Анна Пейчева - Селфи на фоне санкций

Я включила поворотник, аккуратно перестроилась в правый ряд, затем медленно остановилась на обочине, перевела коробку передач на букву "P", подняла ручной тормоз – и только после этого бросилась ему на шею.

– Ура! Вася, это же здорово! Ты самый-самый лучший на свете!

– Ну раз так говорит мой продюсер, спорить не стану, – пробормотал Вася, пока я радостно целовала его в щеки, нос, губы, в общем, куда придется. – Все-таки верно говорят, что путь в шоу-бизнес лежит через постель.

Я закрыла ему рот своей рукой.

– Вот таких шуток в нашей программе точно не будет! Пошло и не смешно.

Вася нежно поцеловал мою ладонь.

– Слушаюсь, госпожа продюсер! А вы уже изволили решить, как мы назовем программу?

Ответ у меня был готов.

– А ты мне сам подсказал название. – Я сделала торжественную паузу. – "Спросите Василия: он знает, что делать!"

С восходом солнца мы подъехали к родному Санкт-Петербургу. Внутри у меня всё пело по-весеннему. А вот в душе хмурого гаишника, остановившего нас на контрольно-пропускном пункте при въезде в город, явно воцарилась зима. Еще бы – кому понравится мерзнуть ранним утром первого декабря на обочине Московского шоссе, особенно если вокруг бушует метель?

– Чёрт, я же не вписана в твою страховку, – тихо сказала я, останавливаясь возле КПП. – Сейчас машину на штрафстоянку заберут, а нам выпишут по протоколу на брата.

Однако красноносого пузатого гаишника интересовала вовсе не страховка. Едва взглянув на мои права, он потребовал открыть багажник.

– Товарищ инспектор, что происходит? – спросил Вася, выходя из машины.

– В соответствии с распоряжением губернатора, обыскиваем все транспортные средства на предмет ввоза запрещенной косметики, – объяснил гаишник, простукивая крылья автомобиля, затем попросил открыть дорожную сумку и показать её содержимое. Пощупал грязные колеса, заглянул под капот, потом присмотрелся ко мне повнимательнее и по рации вызвал подкрепление.

– Бьюти-эксперт Яна Лаптева, – представилась невысокая девушка примерно моих лет, вышедшая из здания опорного пункта ГИБДД. Кутаясь в пушистую шубку, она приблизилась ко мне и распорядилась: – Закройте глаза.

– Зачем? – раздраженно спросила я. После тяжелой ночной дороги, засыпанной снегом, и еще более тяжелого дня в "Останкино" сил у меня оставалось совсем не много. И я уж точно не собиралась тратить их здесь. Весь этот абсурдный спектакль в честь Раисы Романовой начинал утомлять.

– Стандартная процедура, – сухо ответила девушка. – Проверка макияжа.

Я решила не связываться с представителями власти (а вдруг все же решат посмотреть страховку) и закрыла глаза.

– Так я и думала, – обратилась девушка к гаишнику, который до этого громогласно прочищал нос. – Да перестаньте вы сморкаться! Макияж сделан дорогостоящей американской косметикой. Их сухие тени с высокой концентрацией пигментов я узнаю за милю. – Она вытащила из кармана ватную палочку в одноразовой упаковке. – А теперь посмотрим помаду. – И бесцеремонно, как врач на приеме, провела ватной палочкой по моим губам.

– Эй-эй-эй! – протестующе воскликнул стоящий рядом Василий. – Это уже перебор!

– Так, текстура шелковистая, в катышки не собирается, – не обращая внимания на Васю, проговорила девушка и поднесла палочку к носу, – чувствуется легкий аромат ванили и еле уловимые нотки шоколада… Да, это тоже США.

Гаишник закончил свои гигиенические процедуры с носом и сказал мне:

– Пройдемте.

Вася пошел со мной – его моральная поддержка была мне сейчас необходима. Нас привели в крошечную обшарпанную комнатку, с выкрашенными больничным зелёным цветом стенами и обшарпанным же столом посередине. На нем расположились несколько флаконов отечественного средства для снятия макияжа, бутылки с растительным маслом, валялись ватные диски. В углу притулилась ржавая раковина с обмылком на краю.

– Смывайте макияж, – распорядилась бьюти-эксперт. – Въезд в город с иностранной косметикой на лице запрещен.

– Да это же бред какой-то! – опять не выдержал Вася.

– Тихо ты! – шикнула я на него. – Ничего страшного, я и так собиралась очистить лицо от этой вульгарной раскраски.

Однако американцы не случайно написали на своей косметике "water resistant". Ни мыло, ни отечественное средство для снятия водостойкой косметики не оказали никакого эффекта. Результат старательного пятиминутного умывания был нулевым.

– На этот случай у нас есть растительное масло, – подсказала девушка, видимо, не в первый раз столкнувшаяся с подобной проблемой. – Эх, французское средство "три-в-одном" моментально бы справилось с этим макияжем… – тоскливо протянула она и, опасливо оглянувшись на гаишника, внимательно наблюдавшего за нами, замолчала.

Растительное масло действительно помогло. Правда, потом пришлось еще пять минут тереть лицо мылом и смывать пену ледяной водой, чтобы избавиться от жирной пленки; в конце концов мне все-таки отдали документы и, сделав строгий устный выговор, отпустили восвояси.

– До чего же мы докатились! – пораженно сказала я, въезжая в Московский район. – Никакого уважения к личному пространству.

– И это говорит человек, выкладывавший свои самые сокровенные мысли в "Инстаграм"? – усмехнулся Василий. – Подожди, ты еще плакаты не видела.

– Какие плакаты?

И тут один из них предстал перед нами во всей своей красе. Огромная растяжка над Московским проспектом гласила:

"Ваша соседка пользуется иностранной косметикой? Ваша коллега знает, где достать французскую помаду? Ваша супруга подозрительно хорошо выглядит? Звоните на горячую линию прокуратуры! Мы остановим этот бьюти-беспредел!"

Далее шел номер телефона надзорного ведомства и примечание: "Каждому мужу, донесшему на свою жену, подарок: стейк из запрещенного мяса австралийских бычков! Соус на выбор".

– Даже шанса не оставили санкционным румянам, – заметила я, проезжая мимо остановки, увешанной социальной рекламой. На фоне размытого городского герба алел призыв: "Все на марафон в поддержку отечественной косметики! Разденемся во благо Отечества 1 мая! Пусть День труда станет Днем импортозамещения!" – Да и кому теперь они вообще нужны, эти румяна, от стыда за свой город краснеешь.

– Это точно, – согласился Вася, закуривая. – Патриотизм вбивают в голову отбойным молотком.

Город постепенно просыпался. Из дворов выезжали грязные машины, залепленные стикерами ""Наша Маша" всех краше" и наклейками с перечёркнутыми лейблами иностранных косметических компаний на стёклах. Особенно комично выглядел знак "Обойдёмся и без японской помады!" на японском автомобиле.

На улицах появились первые прохожие. Что-то с ними было не так. Я никак не могла понять, что именно. Наконец дошло: у большинства женщин были бледные, невыразительные лица. Маленькие глаза, редкие брови, синеватые губы. Прыщи. Выражение лиц было соответствующим: подавленным, унылым. Вечно серое петербургское небо отражалось в грустных глазах. Судя по всему, дефицит косметики перешел все мыслимые границы.