Элен Вольф - Я выхожу замуж (СИ)

— А как же Лиззи? Что между вами было?

— Лиззи? Между нами ничего не было. Просто однажды мы встретились, и оказалось, что мы находимся в одной лодке. Твой брат предал ее доверие, моя невеста кувыркалась с каким-то парнем на моих глазах. Вот и все.

— Дэвид не стал бы ревновать так просто, — с сомнением произнесла Миа.

— Серьезно? Ты правда думаешь, что между нами могло что-то быть? Твой брат просто озабоченный…

— Не говори так о нем! Он любит ее. И я не думаю, что между вами могло что-то быть — Лиззи не пошла бы на такое. Но она тебе нравилась.

— Да, она мне нравилась, — просто ответил Джейсон.

Внезапно ей захотелось уйти. Дрожащие пальцы нащупали сумочку и ощутили вибрацию внутри. Кто-то звонил. И это был не кто иной, как Элизабет Сандерс.

— Алло.

— Где ты пропадаешь? Я звонила тебе несколько раз!

— Извини, звук был отключен. Что-то случилось?

— Сэм очнулась!

— Что? Ты серьезно? Я сейчас же приеду!

— Нет, не нужно. К ней сейчас все равно не пустят. И ей нужен отдых. Но завтра мы сможем ее навестить, — в ее голосе слышалось такое облегчение, что Миа и сама невольно выдохнула.

Они попрощались, и Миа поймала на себе вопросительный взгляд Джейсона.

— Давай уже закажем что-нибудь, — попросила она. — Я просто умираю с голоду.

Сэм полулежала на больничной койке и силилась вспомнить, кто эти люди перед ней, и что они хотят.

Темноволосая девушка говорила странно — фразы сплетались в причудливый водоворот звуков и слов, из которых различить можно было только: «Сэми», «люблю», «рада» и еще несколько, которые на самом деле могли означать и что-то другое.

Пальцы судорожно дернулись и слабо сжались от боли, пронзившей голову, и она поморщилась.

Вторая девушка казалась смутно знакомой — длинные светлые волосы, заплетенные в косу, большие синие глаза, кто она?

— Милая… — произнесла блондинка, но остальная часть фразы потерялась в тумане.

Посетители приходили несколько раз, что-то спрашивали, что-то показывали, держали за руку. Что им всем нужно? Сэм, знала, что она Сэм, но все другие знания перемешались в одну странную кучу. Она хотела видеть его, мужчину, которого почти помнила, которому доверяла. С ним она в безопасности. Он не показывал ей незнакомых картинок, не выпытывал из нее воспоминаний, не надоедал. Вчера, или это было сегодня, он рассказывал ей что-то, и его голос звучал так успокаивающе. Но потом она вдруг заволновалась, потому что ей показалось, что она забыла его имя, и неожиданно произнесла: «Сигареты». Он рассмеялся и сказал: «Нет», а затем что-то еще, и Сэм вспомнила, назвав его по имени. Но потом она поняла, что произнесла что-то не то и разозлилась. Томас, Том, Томми. Почему язык ее не слушался, почему так сложно? Говорить, держать чертову ложку, думать.

— Смотри.

Перед ней появилась фотографии. Две девочки. Одинаковые.

— Нет. — Она закрыла глаза.

— Ты и я, — мягко произнесла блондинка. — Ты и я. Сэм и Лиззи.

Лиззи… Ты и я. Две половинки. Сестра. Лучше всего она помнила отца. Картинка с мотоциклом ассоциировалась у нее с ним — папочка, сказала она. Мотоцикл — это папочка. Мотоцикл — Лиззи. Сестра.

Прохладные пальцы коснулись руки, не вызывая неприязни. Так же, как и пальцы Тома. Остальных было трудно терпеть. Своя. Сестра. Лиззи. Мотоцикл. Ребенок. Чей ребенок?

— А это Миа, помнишь…

«Боже, говорите медленнее! И короче! Не понимаю!»

— Миа, — повторила блондинка, угадав ее мысли. — Друг.

— Миа, — устало произнесла Сэм, а потом добавила, — друг, Франсуа.

Образ Франсуа всплыл в голове отчетливо. Красивый высокий брюнет с яркой открытой улыбкой. И с ним брюнетка. Миа. Миа и Франсуа.

Память напоминала разобранный пазл, с перемешанными деталями. Их нужно было складывать в одно целое, но иногда ничего не получалось, кусочки прошлого не говорили ни о чем. Словно вспышки, мелькающие в сознании, не связанные ни с чем. Она помнила множество комнат, похожих и не похожих друг на друга одновременно, и множество дорог. Отрывки из детства — папу на мотоцикле, качели во дворе, девочку. Лиззи. Сестру. А потом все накладывалось каскадом и кружилось в вихре, в центре которого был он, Томми.

Он кричит на нее, а потом прижимает к стене, целует.

«Ты сумасшедшая, я люблю тебя».

Томми смеется, жарит блинчики, подкидывая их вверх над сковородой. Ей так нравится смотреть, как они взлетают, переворачиваясь в воздухе.

«Я люблю тебя».

Томми хмурится, глядя в монитор, взъерошивает волосы…

А потом свет погас, и Сэм осталась одна в темноте. Искала выход и не могла найти, звала его.

В палату вошел мужчина. Доктор. Хороший доктор. Доктор Сэндлер. Других она побаивалась и злилась, когда к ней прикасались. Но не его. Доктор Сэндлер.

— Привет, док, — медленно произнесла Сэм. — Док Сэнд.

— Привет, юная леди. Да, я доктор Сэндлер. Помнишь меня?

Она неуверенно кивнула. Они встречались раньше.

— Где мы встречались?

— Дома. — Сэм старалась не смотреть в сторону девушек, их напряженные лица нервировали. — Нет. Не знаю.

— Все правильно. Мы были дома.

— Том позвал.

— Да, Том позвал меня. Ты была больна, я приходил тебя навещать.

Неожиданно в сознание ворвался дребезжащий мужской голос: «Привет, киска. Ты ждала меня». Ей захотелось кричать от ужаса. Ощущение беспомощности накатило волной, парализуя тело.

— Нет, — задохнулась Сэм.

— Не волнуйся, юная леди. Это все уже позади. Просто воспоминания. У тебя их много — плохих воспоминаний, они вернутся к тебе, но ты должна помнить, что это лишь прошлое, — она понимала все, что он говорит, медленно успокаиваясь.

Это всего лишь прошлое. Грязное, страшное, пугающее прошлое.

***

— Как думаешь, с ней все будет хорошо? — с волнением спросила Миа по пути домой. — Мне показалось, что сегодня она меня не узнала.

— Ты же слышала, что сказал доктор, — ответила Лиззи, не отрывая взгляд от дороги. — Ее память быстро возвращается, просто сознание еще спутано. Все будет в порядке.

— Мне кажется, она нам совсем не рада.

— Господи, Миа! Это же Сэм! Она психует, потому что чувствует себя беспомощной, а если что-то не получается, совсем выходит из себя. Наверняка злится, что не может воткнуть сиделке шприц в задницу, — она подавила смешок. — Скоро мы заберем ее домой, и поверь, тогда станет еще хуже.

Миа недоверчиво покосилась на подругу.

— Ты хочешь забрать ее к себе?

— Да, я хочу быть рядом.

— Томми тебе не позволит! Это же очевидно!

— Мне плевать, что думает Томми, — неожиданно резко произнесла Лиззи. — Сэм моя сестра, а они, между прочим, расстались. Я поговорю с Дэвидом…

— Лиз, ты в своем уме? Сэм хочет быть с ним, и он единственный, кто сидит с ней днями и ночами. Он любит ее, заботится о ней.