Лиза Чайлдс - Вечер быстрых свиданий

– Почему Клэр упала в обморок? Ее что, тоже ранило?

– Нет, просто ногу чуть-чуть растянула. Зря она пошла бродить по больнице. Взяла бы хоть костыли. Наверное, потеряла сознание от боли.

– Почему?

– Она же не служила на флоте или в ФБР. Это мы привыкли выдерживать боль.

– Нет, я имел в виду, почему она пошла без костылей? Лучше осталась бы в кровати и отдыхала.

Блейн засмеялся. Веселое настроение друга лишь рассердило Эша.

– Что смешного?

– Такой наблюдательный, проницательный агент, и такие глупые вопросы!

Эш по-прежнему понятия не имел, на что тот намекает, и пожал плечами. Блейн снова рассмеялся:

– Что, серьезно не доходит? – Улыбка пропала, в глазах появилась грусть. – Ах да, я и забыл. Ты ведь не привык.

– К чему?

С тех пор как Блейн женился на Мэгги, он был просто до неприличия счастлив. Но оказалось, он расстраивался за друга.

– К тому, чтобы о тебе беспокоились, заботились.

Блейн один из немногих, кто знал, что родителям Эша на него было плевать. Он бы погиб вместе с другими людьми, если бы агент ФБР – дедушка Джордж – не подоспел вовремя.

– Думаешь, я ей небезразличен? – Эш рассмеялся, зная, как раздражает эту женщину. – Я обвинил Клэр Моленски в государственной измене. Использовал как приманку, чтобы поймать потенциальных террористов. Она меня не выносит.

И нельзя ее за это винить. Если бы кто-то обошелся подобным образом с ним, он бы тоже возненавидел этого человека. Однако при мысли, что Клэр испытывает к нему антипатию, сердце сжала острая боль.

– Конечно-конечно, – снисходительно отозвался Блейн. – И поэтому она, превозмогая боль, отправилась искать тебя по всей больнице, лишь бы удостовериться, что ты жив-здоров. Типичное проявление ненависти.

Неужели он прав? Не смея надеяться, Эш отрицательно покачал головой:

– Наверное, просто хотела предупредить, что едет домой.

– Слишком опасно.

– Ясное дело. И все из-за меня.

– Не ты же за ней охотишься.

– Зато именно я подвергаю опасности. Надо было просто разместить в Интернете объявление, что правительственные файерволы обойти невозможно. Правда, тогда не было бы шансов поймать преступников, которые готовы заплатить, чтобы обойти эти самые файерволы.

– Так вот для чего ты ее используешь? Чтобы выйти на террористов?

Кажется, Блейн был шокирован. Впрочем, он настоящий рыцарь на белом коне и до таких уловок не опустился бы. Стоило ему повстречать леди в беде, сразу спешил на выручку. Эш поступил с точностью до наоборот, и в беду леди попала исключительно по его вине. Но Клэр доказала, что отнюдь не беспомощна, что она умная, сильная женщина. По крайней мере, он так думал, пока она не лишилась чувств. Впрочем, даже у самой сильной женщины есть слабости.

– Я совершил ошибку, – признался Эш.

– Понимаю, что ты задумал. Поговорка «От добра добра не ищут» не про тебя. Пожертвовать одним человеком, чтобы спасти многих.

Эшу не раз приходилось принимать подобные решения, но пожертвовать Клэр он не мог.

– Я не должен был подвергать ее риску.

– У тебя был план, ты ведь защищал ее.

При мысли, как легко чуть было не потерял ее, Эш ощутил страх.

– Да, хорошо же я справился со своими обязанностями.

– Ногу прострелили тебе, а не ей.

– Рэйс скажет, что у меня мозги затуманило.

– Как у меня?

Нет смысла отрицать, что прелести Клэр оказывают на него именно такое воздействие.

– Рэйс любит молоть чепуху.

– Ты уверен, что только притворяешься ее бойфрендом?

– Абсолютно. Первый раз встретился с ней на вечере быстрых свиданий, поэтому играть роль влюбленного – самый разумный, правдоподобный вариант.

Он настолько вошел в роль, что, кажется, почти влюбился. Когда они танцевали в романтичной обстановке бара, легко было вообразить, что Клэр его девушка. Эдит и вовсе решила, будто они женаты. С другой стороны, заметив, что Клэр напугана и не хочет идти с незнакомцем, старушка попала в самую точку. Когда началась стрельба, ее муж, должно быть, понял, что зря усомнился в наблюдательности супруги.

– Знаю, как ты вживаешься в роль. В общем, смотри не заиграйся, – посоветовал Блейн. – Если только ты не…

– Если я не что?

– Если на этот раз не притворяешься.

Сердце стремительно забилось. Эш выдавил нервный смешок. Да, когда на него нападали, он проявлял больше самообладания, чем когда речь заходила о чувствах. Он снова попытался изобразить смех:

– Не говори глупостей.

– Я серьезно. Видел твое лицо, когда она упала в обморок. Ты неравнодушен к этой женщине.

Возразить было нечего.

– Конечно, я ведь за нее в ответе, опасности она подверглась из-за меня, вот и хочу удостовериться, что с ней все в порядке.

Блейн задумчиво прищурился, будто пытался понять, говорит Эш правду или кривит душой.

– Я не такой, как ты. Семейная жизнь не для меня. Ну сам посуди, какой из меня муж? Тем более отец.

– То же самое я думал о себе.

– Но все понимали, что ты просто неверно себя оцениваешь. Спроси любого, все знакомые предвидели, что когда-нибудь ты превратишься в примерного семьянина. Ты из тех, у кого есть потребность оберегать, защищать. Поэтому тебе нужны те, о ком можно заботиться, – жена, дети. А меня вполне устраивает холостяцкая жизнь. – Блейн скептически выгнул брови. – Да, я человек самодостаточный. Всегда таким был и уже не изменюсь.

Может, если повторять эти слова достаточно долго, он поверит в это.

Клэр рассудила, что немного подслушивания не повредит. Пока Рэйс спасал Мэгги от медсестер, облепивших ее со всех сторон и на разные лады восторгавшихся младенцем, Клэр в инвалидном кресле покатила к двери палаты Эша и как раз успела услышать завершение разговора. Блейн Кэмпбелл застиг ее на месте преступления и совсем не удивился. Скорее наоборот, хотел, чтобы она все слышала и не питала иллюзий относительно чувств Эша. Иначе есть риск пострадать от неразделенной влюбленности.

Спецагент Кэмпбелл действительно оказался настоящим рыцарем, всегда готовым прийти на помощь женщине. Но, увы, опоздал. Когда Эша ранили, Клэр окончательно поняла, что и впрямь испытывает к нему чувства. Но теперь окончательно удостоверилась, что Эш к ней совершенно равнодушен. Разве его слова недостаточное тому доказательство?

– Даже в инвалидной коляске сбежать умудрились! – сокрушался Рэйс, провозя ее несколько футов до двери палаты.

– Сам виноват. Слишком увлекся, заигрывая с медсестрами, – прокомментировала Мэгги, присоединяясь к ним.

– Я защищал твоего ребенка. Разве можно так немилосердно сюсюкать над младенцем? – отбивался Рэйс.

– Ну правильно, пусть лучше над тобой сюсюкают, – фыркнула Мэгги.

Рэйс улыбнулся:

– К сожалению, против ребенка у меня никаких шансов.