Татьяна Осипцова - Больше, чем любовь

– А как?

– Вот тут я надеюсь на тебя. Скажи Наташе, что я хочу с ней встретиться: в пятницу, часов в пять вечера, в Катькином садике. Я мог бы и сам позвонить, но как ее одну дома застать? Договоришься, перезвони мне, вот мои телефоны.

Когда в пятницу Наташа увидела Борю, вышагивающего возле памятника императрице, сердце затрепетало и ей с трудом удалось приглушить счастливый блеск глаз. Он хотел чмокнуть ее в щеку, как всех женщин при встрече, но Наталья официально протянула руку.

– Привет. В чем дело? Людка говорила, что-то важное?

– Может, не будем на улице? Зайдем куда-нибудь, выпьем по чашечке кофе. Тут совсем недалеко очень милый ресторан.

– Нет-нет! – запротестовала она. – Какой ресторан, мне через час Димку из садика забирать.

Боря сжал зубы. Конечно, он не ожидал, что она бросится ему на шею, и все-таки…

– Если ты спешишь, поехали, по дороге поговорим. Моя машина недалеко, на Зодчего Росси.

– У тебя что-то случилось? – спросила она, усаживаясь рядом с ним и глядя в его хмурое лицо. – Может, я могу помочь?

Боря невесело усмехнулся:

– Нет, у меня все в порядке, помощь нужна тебе. Не перебивай, – сказал он, видя, что она пытается возразить. – Значит так. Завтра в пять часов вечера ты встречаешься в ресторане гостиницы «Моряк» с редактором молодежной газеты. Принесешь лучшие Сашкины статьи. Его возьмут штатным журналистом, если он не совсем бездарен – а это вроде не так, я читал его опусы. Ну и, конечно, ты должна понравиться редактору, – завершил Боря, ухмыляясь.

– То есть, как?.. – Наташа не поняла, он шутит или намекает на что-то.

– Ну, пококетничай с ним… Жалко тебе, что ли – ради счастья мужа и его творческих успехов?

– Только пококетничать? – усомнилась она.

– А это уж как карта ляжет! – расхохотался Боря.

Наташа думала, что опоздает. Выскочив из парадной, она перебежала дорогу к автобусной остановке, но тут из припаркованной рядом вишневой «девятки» вышел Пахомов и, изобразив театральный поклон, распахнул перед ней дверцу. Улыбнувшись, она уселась в машину, но не удержалась от замечания:

– Прямо как мальчишка…

– Да какой мальчишка, на днях стукнет тридцать три… – сообщил он, поворачивая ключ зажигания.

– Поздравляю, – автоматически ответила она, и только сейчас сообразила, что Боря никогда не приглашал их, и она понятия не имела, когда у него день рождения.

– Заранее нельзя, примета плохая. Вот если бы ты пришла поздравить меня через неделю…

– С Сашкой?

– Нет, одна.

– Это… в качестве платы за твои хлопоты?

Боря оглянулся и прищурился.

– Ты думаешь?.. Посмотрим, – и неожиданно рассмеялся.

Редактор газеты, толстячок лет пятидесяти, показался Наташе милейшим человеком. Представив друг другу, Пахомов, извинившись, оставил их за сервированным на три персоны столом. Наташа решила приступить к делу, пока не подали еду. Просматривая Сашкины статьи, Михаил Израилевич бормотал: «Недурственно, недурственно», а отложив вырезки из газеты, сказал Наташе, что готов встретиться с ее мужем в ближайший понедельник. Она обрадовалась, но и немного растерялась, не зная, как преподнести эту новость Соловьеву. Михаил Израилевич будто прочитал ее мысли:

– Я буду деликатен, Наташенька, и не скажу, откуда узнал о нем. Положитесь на меня, все будет хорошо.

Тут как раз вернулся Пахомов.

– Все в порядке? – поинтересовался он.

– Борис Алексеевич, у вашего родственника несомненный талант журналиста!

– Так вы его берете? Вот и славно, тогда давайте обедать.

Во время еды Михаил Израилевич несколько раз заговаривал о том, что должен быть благодарен Пахомову, а тот только усмехался. Они отобедали, немного выпили. В зале негромко играла музыка, и Боря вопросительно взглянул на Наташу.

– Потанцуем?

Конечно, она кивнула, и вскоре ощутила на талии его руки, сильные, нежные, и ненавязчивый аромат его одеколона. Она прикрыла глаза, наслаждаясь минутой…

– Так как насчет моего дня рождения? – тихо прошептал Боря. – Придешь в субботу?

– Часа в четыре?

– Я буду ждать. Вот мой адрес, ты ведь не была у меня никогда.

Музыка смолкла, и они вернулись к столу. Когда Наташа удалилась на несколько минут, Пахомов отдал редактору конверт:

– Все, как договаривались. Круиз на теплоходе «Лермонтов», две путевки, на вас и супругу. Здесь список документов, которые надо собрать за две недели, и написано, к кому обращаться.

«Черт возьми, – подумал редактор, – я ведь про заграничные путевки спросил, особо не надеясь, а он устроил! Лет тридцать мужику, а любые вопросы решает легко и непринужденно».

Когда Наташа вернулась из дамской комнаты, Михаил Израилевич встал, сказав, что ему пора. Борис попросил его подвезти Наташу до дома.

На прощанье он поцеловал ее в щеку и тихо напомнил:

– Я буду ждать.

Через день Михаил Израилевич сам позвонил Соловьеву на работу и договорился о встрече. Во вторник вечером Сашка возбужденно рассказывал:

– Видела бы ты, как наш главный зубами скрипел, подписывая мое заявление… Ему-то до смерти не видать тиража больше пяти тысяч! Нет, Наташка, ты можешь представить, что я буду работать в газете с миллионным тиражом?!

Соловьев сиял от счастья. Наташа тоже была рада, что у мужа появилась реальная перспектива.

Идти к Боре в субботу или нет? Не пойти будет свинством, убеждала она себя. И бояться нечего – ведь не одна она там будет. Но как сказать Сашке, что Боря его не приглашал? Может, вообще ничего не говорить? В субботу он собирался с отцом на дачу, Димку можно отвезти к маме…

Она никогда не бывала на улице Ломоносова, но дом нашла быстро. Поднявшись на второй этаж, нажала кнопку звонка. Боря открыл так быстро, будто стоял за дверью. Действительно, он рванул в коридор, как только увидел ее из окна.

Едва переступив порог, Наташа протянула сверток.

– Поздравляю! Не знала, что тебе подарить и решила по принципу: что дарить – дарите книгу… Это репродукции картин Дрезденской галереи.

– Спасибо, дорогая, чудесный подарок, – Боря чмокнул ее в щеку.

– А где же гости? – спросила она, снимая пальто. – Я первая?

– И единственная.

Наташа замерла. Вначале на лице отразилась растерянность, затем она нахмурилась:

– Знала бы – не пришла. Ты соврал…

– Постой, не сердись, у меня сегодня, правда, день рождения, но гости придут завтра, и это не те люди, которых я хотел бы видеть рядом с тобой… Прости, – он взял ее руку и тихонько сжал, заглядывая в глаза.

Складка между бровей разгладилась. Зачем обманывать себя: она шла к нему, а не ради того, чтобы повеселиться в компании.

– Пойдем, – потянул он ее за руку.

– Ты один здесь живешь, в такой большой квартире? – Наташа насчитала в коридоре шесть дверей.