Алёна Лепская - Анафема в десятый круг

Когда я проснулась утром, его не было, но кажется он сказал мне сквозь сон когда уходил: «Ты и проснуться не успеешь, а я уже вернусь.»

Сейчас он сидел у окна, вальяжно откинувшись на спинку стула, уткнувшись в дисплей телефона. Слегка сонный и рассредоточенный, чуть бледный. В левой руке дымилась сигарета, про которую он по моему забыл, что-то просматривая в телефоне. Господи, как этот парень, даже с утра пораньше, в подрастрёпанном виде умудряется выглядеть на миллион долларов, я не понимаю.

Он мельком скользнул взглядом поверх телефона.

Брови медленно сошлись к переносице. Так же неуловимо медленно, Раф подался вперёд. Он оторвал глаза от телефона, сосредотачиваясь и всматриваясь куда-то вглубь кафе.

В его глазах вспыхивает что-то, и тут же тухнет, под маской безразличия и царственного холода. Через секунду моё сердце делает надлом в груди, жестоко ударяя по рёбрам. За столик напротив него садится длинноволосая брюнетка и бросает на поверхность стола какую-то папку. Её руки украшают широкие серебряные браслеты. Узнавание догоняет меня.

Светка Васславская. Просто она… брюнетка теперь.

Я просто глазам своим не поверила, серьёзно.

Серьёзно, чёрт возьми? Так вот с чьей гривы этот волос! Я возжелала, чтобы шизофрения или что там у меня, биполярное, сыграло со мной злую шутку прямо сейчас, чтобы это было лишь зрительной галлюцинацией, замыканием в моем дерьмовом мозгу. Но мой диагноз отличный от шизы. На мгновение я с силой зажмурилась и тряхнула головой. Я не верила, вот чёрт, я отказывалась верить! Но открыв глаза, я видела всю ту же картинку, и я уронила голову на руль.

Я не могу отмотать и начать всё заново подчиняясь голосу разума. Не того что шепчет мне уснуть, а того, что пока ещё не дремлет и частенько напоминает о себе, в тандеме с оповещением телефона о приёме лекарств чётко по графику.

Я вспомнила что поторопилась и не выпила свои чертовы таблетки. Я принимала их, клянусь каждый день, ведь огорчения и жалость я не хотела, видеть в его глазах.

И если раньше я принимала пустышки, вместо таблеток для всеобщего успокоения, просто подменила лекарства на витамин С, то сейчас я пила свой стабилизатор исправно и… я забыла о нём сегодня. Чёрт, как я могла забыть?!

Неужели он знает? Узнал и решил всё разорвать? Но это не его стиль, я бы скорее всего давно бы уже получила втык и строгий надзор от него. Он бы не предал меня.

Проблема заключалась в том, что…

Несколько дней назад я встретилась с Эмильеном. Не так, конечно, это вышло случайно, мы просто столкнулись на входе в магазин профилирующийся на искусстве. Мне нужно было купить некоторые мелочи для гитары, масленые краски и нотные тетради.

Я налетела на парня, едва не грохнулась и чуть не разбила ему очки. Я вообще-то не торопилась, просто ворон считала, как обычно. Такая уж я есть, я всегда мыслями где-нибудь ещё…

― Ты вообще видишь куда прёшь?! ― выдала я первичную реакцию на столкновение с людьми. Когда задрала голову, поняла на кого я наткнулась. Он вернул на место вовремя подхваченные очки в широкой чёрной оправе.

― В основном. ― ответил он игнорируя мою нападку. Я смутилась.

― Извини.

― Я думал ты музыкантка. ― сказал он смотря на упаковку масленых красок в моих руках.

― Я думала ты живёшь за границей. ― парировала я. Элл немного подумал и нахмурился.

― Не ушиблась?

― Нет.

Я уже хотела повращаться и уйти, но вдруг поняла… точнее мне стало странно…

Это он был тогда в баре. Это он слышал реквием по… себе?

Это не может быть он. Не может! Ренат умер! Но чёрные глаза парня убеждали меня в обратном. Сколько ему лет?

― Точно всё в порядке? Выглядишь нервно.

― Я неврастеничка, забыл? ― съязвила я. Сейчас абсолютно не было смысла скрывать наше знакомство. Но я всё больше думала, что он может быть…

И чем дольше смотрела на него, тем больше он казался мне знакомым. Его поведение ― спокойное, тихое. Его глаза чернильно-чёрные. Это редкий цвет глаз, чертовски редкий. У него чёрные волосы, но он может и красть их. Мне казалось Ренат был выше, но я была очень маленькой, и вряд ли могла оценить параметры адекватно.

«Ренат умер.»

Он вздохнул.

― Значит ты всё-таки меня узнала… Досадно.

― Я никому не говорила.

― Похвально. Торопишься?

― Нет.

Я была так поражена своей догадкой, что сама не поняла, как это сказала и очень этому удивилась. Кажется он удивился не меньше.

― Кофе? ― предложил он осторожно, и так словно не ожидая что я вообще соглашусь. Но я согласилась. Я хотела понять, он это или нет. Ренат умер, но не продолжает ли он жить под иным именем? Я пыталась разгадать эту головоломку, но так и не смогла. Мы поговорили около часа в кафе торгового центра, но я так и не смогла понять. Отчасти потому, что отвечал он в основном очень односложно и порой вообще неясно.

Его полное имя Эмильен Рене де» Роа. И он не француз. Его родители живут в России. Но он жил во Франции. Родственники уехали туда после перестройки в девяностых годах. И он жил там несколько лет. Причину по которой он уехал он так мне и не назвал, как и то, кто его родители.

Какова вероятность, что это родственники его отца? Кем был первый муж Керро? Я так же вспомнила и иной аспект.

Керро вышла замуж за моего отца в 27 лет. Рената никто не знал и не видел тогда. Он появился только после смерти своего отца, Инна лишь тогда забрала его. Мне было около четырёх. Ему было лет пятнадцать. Инна первый раз выходила замуж в двадцать лет. Даже с мой дерьмовой арифметикой я в состоянии подсчитать, что если Ренату было 15 когда мне было 4, то получается, что он родился когда ей было 16. И если Керро не её девичья фамилия, а фамилия по первому мужу, то из всего этого следует вывод: Ренат не её сын, он сын того человека, за которого она впервые вышла замуж. И не мой брат. Не кровный по крайней мере. Сейчас я могла это понять беря в расчёт все эти догадки. Мы не похожи. Он даже на Инну ни разу не похож. В детстве меня могли сбивать с толку седые волосы. Почему вообще они были седыми? Он таким родился или же стал таким?

Какова вероятность, что он узнал меня? Узнал именно тем образом, доступным только нам.

Я стала немного понимать. Даже если он узнал меня, он не признается в этом. Этот человек вероятно сменил имя, похоронил своё прошлое, и винит себя. Винит за то, что заставил меня пережить.

А потом он запутал меня.

― Сколько тебе лет? ― спросила я. Эл на мгновение опустил взгляд, затем посмотрел на меня,

― 22.

Я не знала соврал он или нет. Он выглядел искренним, на все 22. Он был два года назад двадцатилетним, когда мы были в той клинике ЛА. Но возможно не только имя сменить, но и скинуть себе пару тройку лет при желании. Ренату должно быть лет 30 уже. Или было бы если бы он был жив…