Михаил Берсенев - Полюбить раздолбая

— Послушай, Костыль! Я тебе все костыли повыдергиваю, если ты еще раз сюда позвонишь, понял?!

— В ответ в трубке пробурчало: «А?», и раздался тихий голос:

— Это звонят из военкомата. Вы- Тимур Живчиков?

Получив после некоторого молчания утвердительный ответ, голос обрел уверенность:

— Ты что вчера на контрольную явку не пришел? Я, что, за вами всеми должен бегать и обзванивать, да еще выслушивать угрозы типа «все костыли повыдергиваю», а?

Тимур вспомнил, что вчера он действительно должен был прийти на контрольную явку. Он не нашел ничего лучшего, чем ответить:

— Я заболел: в речке холодной искупался.

Голос в трубке потребовал:

— Немедленно беги в военкомат, мы тебя здесь проверим.

Делать ничего не оставалось, как действительно идти в военкомат. Вскоре юноша уходил в армию, но вот именно сейчас ему туда идти не хотелось: много дел здесь, на гражданке. Хотелось бы попозже, но, как говорится, Родина зовет своих сыновей на защиту. «Косить» по серьезному от военной службы парень считал для себя неприемлемым. А вот немного потянуть время — это было бы здорово. Для этого небольшая хворь годится лучше всего. Живчиков неторопливо оделся, умылся, перекусил и пошел в военкомат. Настроение было довольно паршивое, да и погода ему под стать.

Он вошел в здание военкомата и пошел к старшине. Тот сразу же повел парня мерить температуру. Лысоватый мужчина усадил его на стул, достал градусник, долго и деловито его стряхивал и, наконец, отдал призывнику. Все десять минут мужчина в упор смотрел на Живчикова, как бы боясь пропустить тот момент, когда парень начнет набивать температуру вручную или тыкая градусником в подвешенный под мышкой пузырек с горячей водой. В кабинет зашла женщина в белом халате. Доктор попросил у Тимура градусник и, приподняв на лоб очки, информировал: «Тридцать семь ровно». И добавил: «Этого мало». Женщина потрогала лоб Живчикова и сказала: «Температура есть. Может, недодержал?». Решили измерить температуру вторично. Но, так как у доктора за дверью было полно пациентов, Живчиков и женщина — врач пошли мерить температуру в другое место. В кабинете она стряхнула градусник и всучила его парню, велев отправляться в главный зал. Она проводила Живчикова и, когда убедилась, что он сел на стул в холле, удалилась. Через десять минут юноша должен был представить градусник, показывающий, что у него температура. Призывник понимал, что нужной температуры у него нет, хотя она ему сейчас очень нужна. И он задался целью ее добыть.

Как только белый халат медсестры исчез в чреве коридора, Живчиков резко вскочил и быстро пошел к выходу. Побежали первые секунды той беготни и нервотрепки, что ему предстояло пережить. Парень бегом добежал до супермаркета, где был кафетерий, подбежал к прилавку и вежливо попросил:

— Дайте, пожалуйста, немного горячей воды.

Буфетчица сидела на стуле и периодически вытирала лоб платком. Габариты ее были впечатляющие. Живчиков взглянул на ее лицо и сразу ощутил: жизнь — тоскливая вещь. Этой тетке было сложно куда — то ходить и что — то нести. Она молчала. Живчиков мельком взглянул на ценники, спросил:

— У вас сосиски горячие?

— Теплые еще, наверное. — раздалось в ответ.

— А в микроволновке их разогреть можно?

— Можно. Но вечером. Чего — то в ней сломалось. Не фурычит с утра. Привезти новую к шести обещали.

— Ну, тогда две штуки сосисок, да потеплее, и кофе, пожалуйста.

Не вставая, тетка налила из навороченного термоса сероватую жидкость в одноразовую коричневую чашку для кофе и извлекла из кастрюли сосиски. Живчиков расплатился и понес все к столикам. Там он попробовал кофе, затем отстранил его и взял в руку сосиску. Затем он достал градусник и проткнул им ее. В кафетерии помимо него стояли два помятых субъекта, которые при виде человека, сосредоточено сующего градусник в сосиску, прекратили жевать, отставили банки с пивом, и уставились на юного экспериментатора с градусником и продукцией мясокомбината. С сосиской ничего не получалось: маленькая температура. Живчиков подул на еще горячее кофе и опустил в него градусник. Мужики переглянулись. Они даже немного протерли свои мутные глаза одновременно, не сговариваясь, ибо право же, не часто можно увидеть в обыкновенном кафе человека, сующего градусник в продукты и говорящего себе что — то под нос. Тем временем рука Живчикова почувствовала легкий щелчок. Он вытащил градусник и обомлел: в руке он держал его жалкие остатки, остальное покоилось на дне стакана. Казенный градусник теперь не существовал. Похмеляющиеся индивидуумы в четыре глаза ошарашено смотрели на предмет в руках странного молодого человека. Они решительно ничего не понимали. А Живчиков, быстро сориентировавшись, подхватил одноразовый стакан с кофе и побежал на выход, где и выкинул его в мусорное ведро. После паузы один из мужиков просто сказал:

— В этой стране каждый второй — псих, или на грани этого. В продукты градусники тыкать — это они умеют, а как работать, так сразу в кусты. Слушай, а что это было?

— Что бы это не было, не нравится мне все это, — ответил второй задумчиво.

Потом на разных лужайках, где тусусются в летнее время любители выпить, в рюмочных района рассказывался случай, как некто подозрительной наружности развлекался в кафетерии с градусником и продуктами. Живчиков и не подозревал, что таким образом он дал богатую пищу для размышлений целой цепочке людей. Но это все произошло позже, а пока юноша изо всех своих, прямо скажем, невеликих сил несся домой.

Да, давно он так не бегал! Казалось, ветер свистит в ушах, прохожие оглядываются, а он одержим лишь одной целью: добыть градусник. Влетел в подъезд, нажал на кнопку лифта. Тот тронулся с самого верхнего этажа. Парень побежал по ступенькам, открыл дверь. Вся семья обедала на кухне. Призывник влетел туда и, переведя дыхание, прогремел:

— Градусник есть? Тот, который made in Russia?

После некоторой паузы старшая сестра Тамара ответила:

— А ты его покупал?

Живчиков сверкнул на нее глазами, махнул рукой и помчался в аптеку. Буквально через две минуты он заскочил в нее, подбежал к окошечку и, наклонив свое красное лицо, простонал:

— Градусники есть? Отечественные?

После того, как в ответ он услышал: «Только импортные и только электронные», Тимуру стало даже немного весело. Ситуация, действительно, была неординарной. Казенный градусник вместе с кофе и стаканом лежал в помойном ведре, а у Живчикова давно подходит время его сдавать. Придумать, как объяснить его отсутствие еще можно (живот заболел), но как объяснить пропажу казенного имущества? У парня опустились руки. Что бы такое им сказать? Он решил в военкомате заявить, что когда он ходил в туалет, то забыл о градуснике и его выронил. Градусник, к сожалению, упал прямо в унитаз, а лезть за ним глупо, тем более каждую минуту может кто — нибудь войти, ведь щеколда вырвана хулиганами. С сей явно сомнительной версией, Живчиков снова поспешил в военкомат. Он постучал в дверь кабинета врача и вошел. Комната была пуста. Взгляд его упал на стоящую, на столе банку с градусниками. Раздумывать было некогда и, поэтому он подскочил к столу, схватил градусник и вышел. На свету его посмотрел: тридцать семь и семь. Далее взглянул на часы. Прошло тринадцать минут с того момента, когда врач дала ему градусник, благо дом молодого человека находился через дорогу. Сгонять в кафетерий, угробить казенный прибор для измерения температуры, заскочить домой, влететь в аптеку внизу своего дома — все это заняло тринадцать минут. «-А вот и докторша» — увидел женщину в белом халате Живчиков и отдал ей градусник. Сам же вошел следом в кабинет.