Михаил Берсенев - Полюбить раздолбая

Анжела встретила своего однокурсника неожиданно, и радости ее не было предела (со стороны это выглядело именно так). Она вспомнила сразу тот самый широкий стол в студенческой общаге, со всеми друзьями — сокурсниками, что расселись по периметру. Она мгновенно окунулась в ту неповторимую атмосферу студенческой жизни, что так восхитительна своею «безбашенностью» и молодостью. Понять это могут только однокашники, однокурсники.

Живчиков не мог по возрасту никак быть однокашником Анжелы и Павла и поэтому романтическую составляющую он не заметил, а увидел лишь, как его девушка «виснет на шее» незнакомого ему — Живчикову — мужика.

И Тимур взорвался.

Амосов Валерий Константинович не успел ухватить хотя бы за рукав стремительное тело, что понеслось к обнимающимся Анжеле и Павлу. Ах, надо было хотя бы сцапать за развевающийся новый синий галстук! Не помешало бы даже слегка подставить подножку, что ли. Пусть уж лучше грохнется, чем испытать затем такой позор, какой принес тот стремительный бросок. Но молодые — на то и молодые, чтобы «заткнуть за пояс» пожилых.

«— Акела промахнулся!». Амосов не смог никоим образом удержать Живчикова…

Павел по — братски, словно родную сестру, прижимал к себе гибкий стан Анжелы, когда почувствовал больнючий удар чем — то большим и плоским себе в бок. Рядом кто — то закричал. После короткой паузы женский голос по старинке прорезал воздух: «-Милиция!» Надо бы уже кричать «Полиция!», но кто вдается в подобные тонкости?

Удар головой, что пришелся в бок Павла, был не столько сильным, сколько неожиданным. Как потом сознается Живчиков, он хотел «боднуть» соперника, как козленок иногда бьет рожками взрослого сильного козла. От неожиданности Левашов рванулся назад, а там, как назло, строители когда — то сделали небольшую ступеньку. Ноги сокурсника телеведущий запнулись, и он стал падать. Так как Анжела в этот самый момент его обнимала, сила инерции увлекла ее следом. В результате на пол сначала рухнуло тело Павла, а уже на него сверху приземлился гибкий стан журналистки. Широкое декольте оказалось прямо перед обезумевшими глазами Павла, и последний успел плотоядно улыбнуться. Чего уж говорить, природа наделила девушку великолепным бюстом.

Надо признать, что Левашов повел себя мужественно. Он не стал истошно вопить о том, что его вероломно сбили с ног (хотя так все и произошло на самом деле). Боль если у него и была, то скорее от падения, чем от удара бестолковой юной головы в бок. Уткнувшись чуть ли не носом в ложбинку между двумя «буферами», Паша тоненько просипел:

— Я тоже по тебе скучал, дорогая.

Левашов всегда отличался завидным спокойствием. И даже в такой пикантной ситуации он не паниковал! Его жена называла его подчас «Железным Феликсом», как знаменитого чекиста Феликса Дзержинского.

Павел не понял, за что и кто его атаковал. Но он ощущал, что ущерба здоровью его особого нет, и на нем теперь лежит прекрасная Анжела! Разве это не удивительный миг в жизни настоящего мужчины?

А тем временем по мраморному полу пулеметной очередью стучали шаги. Рослые ребята в униформе службы безопасности прыжками двигались к месту инцидента. Человек пять из участников банкета, а то и все десять, пальцами, руками, кивком головы показывали им на Живчикова. Все нормальные люди испытывали возмущение от поведения юного «референта» Анжелы и кто тихо, а кто громко требовали обезвредить «хулигана» и «мудилу». Сам «хулиган» сообразил, что совершил дичайшую выходку, за которую можно и за решетку попасть. Тимур чудесным образом протрезвился, и кинулся было помогать встать как Анжеле, так и Павлу. Тут одна из дам бальзаковского возраста в игривом норковом манто увидела, как Тимур склоняется к двум телам на полу и взвизгнула:

— Не бей лежачих, Ирод! Не бей! Он их добивать собрался! — завопила она еще громче. — Не бей лежачих, Ирод!

Живчиков так и застыл в полусогнутом положении, ибо совершенно растерялся. Он и в мыслях не имел намерения кого — то там «добивать», но его в этом громогласно обвиняли. Да и кто такой этот Ирод? Ладонь Живчикова потянулась к лежащим на полу, дама в манто истерично протрубила: «-Голову режут!» и тут же Тимур почувствовал острую боль в плечевых суставах. Прошло несколько секунд, и он уже не мог шевелиться: три дюжих молодца из службы безопасности моментально «скрутили» его в «бараний рог!». Ребята тренированные, жилистые. В итоге «референт» Живчиков оказался в согнутом положении, тело его прижали к полу. Анжела повернула искривленное гримасой боли лицо к Тимуру:

— Идиот! Идиот! Идиот!

Живчиков обмяк в руках профессионалов. Журналистка подзабыла на миг, что лежит на мужчине. На молодом, и очень симпатичном. Последний мягко и обреченно спросил:

— Кто это меня так?

— Мой референт! — зло фуркнула девушка.

— Твой референт?

— Мой. Чей же еще?!

— Ну, если твой, то тогда мне все понятно. Он у тебя идиот?

— Идиот! Идиот! Идиот!

— Девушка! — вмешался в разговор долговязый сотрудник службы безопасности, что держал мертвым замком левую руку Тимура. — Полиция уже едет! Вы не беспокойтесь! А пока мы его у себя в комнате подержим.

Анжела скатилась с мужского тела, присела вся растерянная прямо на пол.

— Только не бейте его. Он же мой референт!

— Хоть и идиот! — вставил свое слово Павел.

Услышав эти слова из уст соперника, как на полном серьезе полагал Живчиков, Тимур зарычал. Дернулся. Но, безуспешно.

— К тому же — буйный! — просто констатировал лежащий на полу однокашник Анжелы.

Живчикова увели прочь. Девушка, сидя на полу, обвела взглядом многочисленных свидетелей неприятного инцидента. На лицах она увидела выражение плохо скрываемого злорадства. Они в этот момент лицезрели телезвезду в распластанном, даже несколько униженном состоянии, и в душе радовались данному обстоятельству.

Анжела всю вину перед Павлом за атаку своего «референта» взяла на себя. Она просила Левашова простить Тимура, мотивируя это тем, что у юноши просто «крыша» поехала от спиртного и напряженного графика встреч на симпозиуме.

Позже, в комнате охраны, куда она прошла придя в себя и переговорив с коротко с Павлом, Анжела шепнула Живчикову, чтобы тот держался «линии идиота» и на все вопросы полиции отвечал: «-Вначале было Слово».

Приехала полиция, стала собирать показания свидетелей. Пашу уговаривать долго не пришлось: он готов был все на свете простить «великолепной» Анжеле. А то, что ее «собачка сошла с ума» (так он выразился о Живчикове), его даже позабавило. Но он выказал серьезное пожелание, чтобы Анжела рассталась с таким «больным» на голову сотрудником. Девушка согласилась. Павел отказался писать заявление по факту нападения, а свидетели показали, что они заметили только результат: трое человек на полу. Мужчина внизу, поверх его известная телеведущая, а рядом крутил головой очень пьяный юноша. На банкете пили все, поэтому трезво оценить ситуацию не смог никто.