Юлия Комольцева - Я балдею от его ямочек

– Не клюет сегодня, – под вечер сказал дед.

А Лина подумала, что улов у нее – ого-го! Душевное равновесие, оказывается, дорогого стоит. И поймать его не так-то легко.

И она загадала, – если его телефон не отключен, и ей удастся дозвониться прямо сейчас, то все будет хорошо.

Без конкретики. Просто хорошо, и все.

Затаив дыхание, она набрала номер Мика.

– Я как раз о тебе думал, – сказал он в трубку вместо приветствия.

– А я о тебе, – призналась она.

– Встретимся?

Она сделала вид, что не расслышала.

– Мик, ты представляешь, я рыбу ловила. Но не поймала. Ни одной! И дед не поймал, говорит, клева вообще сегодня нет!

– А чем еще занималась сегодня?

– В лесу гуляла, – отрапортовала она.

– Комаров кормила?

– Ага. И этих… клещей! А ты?

Он ответил, что никого не кормил, но зато только что поел сам – в Макдаке!

Они еще поболтали – будто не расставались, не злились друг на друга, не запутались, – о солнце и воде, о правильном питании и занудстве, о юности и старости, о новом фильме на РТР, о том, что надо бы Лине все-таки приобрести компьютер.

Разговор оборвался только тогда, когда села батарейка.

Лина поняла, что ни слова не было сказано о теннисе, о турнире, о Егоре. И это даже не удивило ее.

Уже ночью, укладываясь спать, она мельком взглянула на кубок. Пробормотала вслух:

– За волю к победе!

И улыбнулась. Значит, я волевая. Так или иначе, я его получила! И еще получу!

Но как же это здорово, что за пределами корта существует большой, непознанный, такой простой и такой необыкновенный мир!

Летняя свобода спортсменам не светила. На юге вообще многие живут от сезона к сезону, теннисисты – тоже. Мало того, что тренировки каждый день, так и турниры без конца. А еще хочется в море поплескаться, позагорать, на роликах покататься, в кино сходить, как все нормальные люди. Иногда удавалось.

К июлю вода уже была такая теплая, что купаться стало опасно – как обычно, врачи пугали кишечной палочкой и прочей заразой. Егор с Линой так и не собрались на пляж. Макс обещал поездку в Дивноморское, обычно там сочетали и соревнования и отдых на турбазе, где людей немного, и море вполне чистое. Этим себя и подбадривали. Тренировались в два захода – утром, пока еще не пекло, и вечером, когда уже не пекло. Домой с кортов не уезжали, чтобы ни время, ни деньги не тратить. Обедали в недорогих столовых – их множество открылось для туристов. За шаткими пластмассовыми столиками, в разномастных тарелках почему-то была самая вкуснейшая окрошка. Брали иногда сразу по две порции. И потом осоловело откидывались.

А иной раз обходились мороженым. Егор называл это пикником в холодильнике – в парке возле кортов они находили тенек, и, устроившись прямо на траве, спешно поедали пломбир, пока не растаял.

Время от времени с ними увязывался Федор или кто-то еще из ребят. Лина изо всех сил старалась не показать, что чувствует себя лишней. Но из разговора выпадала. Наедине с Егором удавалось обходиться междометьями, да и в большинстве случаев она чаще слушала, чем говорила. В компании же беседа налаживалась активная, но у Лины не получалось держаться на равных. Во всем чудился подвох, как прежде. Если говорили о теннисе, еще ничего, но в основном ребята обсуждали новости вконтакте, или развлечения по типу водных лыж и скалолазания, ей недоступные. Сами собой всплывали старые комплексы по поводу бедности.

Егор все чаще заговаривал о том, что надо искать работу. Отношения с отцом он так и не наладил, и не стремился к этому. Ему претило тратить «папашкины миллионы».

– Станешь работать, на тренировках упадешь, – обычно возражала Лина.

Как-то Егор признался, что разговаривал с Палычем на тему заработка. Это была обычная практика – ребят постарше ставили к малышам, давая возможность и опыт получить, и денег.

– Но я рожей не вышел, – рассказывал Егор беззлобно, но отчаянно, – Палыч велел подождать годик-другой, терпения набраться.

– Разве у тебя терпения нет? – Удивилась Лина.

Он пожал плечами.

– Можно смотрящим устроиться, – помолчав, предложила она.

На соревнованиях низкой категории судьи присутствовали лишь на финалах, остальные игры проходили под наблюдением так называемых смотрящих. Работка не пыльная, но жутко скучная. Весь день ходишь, как привязанный. Не поиграть, не потренироваться, не отвлечься на телефон или разговор. Твое дело – следить за чужой игрой и разрешать конфликты. На жаре, с утра до вечера!

– Да ну, – Егор покачал головой, – я про это даже не думал, мало того, что сидеть все время…

Лина улыбнулась:

– Можно ходить.

– Как тигр в клетке! Нет, это точно не по мне. Старшаки рассказывали, самое поганое – родителей разнимать. Когда малолетки типа Джонни играют, самая нервотрепка! Ладно дети в правилах толком не разбираются, психуют то и дело… как Мик, ракетки бросают, бывает! Взрослые тоже жесть, что творят! До драки доходит, реально. Вон Солома недавно был свидетель, мамашки друг другу в волосы вцепились. И матом на весь город орали.

Лина кивала. Она сама наблюдала что-то подобное. Особенно у приезжих. Не то чтобы она была настроена против «пришлых». Но местные в основной массе спокойные пофигисты, так уж утроена их жизнь. Юг, солнце, вечный праздник, томная нега. Кортов полно, погода блеск – играй, сколько влезет. А в других городах аренда «поля» стоит раз в пять дороже, не расслабишься больно-то. Да пока до него доберешься по слякоти и в набитом транспорте. Это она по Воронежу помнит.

– У меня, знаешь, какая идея, – развивал тему работы Егор, – по санаториям двинуть, предложить свои услуги … ну как тренера.

– Кто ж тебя возьмет без документов?

– Подделаю!

– Ну, Егор! Брось!

Однако, он был настроен решительно. Сказал, что завтра пойдут на разведку. Заодно в аквапарке поплавают, осмотрятся.

– Если на кортах только играют, не тренируются, пойду к начальству. А что? Выгляжу я лет на 16, так? В этом возрасте уже КМС дают… да и вообще, им-то какая разница, какой у меня разряд, лишь бы денег приносил, себе немного попрошу, санаторию чистая выгода!

Лина с улыбкой заметила, что он все продумал, кроме того, что самому нужно тренироваться.

– Успею, – отмахнулся Егор, – будем поменьше отдыхать, побольше пахать. Ты же мне поможешь, да?

Она, конечно, согласилась.

И вот, с легкими летними сумками, в шортах и майках, в шлепанцах – что особенно непривычно! – они подошли утром к проходной. Санаторий был тот же, где Лина играла с Миком. Ближе всех просто оказался.

Егор заплатил, и, расцепив руки, они вошли через вертушку.

Воспоминания внезапно ударили поддых. Лина, задыхаясь, посмотрела на Егора.

– Ты что? – воскликнул он, такие беспомощные, отчаянные у нее сделались глаза.