Лесли Пирс - Камелия

В семь часов вечера, как только закрылось кафе, Би помогла Камелии занести чемоданы в комнату на втором этаже. Несмотря на то что Камелию предупредили о беспорядке и она была благодарна за кровать, все равно она была шокирована состоянием комнаты.

Повсюду валялась одежда, на полу стояли грязные тарелки с объедками. Ящики были открыты, единственная кровать не была застелена. Было заметно, что хозяйка когда-то пыталась сделать свое жилье уютным: на стенах висели плакаты поп-звезд, на подоконнике стоял цветок, а у кровати лежал пушистый ковер. Но состояние этой комнаты говорило само за себя: именно здесь одинокая девушка проводила ночи, здесь никогда не было гостей. Это жилище было таким же унылым, как и то, которое Камелия покинула утром.

За окном, на Чаринг-Кросс-роуд, не умолкая, шумели машины. Запах жареного пробрался в эту маленькую грязную комнату, из-за чего к горлу подступила тошнота. Камелия еле-еле держалась на ногах от изнеможения. Ноги налились, а руки были красными после мытья посуды. Она еще никогда не работала так тяжело, даже на распродажах в «Питер Робинсонс».

— Я лентяйка, правда? — спросила Би весело. — Я хотела пробраться сюда и прибрать до того, как ты войдешь, но у меня не было времени. Хотя все равно ты скоро узнаешь о моих привычках, поэтому лучше, если ты увидишь все сразу.

Камелии нравилось, что Би ведет себя открыто и никого не осуждает. Би, наверное, знала и понимала жизнь в Вест-Энде лучше Камелии. Она проработала в кафе четыре года, несмотря на то что была старше Камелии всего лишь на несколько месяцев. Би знала всех воров, проституток, сутенеров, торговцев наркотиками, а также владельцев клубов и бизнесменов. Она говорила с ними, слушала их сплетни и все же держалась в стороне.

— Мне не важно, как выглядит твоя комната, — сказала Камелия. — Пока я здесь, я буду помогать тебе и внизу, и наверху. Я очень благодарна за крышу над головой и работу.

— Странная ты пташка, — ответила Би, — когда вы с Дуги заходили в кафе, я думала, что ты испорченная богатая девочка. Ну, ты понимаешь, что я имею в виду?

Камелия ухмыльнулась.

— Я могла бы рассказать тебе кое-что о себе и о своей матери. Это изменило бы твое мнение, — произнесла она. — Но мы и так уже целый день говорим обо мне и о моих проблемах. Расскажи о себе, о своих надеждах и мечтах.

— У меня довольно гнусное прошлое, — начала Би, а затем рассмеялась, как будто все равно собиралась молчать о былом. — Что касается надежд и мечтаний, то они все связаны с тем, чтобы выбраться из этой дыры. — Она нашла поднос, забрала грязную посуду у Камелии и поставила на него, а затем быстро унесла за дверь.

Через несколько минут Би вернулась и стала складывать вещи.

— Я просто хочу иметь хорошую квартиру и такую работу, чтобы от меня не пахло каждый день чипсами. Я больше не мечтаю о рыцаре на белом коне или о мужчине, который осыпал бы мою длинную шею бриллиантами. Знаешь, о чем я мечтаю?

— О лаборанте, который посвящал бы тебе стихи? — пошутила Камелия.

— Нет, я мечтаю не о мужчине. Я мечтаю о белой комнате. Чтобы солнце светило в окна, а на полированном столике стояла бы одна-единственная ваза с маргаритками.

Камелия ничего не смогла ответить. Она была шокирована не только простотой желания, а и тем, насколько оно походило на ее собственное.

Позже, когда обе девушки забрались в постель, каждая с чашкой кофе, Би рассказала свою историю. Слушая, Камелия поняла, что нашла не только нового друга, но и родственную душу.

Би была единственным ребенком в семье. Ее отец был военным, поэтому ее детство прошло в разных странах, она даже несколько лет провела в Сингапуре. Ее папа ушел в отставку, когда Би исполнилось двенадцать лет. До сих пор она думала, что у всех детей было такое же детство, как у нее.

Отец был поглощен работой, а мать — светской жизнью. За Би ухаживала служанка, которая готовила еду и убирала дом.

— Было классно, — улыбнулась она. — Мамы рядом не было, она играла в теннис или в вист. Я могла побегать с другими детьми. Армия создавала все условия: школы, дома, все. Отец был очень строгим, но тогда я почти не видела ни его, ни матери. Только когда мы купили дом в Этхаме и папа устроился на работу в почтовое отделение, я поняла, каков мир на самом деле.

С двенадцати лет жизнь Би круто изменилась. Ей было сложно привыкнуть к большой общеобразовательной школе в Лондоне, там над ней издевались так же, как и дома.

— Я не понимала, почему, когда отец ушел в отставку, мать вдруг превратилась в ничтожество. Она всегда была такой спокойной и элегантной, и вдруг стала раздражаться по любому поводу. Она возмущалась с утра до вечера и не могла справиться даже с самыми простыми делами, например помыть посуду или приготовить обед. Когда отец приходил домой, он срывался на нас обеих.

У Камелии чуть сердце не разорвалось, когда она услышала продолжение истории. Отец, который всю свою жизнь воспитывал солдат, стал выплескивать свою злость на жену и дочь. Легкомысленную мать лишили праздной жизни. Эта парочка настолько погрязла в своих разочарованиях и эгоизме, что собственная дочь стала для них козлом отпущения.

— Это было похоже на ад, — сказала Би, при этом воспоминании у нее потекли слезы. — Мать заставляла меня делать практически все. Кроме того, мне надо было ходить в школу и делать уроки. Меня не учили готовить, я не знала, как стирать, и, конечно же, у меня ничего не получалось. Мать кричала на меня, а когда приходил отец, рассказывала ему о том, что я сделала. Он меня так часто бил, что я практически не могла сидеть. В школе надо мной смеялись. Я уже тогда была толстой, к тому же говорила с акцентом. Я стала отставать в школе, и меня перевели в класс для отстающих. Это еще больше взбесило отца. Мне было так одиноко, Камелия, можешь ли ты это понять?

— О, конечно, — вздохнула Камелия. — В детстве я мечтала серьезно заболеть, чтобы обо мне хоть кто-нибудь заботился.

— Я научилась привлекать к себе внимание, когда мне исполнилось четырнадцать, — продолжала Би. Она улыбнулась, но глаза оставались грустными. — Я начала встречаться с мужчинами. Не с мальчиками, я им не нравилась, потому что была полной. Но я позволяла мужчине, который работал в кондитерском магазине возле нашего дома, пощупать меня в кладовке.

Би рассказывала с юмором, называя того мужчину «носатым». Но Камелии было не до смеха, для нее «носатый» был одним из извращенцев. Би ходила к нему в магазин после школы, на ней была школьная форма. Этот мужчина заставлял ее расстегивать блузку, снимать трусики и позировать перед ним, пока он мастурбировал.

— Каждый раз он давал мне десять шиллингов, — сказала Би. — Он называл меня своей принцессой. Несмотря на то что это было плохо и я знала, что мне должно быть стыдно, я по крайней мере знала, что нравилась ему. После всего он разговаривал со мной и нежно обнимал.