостаток многих мужчин, — заметила Лидия. — Сначала я думала, Гарри тоже слабый, но теперь сомневаюсь. Ему хватило силы остаться в Англии и выполнить свой долг.

— Не знаю, утешат ли вас мои слова, но, как сказала Элси, это решение сделало его несчастным. Вы были любовью всей его жизни.

— А он — моей, — откликнулась пожилая тайка. — Ты любила своего мужа?

— Очень. И верила, что он — любовь всей моей жизни. До тех пор, пока...

Лидия подалась вперед в своем кресле, чтобы не пропустить ни одного слова. Джулия почувствовала, как к ее щекам прилила краска. Она попыталась объяснить:

— Когда я считала себя вдовой, другой мужчина в Англии был очень добр ко мне. Он заботился обо мне, когда я была совсем одна. С его помощью я начала приходить в себя и верить, что у меня есть будущее. Вернее, у нас с ним.

— Понятно. — Лидия слушала очень внимательно. — А где он сейчас?

— В Норфолке. По иронии судьбы это новый лорд Кроуфорд, — призналась Джулия. — Он живет в Уортон-Парке.

Лидия несколько минут молча смотрела на внучку, размышляя над ее словами.

— Но это значит, что...

Джулия поняла, о чем она думает, и поспешила ее успокоить:

— Нет, мы с ним не близкие родственники. После того как ребенок Оливии умер, у Гарри больше не было детей. Мы с Китом... как мы думаем... четвероюродные брат с сестрой.

Лидия облегченно вздохнула.

— Рада слышать, Джулия. Я вижу по твоим глазам, этот мужчина тебе небезразличен. Ты его любишь?

— Мне казалось, мои чувства к нему вызваны тем, что он помог в трудную минуту. Но когда вернулся Ксавьер, и я опять стала его женой, у меня в мыслях был только Кит. И так продолжается до сих пор.

— Но почему же тогда, моя дорогая Джулия, ты к нему не вернешься?

— Потому что... о Боже! — Джулия откинула волосы с плеч. Ей вдруг сделалось невыносимо жарко. — Все это слишком сложно. Когда вернулся Ксавьер, я даже не позвонила Киту и не объяснила ситуацию. О том, что мой муж жив, он узнал из прессы. Нет, — она покачала головой, и ветерок слегка остудил ее разгоряченную шею, — я уверена: он не захочет, чтобы я к нему вернулась. Я сильно его обидела.

— Видишь, какая ирония судьбы? — медленно проговорила Лидия. — Ты влюблена в лорда Кроуфорда из Уортон-Парка, а сидишь здесь, со мной, в Бангкоке. Думаю, мы обе пролили в подушку немало слез по тем, кто сейчас далеко отсюда, в Англии. Возможно, — она покачала головой, — все дело в самом Уортон-Парке. Это проклятое место. Оно похоже на беспомощного ребенка, который нуждается в постоянном кормлении и уходе и не думает о тех, кто жертвует ради него жизнью.

Джулия улыбнулась фантазии Лидии.

— Вообще-то поместье придется продать. У Кита нет денег, чтобы выплатить ссуду, а на восстановление Уортон-Парка требуется несколько сот тысяч фунтов. Скоро у «беспомощного ребенка» появятся новые и, будем надеяться, более богатые «родители»

— Тяжело сознавать, что я потеряла любовь всей своей жизни из-за какого-то дома, — поморщилась Лидия, — но понимаю, дело не только в нем. Главное, это семейное наследие, и очень печально, что его больше не будет.

— Да, потому что, сколько бы страданий Уортон-Парк ни причинил людям, все-таки это очень красивое место. Ох, Лидия, как бы мне хотелось, чтобы вы его увидели! — вздохнула Джулия. — Я всегда его любила, с самого детства, и теперь мне кажется, те несколько недель, которые я прожила там вместе с Китом, были самыми счастливыми в моей жизни.

— Это поместье у тебя в крови, — серьезно кивнула Лидия. — Если бы ты была мальчиком — внуком Гарри, — Уортон-Парк стал бы твоим?

— Наверное. Моя сестра говорит, сейчас можно доказать свое право на наследство с помощью тестов на ДНК. Но я никогда не сделаю этого, потому что не хочу обидеть Кита, — твердо сказала Джулия, чувствуя, что пора сменить тему. — Скажите, а у меня есть еще родственники здесь, в Таиланде? — спросила она.

— О, очень много! — Лидия сомкнула ладони. — Тети, дяди, а двоюродных братьев и сестер не сосчитать. Некоторые мои внучатые племянники и племянницы очень успешны, — с гордостью добавила она. — Они получили университетское образование и теперь живут в Японии и Америке. Я сама из простой семьи рыбака, но мы всегда были умными, — улыбнулась Лидия, — особенно мой папа. Он выиграл стипендию в Университете Чулалонгкорна в Бангкоке и стал успешным журналистом и политическим деятелем. А ты можешь показать мне фотографии моей Жасмин?

— Конечно. — Джулия достала их из сумочки и придвинулась к Лидии, чтобы прокомментировать каждый снимок. — Здесь маме пять лет, а здесь ей одиннадцать — она сдала отборочные экзамены для зачисления в среднюю школу...

— Она тоже была умной, — с улыбкой заметила Лидия.

— Конечно. Вот она выпускница университета, вот — с моим папой, а вот — с Алисией и со мной.

Лидия внимательно вглядывалась в лицо дочери, запечатленной на каждом этапе своей короткой жизни.