Джейн Харвей-Беррик - Приговоренные к пожизненному (ЛП)

Я не смогла сдержать смех.

— Эй, ты убиваешь мой настрой! — сказал он, смеясь вместе со мной.

— Ты отвлечёшься от этого, — усмехнулась я, проводя рукой по его бедру.

У него перехватило дыхание, и он опустился на колени возле меня. Я поднялась и оседлала его, а затем прошлась языком по шее и укусила его полные губы.

— Чёрт, — выдохнул он.

Я немного отодвинулась, чтобы мы могли двигаться, а затем взяла презерватив из его онемевших пальцев и раскатала его. Всё его тело содрогнулось, и парень сделал глубокий вдох, от чего его ноздри затрепетали.

— Ты понятия не имеешь, каково это, когда твои руки на мне, милая, — прошептал он. — Каждое твоё прикосновение —чистое золото.

Боже! Ну как мог парень, который пережил восемь долгих лет жестокого обращения, сохранить столько любви в своём сердце? Это потрясло меня до глубины души. Я набросилась на его губы и почувствовала возрастающий жар неукротимой страсти, который он источал.

Я села обратно на его колени и выпустила долгий стон наслаждения. Его дыхание было быстрым и поверхностным, когда он притянул меня к себе так, что моя грудь была на одном уровне с его, а затем он несколько раз входил и выходил из меня.

— Торри, — задыхался он. — Чёрт возьми, Торри!

Я чувствовала, как он увеличился внутри меня, и застонала громче.

Внезапно Джордан перевернул меня, и моя спина врезалась в покрывало, затем он закинул мои ноги себе на плечи так, что я почти согнулась пополам. Его глаза были закрыты, а бицепсы напряглись, когда он начал врезаться в меня сильнее. Я вскрикнула, и его веки распахнулись, интенсивность его взгляда вызвала трепет во мне.

Он выгнул спину и вздрогнул, в то время как его тело билось о моё, практически живя своей собственной жизнью. Целая жизнь промелькнула между нами.

Джордан вскрикнул и упал на меня, его сокрушительный вес выбил немного воздуха из моих лёгких. А затем скатился на свою сторону, прижимая меня к себе так, что я распласталась по всей его голой груди.

Заняло несколько минут, чтобы мы оба снова были способны говорить.

Он выскользнул из меня, но всё ещё не двигался.

— Ты в порядке? — прошептал он, поглаживая мою спину.

— Ммм

— Твое «ммм» это да или это нет? — спросил он, и я почувствовала улыбку в его голосе.

— Это «ммм» означает «заткнись» — зевнула я.

Он тихо засмеялся и медленно сел, позволив мне соскользнуть с его груди на подстилку.

Я не могла раскрыть глаза, но услышала предательский шлепок, когда он снял использованный презерватив и завязал узел.

Джордан лёг обратно, обернув своё длинное тело вокруг меня, прижав меня к себе и оставляя крошечные поцелуи по всему плечу.

Я потянула свои хорошо размятые мышцы, впечатлённая, что эти энергичные занятия любовью с ним не сломали меня пополам. Он обнял меня за талию и прижал к себе ещё сильнее.

— Каждый раз, — выдохнул он мне в волосы, — каждый раз я думаю, что уже не может быть лучше, но это повторяется снова и снова. Ты. Такая. Особенная.

Он остановился, будто ожидая, что я отвечу, но мне было слишком удобно, я была так перенасыщена и совершенно обессилена, чтобы что-то говорить.

Его голос звучал нерешительно, когда парень заговорил снова.

— Господи, Торри, я терпеть не могу выглядеть в твоих глазах, как долбанный подросток, но ты должна сказать мне, милая, как это было для тебя?

Я почти выдала саркастический ответ, но в его словах ощущалась ранимость. Я не хотела снова ранить его таким образом, зная, что всё, что ему нужно, это правильные слова от меня.

— Хорошо, — сказала я, рисуя маленькие кружочки на тыльной стороне его ладони. — Каждый раз я думаю, что не может быть ещё лучше, чем предыдущий, но каждый раз это снова происходит. Каждый раз, когда я думаю, что лучшего уже не испытаю, ты снова учишь моё тело чему-то новому. Я не могу насытиться тобой, Джордан Кейн.

Он резко выдохнул, и я почувствовала, как Джордан дрожит. Он больно прижимал меня к себе, пока его тело тряслось позади меня. Я лежала в объятьях. Моя спина прижата к его груди, поглаживаю его руки и запястья и переплетаю ноги с его, позволяя ему выплакаться в мои волосы.

Через несколько минут он замирает, и я чувствую, как его тело застыло от смущения, что он потерял контроль. Я повернулась в его руках, чтобы быть к нему лицом к лицу, и поцеловала его длинные ресницы, убирая с них слёзы.

— Всё хорошо, Джордан. Ты в безопасности со мной.

Он судорожно вздохнул.

— Я люблю тебя, Торри Делани. Ты не обязана говорить мне тоже самое в ответ, но я люблю тебя. Я не верил в то, что жизнь стоит того, чтобы продолжать её, пока не встретил тебя. Я так, так сильно рад тому, что я ошибался.

Любая возможность ответить ему застряла у меня в горле.

Его руки крепче обняли меня, а я стала ждать того момента, когда придёт паника, когда испугаюсь того, что он сказал мне, испугаюсь силы его чувств.

Но паника так и не пришла. Вместо этого я прижалась к его сильному, твёрдому телу и держала его настолько крепко, насколько могла.

Джордан

Эта девушка.

Что она сделала со мной. Я чувствовал себя так, как будто годами жил в тёмной пещере, а она стала солнцем, которое взорвалось возле меня. Она раскрыла каждый слой кожи, вливая свою доброту и сострадание, исцеляя меня изнутри.

Я наблюдал за Торри, пока она лежала возле меня у залива, её волосы были раскинуты на подстилке, золотистая кожа сияла на солнце. Она доверила мне свои мысли, воспоминания, свои чувства, а также своё тело.

Это до чёртиков меня пугало — чувствовать так много всего.

Я потратил восемь лет на то, чтобы все мои эмоции оставались под замком.

В тюрьме ты находишься в клетке вместе с такими же, как ты. Почти с такими же. Они остаются неприкасаемыми вплоть до того момента, пока ярость, злость и разочарование не превращаются в насилие. Каждую секунду ты должен оглядываться, и если ты дашь хоть какую-то слабину, то ты в заднице. Иногда в прямом смысле слова.

Условно-досрочное освобождение стало шоком для меня. Мне отказывали так много раз, год за годом, что я почти утратил всякую надежду на освобождение.

Я сел в своём белом свитере, в наручниках, наблюдая за равнодушными лицами комиссии передо мной. Мне перечислили мои последние проступки: драка, нанесение ран другому заключённому, татуировки несмотря на запрет, плохое поведение, неуважение к охране. Но затем я, по всей видимости, показал «прогресс в моей реабилитации» Это было новостью для меня, но я бы принял всё, что только мог получить.

Я был удивлён, даже потрясён тем непостижимым фактом, что мои родители собирались принять меня обратно домой в качестве соглашения с моим условно-досрочным освобождением. Я не ожидал этого. На самом деле, был уверен, что больше никогда не увижу и не услышу от них что-нибудь. День моего освобождения был американскими горками из-за тех эмоций, которые я пережил.