Алёна Лепская - Рок, туше́ и белая ворона.

Все согласно кивнули, мы образовали круг на полу (Гордеев не выбираясь из своей крепости).

― Что ж, я предложил, мне и начинать. ― Колян крутанул бутылку, ― Внимание знатоки, вопрос: что получится если персик скрестить с мандарином?

Сам вопрос уже вызвал пьяное хихикание в народе. Бутылка совершила последнее медленное кружение и остановилась… на мне. Посмотрела на Колю.

― Ну тут два варианта: получится либо пердарин, либо мандасик.

― Принято. ― прищёлкнул пальцами Колян. Крутанула бутылку, хитро смотря на всех по очереди.

― В чём заключены все самые сокровенные мечты и желания человека? ― задала я вопрос. Бутылка указала в форд некоторых главнокомандующих. Гордеев задумчиво посмотрел на меня, на стопку, на меня. Расцвёл улыбкой чеширского кота.

― Мм-м… В уголовном кодексе?

― Зачёт, ― прищёлкнула я. Он перегнулся и привёл в движение механизм нашей рулетки.

― Почему шуршит кулёк? ― спросил Раф, окидывая всех потешающимся взглядом. ― Санёк молчит и не отсвечивает. ― предупредил он следом.

Чего?

Все офанаревше на него уставились. Бутылка завершила круг вокруг своей оси и показала на Солу. Она не мигая смотрела на парня. Опрокинула стопку. О-о-о… ну если даже она не знает. Гордеев, весело хмыкнул, глядя на Сашку, выпил предоставляя мне возможность ответить.

― Ну вот почему, а? ― улыбнулся парень. Чёрт, мне придётся ответить, мне нельзя пить. Знать бы ещё, что ответить. Я почувствовала, как меня сверлят взглядом несколько пар глаз. Причём Колян отчего-то самодовольно лыбился. Он думает, что я отвечу? А я отвечу? Я знаю ответ? И почему тогда я об этом не знаю?

― В смысле… полиэтиленовый, да? ― уточнила я. Как будто это что-то изменит!

― Да, ― подтвердил Раф. Да, значит… значит… пластик?

― Ээ… Потому что звук ― это колебание упругого предмета? ― предположила я осторожно. Раф нахмурился, косясь на Сашку. Тот поправил очки.

― И-и-и?… ― подтолкнул Саша. Клянусь, я не знаю, как работает мой мозг! Я провела ладонью по губам, подалась чуть вперёд.

― И так, как полиэтилен ― это та же пластмасса, только ее слои во много раз тоньше, то при деформации, или любом достаточно сильном внешнем воздействии он должен колеблется, так? Но так, как размеры у всех участков кулька разные, колеблется не один участок, а несколько, и все с разной частотой. Эти звуки смешиваются… и мы слышим то, что называем шуршанием?

Что я, чёрт побери, сейчас сказала? Посмотрела на Коляна, опрокидывающего стопку. Саша подумал, потерев подбородок.

― Верно, ― кивнул парень и почему-то выпил стопку. Раф аккуратно потыкал меня пальцем в плечо, будто проверяя настоящая я или нет.

― С этим мега-мозгом ясно всё, ― отмахнулся он, ― Существует рациональное объяснение, того, откуда ты это знаешь?

― No commends!

Я закрутила бутылку на полу и задала какой-то банальный вопрос кому-нибудь, кому угодно. Я думала о перфомансе моей памяти. Ведь кто-то же вложил мне это в голову, не так ли? И кто интересно? Ведь физикой я никогда не интересовалась, это не моё.

Круг замкнулся на мне. Я прослушала вопрос.

― Повтори? ― попросила я. Миша подозрительно сощурился на Рафа, проницательно посмотрел на меня.

― С кем у тебя был первый раз?

О, ну ясно, понятно. Спасибо Миша… Хотела бы я дать ему по шее, и чтобы мои щёки горели сейчас. На свой страх и риск, выпила стопку. Я уж надеюсь, от текилы ничего не будет. То же самое сделал Колян, заставляя всех удивиться.

― Ну, что? ― всплеснул он рукой, глухо смеясь, ― Не помню я! Я пьяный был.

Саша пропустил стопку. Миша напоролся на свою же мину. Не переглядываясь с Солой, ибо она с прищуром на него смотрела, выпил стопку. Сола отставила палец в сторону, Миши.

― Я думаю комментарии излишни, не так ли?

Почему я не удивлена?

― Зачёт, ― пробормотал Миша, как то уж слишком странно улыбаясь.

― Что нужно делать при атомном взрыве? ― спросила Раф, закрутив нашу рулетку. Честь ответить, досталась мне.

― Нужно завернуться в простынь и медленно ползти на кладбище. ― ответила я.

― Почему медленно? ― уголок губ у некоторых дрогнул, в намёке на улыбку, неотрывно смотря на меня с замиранием дыхания, словно в попытке что-то прочесть. Я скрестила руки на груди.

― Чтобы не создавать паники.

― Зачёт.

Он ещё пару мгновений удерживал мой взгляд. Я закрутила бутылку.

― Как определить, врет ли адвокат? ― задала я вопрос. Наш стеклянный перст судьбы призвал к ответу Солу.

― Когда врет, у него губы шевелятся, ― улыбнулась она ехидно, но стопку всё равно выпила.

― Зачёт. ― прищёлкнула я пальцами.

Сола задумалась. Закрутилась бутылку.

― Доводилось ли тебе когда-нибудь влюбляться и в кого?

Бумеранг вернулся Соле. Она прищурилась, смотря на меня.

Какого чёрта она задумала?

Сола просто взяла и выпила свою стопку. Прикусив лайм, с вызовом уставилась на Гордеева.

― Представляешь Скарибидис, в девушку. ― спокойно ответил Раф.

Ха! Выкрутился!

― В какую? ― не отставала Сола.

― В идеальную.

― А поконкретнее? ― авторитетно наседала подруга. В уголке его губ заиграла провокационная усмешка.

― Мм… в совершенно идеальную?

― Имя, Гордеев!

― Ну с утра вроде Рафаэлем звали.

― Имя, девушки!

― Любое? Ну пускай, будет Фрося.

― Имя девушки в которую ты влюбился, малакас! ― вскипела Сола.

― Что значит имя? Роза пахнет розой, хоть розой назови её хоть нет, ― флегматично изрек он Шекспира, но отведя взгляд, стопку всё же выпил.

― Информативно, ― хмыкнула Сола.

Я потерялась в прострации, пропуская вопрос за вопросом, не уверенная что и как вообще чувствую. И чувствую ли хоть что ни будь? Священное бесчувствие! Совершённый штиль… совершенно идеально. Прям как море замирает. Замирает перед бурей. А затем обрушивается разрушительными волнами кризиса. Кажется, мне стоило пить.

В какой-то момент, до меня дошло, что альтернативная бутылочка переросла в классическую. Прям в тот момент, когда рулетка указала на меня. Подняла глаза на Сашу, который собственно и должен был меня целовать. Сашка насмешливо смотрел мне за спину. Я напряглась, поддаваясь тревоге.

― Это против правил, Раф, ― возмутился Миша, ― Не справедливо!

― Не справедливо родится мужиком 8 марта! ― съязвил Гордеев, ― Всё остальное приемлемо!

Я была самым узурпаторским образом перехвачена, с визгом утащена в берлогу некоторых, и усажена на колени. Замахнувшись, пихнула Рафа ладонью в плечо.

― Ты что творишь, придурок?! ― рассмеялась я нервно.

Раф мягко перехватил мои руки за запястья.

― Я не придурок, я дракон, и мы в крепости, ― пробормотал он глупо улыбаясь, ― А в каждой крепости должно быть сокровище и дракон чтобы его охранять.