Алёна Лепская - Рок, туше́ и белая ворона.

Он удерживал мой взгляд пару секунд и покачал головой кусая нижнюю губу изнутри.

Смотря на свои руки, он выглядел хмуро, сдержанно… сокрушённо. Я видело это в нём буквально сегодня утром. Вздохнув, он расстегнул браслет на правом запястье.

Первым, что я увидела, были письмена: витиеватым почерком они оплетали правое запястье. Было похоже на латынь, но я не уверенна. Я уже где-то видела эти слова, потому что почему-то знала, что он означают. Мудрость, справедливость, мужество и умеренность ― четыре звезды, что символизируют четыре естественные добродетели древнего мира, на руках закоренелого антагониста. На второй руке была роза. Она так же как и надпись являлась тонко вытатуированным браслетом на его коже, оплетая его запястье, стеблем с шипами. Сам, едва раскрытый белый бутон цветка был изображён на внутренней стороне запястья. И роза такая детальная, словно живая.

Прочистив горло посмотрела на него.

― Почему роза?

― Имя. ― только и сказал Раф. Так, словно был готов ответить в любую секунду, словно готовил себя к ответу. У него было такое выражение лица, что я почему-то не рискнула спрашивать, чьё это имя. Лишь потом, я сообразила. Посмотрела на помрачневшего Рафаэля, готовая поспорить на свою душу, что это напрямую связанно с его музыкой и стихами. Вот кого, он навещал. Роза ― вот как её звали. Она на его запястье запечатлена татуировкой. Она в его памяти навсегда. Отогнала прочь эту мысль. Ну по крайней мере предприняла все попытки. Я поддалась навязчивому порыву, прикасаясь к татуировкам. Его руки вздрогнули от контакта. Он дышал ровно и смотрел на меня, взглядом практически неживым, статичным… страшным. Было что-то очень странное с его руками. От порезов, так бывает? И тут из меня разом вышибло весь воздух…

― Ах…

Это не то, что я думала. Я теперь вообще не знаю о чём думать. Шрамы, пересекают линии вен. Но они гораздо шире, они неровные, словно рваные, и они опоясывают запястья полностью! Что-то очень плохое и тёмное заскреблось внутри меня. Я прижала свои руки к груди, как маленькая. Чёрт! Я испугалась. Я закрылась. Мгновенно.

Я просто не представляла, что сказать. Одно я знала точно: это сделал не он!

Раф отвёл от меня взгляд, застёгивая браслеты на руках.

― Что это такое?

― Повреждение сухожилий.

― Как ты играешь?

― Не так как хотелось бы. ― ответил парень, очень сосредоточенно на меня смотря.

Я отчаянно не могла понять, такое впечатление, что, ему больно когда он играет. И эти рубцы на запястьях, они… Как если бы, руки… сковывали или связывали. Сердце грохнулось где-то в районе горла. Как? Кто? Почему? Чёрт! Слишком много вопросов и подозрений пронеслось в моей голове. Слишком много. Просто слишком!

― Что произошло? ― прошептала я еле слышно. Он глубоко вздохнул.

― Хм, странно получается. Ты знаешь обо мне всё, я о тебе ― ничего. ― Раф поймал мой взгляд. В его, блуждающем по моему лицу, отражалась глубокая степень мысли. Всё? Я ничегошеньки о нём не знаю. Вот даже не на грамм. И чем больше узнаю, тем больше не знаю. Я застряла взглядом на этих браслетах, переживая совершенное крушение, не понимая, как такое могло случиться с ним. Что за чёрт случился с ним?

Запуская пальцы в мои волосы на затылке, он придвинулся ближе. Я хотела остановить его, но мой порыв приблизил его ещё ближе. Он лишь слегка коснулся моих губ своими и замер. У нас обоих дыхание перехватило от этого. Я чувствовала, на сколько он тёплый, от него прямо волнами исходит сильный жар, как от очага. Я бы могла подумать, что у парня температура.

― Только не бойся. — тихо прошептал Раф. Его голос сильно хрипел и был низким, словно низкий саунд у гитары. Скользящим движением он обхватил меня за подбородок и легко провёл большим пальцем по моим губам. В блёклом свете с улицы, что проникал из окна, черты его лица казались мягкими, призрачными, эфемерно красивыми. Чёрт возьми, он и в правду был прекрасным снаружи, совершенно красивым. Длинные густые ресницы, отбрасывали мягкие тени под глазами. Губы еле уловимо дрогнули. Очень напряжённые брови, выдавали тревожные мысли. Я осторожно протянула руку и легонько скользнула по шёлковым волнистым прядям, чёрного цвета, что слегка поблескивали синеватым серебром, от лунного света проникающего в гостиную. Парадокс заключался в том, что я хотела его ― в своём личном пространстве, в своём времени. В своём больном мире, своих мыслях, я боялась его, считала деспотом, а в сердце замирала перед ним. Я потеряла границы страха и удовольствия.

Кажется, у меня руки дрожат.

Кажется, он не может сделать вдох…

Кажется, я тону.

О, нет, мне не кажется.

Его прикосновения медлили и оставляли трепещущие прикосновения на коже. Моё эго орало ему: «Поцелуй меня!». Он лишь оставил невесомый поцелуй по моей щеке. Я ощущала это глубже чем физически.

― Спокойной ночи.

Раф отстранился, поднимаясь на ноги. Я не могла и слова вымолвить, видя, как он уходит. Пытаться разобраться в себе сейчас, походу бесполезное занятие. Ладно, утро вечера мудренее. Вот утром и разберемся, какого чёрта всё это было.

Мне снилось что — то неразборчивое запутанное. Меня тянуло ввысь. Ломало, на грани с болью. Я падала ― падала казалось целую бесконечность, казалось с самой вершины небес. Падала стремительно, чёрной птицей. Хотелось плакать, я рыдала. Я рыдала, и тысячи пронзительных вороньих кликов отвечали мне. Хотелось кричать, я разбивала пространство сна…

Я кричала, и стая вторила мне. Хотелось ничего не ощущать, но я задыхалась от знакомого чувства боли. Белоснежный снег принял меня в свои чертоги, вырываясь волнами пуха от силы моего падения, и кровь…

Чёрное море крови…

Холодное бесстрастное лицо, смотрело на меня льдинками голубых глаз. Я клокотала от ярости, я распахнула черные крылья, возвышаясь над ней…

«Когда ни будь я прокляну тебя гордо и твёрдо стоя, на индейском кладбище, и ты сляжешь рядом с ним…»

…Боль. Страсть. Страх. Всё смешалось словно в клубок.

«Тори…»

И стая замолчала. Мягкие прикосновения, унимают страдания. Я складываю свои крылья смерти. Я слышу свою лунную колыбельную. Я чувствую, как тепло накрывает мои губы, стирая боль, захлёстывая невообразимым спектром чувств. Нежные прикосновения, посылают трепетную дрожь по телу с ощущением полёта, срывая сладострастный стон с моих губ и в этот момент я понимаю, что это, не сон.

Открыв глаза застаю Рафа, нежно покрывающего мои губы поцелуем. Одна его рука вплетается в мои волосы, мягко касаясь шеи, другая скользит по талии, тёплой ладонью. Он тяжело дышал. Только тогда я поняла, что сама просто задыхаюсь и мои ногти, вонзаются в его спину. Я отвечаю на его поцелуй, сама о том даже не подозревая. Он обхватил ладонями моё лицо. Он чуть приоткрыл глаза, оставляя их под сенью ресниц. Раф застыл и пару раз моргнул и нахмурился.