Джейн Харвей-Беррик - Приговоренные к пожизненному (ЛП)

Бив подавилась пивом, а Сьюзен покачала головой, не веря своим ушам.

Торри пробормотала себе под нос довольно громко, чтобы я услышал.

— Мда, кто бы мог подумать, что она выглядит тупой, и это так на самом деле.

Я улыбнулся ей, и она выпятила губы, глядя на меня.

Я наклонился, кладя руку на её бедро, и прошептал ей на ушко.

— Ты определённо заработала этот поцелуй, милая.

И я поцеловал её несмотря на то, что все смотрели на нас. Пошли они к чёрту. Я целовал свою девушку.

Я остановился тогда, когда осознал, что моё положение начинает усугубляться.

Торри точно знала, почему я отпрянул. Она пробормотала:

— Задержи эту мысль, ковбой

После этого никто больше ко мне не приставал с вопросами. И я не знал, это потому что у них пропал интерес ко мне, или Торри сказала им что-то, пока я плавал. Какая бы ни была причина, я расслабился, наслаждаясь вечером и незнакомым ощущением умиротворения, находясь в компании людей.

Когда последний проблеск дневного света погас, разговоры стали тише, и все разбились по парам. И вскоре кучка старых одноклассников начала прощаться. Джонни пригласил нас встретиться с ним попозже в баре и выпить чего-нибудь. Торри отклонила его приглашение от моего имени, не упоминая об ограничениях из-за условно-досрочного срока. Вместо этого она просто сказала, что слишком устала. Джонни, конечно же, был глупым, но не возражал насчёт того, чтобы зависать вместе со мной. Я не мог себе представить, что мы когда-нибудь могли бы стать приятелями. Но было неплохо видеться с ним и его друзьями.

Сейчас я скучал по Майки даже больше, чем когда был в тюрьме. Я продолжал думать о тех вещах, которые мы могли делать вместе: палить костры, как этот, стрелять во что-нибудь, просто проводить время вместе. В том месте, где он должен был быть, осталась постоянная тупая боль.

И из-за того, что в доме моих родителей всё ещё лежат его вещи в комнате, складывается впечатление, что он может прийти в любую секунду. Иногда мне кажется, что если я позову его, то он отзовётся с заднего двора или из гаража. Но я так же думал, что, возможно, он не хотел бы, чтобы я просто медленно погибал.

Я почувствовал тёплую ручку Торри в своей руке, и её глаза засветились нежностью, когда она улыбнулась мне.

— Повеселился немного?

Мне ещё было к чему стремиться, но да, жизнь становилась лучше.

Джордан

Была пятница, и Торри всю неделю работала в первую смену. Она действительно ненавидела такие дни. Вытащить задницу этой девушки из кровати в пять утра, чтобы к семи она была на работе, было непросто. Хотя я и поднимался вместе с ней, чтобы сделать ей завтрак, она всё равно была злой, как мул, у которого болел зуб.

Плюсом было то, что весь вечер мы могли провести вместе. Сегодня вечером мы должны встретиться с Бив и Питом, чтобы поесть хот-догов и пойти на какой-то фильм в торговом центре, которым бредили девочки. Мне было всё равно что смотреть. Последний раз, когда я был в кино, на экранах показывали «Казино рояль», а девушки в школе спорили о том, подошло бы Бонду быть блондином. Серьёзно?

В первый раз с тех пор, как я освободился, в моих карманах были деньги, чтобы сводить куда-то свою девушку. Возможно, их было не так уж и много, но когда дело касается ощущений, когда ты чувствуешь себя мужчиной, нормальным парнем, это было чертовски важно.

Я только успел вернуться со свалки и принять душ, когда Торри ввалилась в дом. Она была похожа на какие-то силы природы — никогда не оставалось никаких сомнений, в какой комнате она была: двери раскрыты нараспашку, телевизор и радио включены на всю громкость, иногда даже одновременно. Радостный шум следовал за ней везде. И я любил это.

Девушка так же любила покричать. Какими только способами я не пытался закрыть ей рот, хотя бы просто из чувства приличия, потому что меня не радовало то, что отец слышит это каждую ночь. Но кроме моего члена в её рту, что, должен признать, я очень любил делать, ничего не действовало.

Отец даже однажды пошутил об этом, сказав, что никогда бы ему не хотелось жить в доме с тонкими стенами, иначе полиция приезжала бы каждую ночь. Мда, это совсем не то, о чём бы хотелось разговаривать со своим отцом. Никогда.

— Эй, красавчик! — прокричала Торри, как только занеслась в дом. — Надевай штаны и тащи свою классную задницу сюда! Мы должны кое-что отпраздновать, и не просто сексом с тобой! — затем она на секунду замолчала. — Ой, привет, Пол, — услышал, как она говорит отцу лишь слегка смущённо, — не знала, что ты дома. Как прошёл твой день?

Я спустился вниз, перескакивая через две ступеньки, и сгрёб её в объятия, крепко целуя. Папа только поднял брови и направился на кухню. Я услышал, как он включил кофемашину.

Меня не волновало то, что я показываю, как сильно влюблён. Я мог показать это в присутствии любого. Всё, что меня заботило, так это чтобы весь мир знал, что Торри была моей девушкой. Она была немного более сдержанной в этом, но здесь она чувствовала себя, как дома. И я был рад этому.

— И что же это за такие хорошие новости, о которых ты так кричишь, милая?

Она помахала конвертом у меня перед лицом и подпрыгнула, оборачивая свои ноги вокруг моей талии.

— Наконец-то! Мне вернули депозит на мою квартиру в Бостоне. И папа прислал мне чек на тысячу долларов, чтобы «я смогла пережить временные финансовые трудности»!

— Да? Это замечательно. Он писал тебе?

— Ха! Ну, хорошо, я бы не назвала это письмом, но это было общение в письменно форме. Он сказал, что у него и Джинджер был прекрасный медовый месяц, и я должна как-нибудь приехать, чтобы увидеться с ними. Как будто я смогла бы!

— Возможно, тебе следует это сделать, — сказал я серьёзно, — поверь мне, жизнь слишком коротка, и ты не знаешь, когда твоё «до свидания» будет последним. Ты не захочешь жить с сожалениями, милая.

Она скривилась и крепче обняла меня.

— Боже, ты прав. Знаю, что прав. Но если мне придётся проводить время с Джинджер и её силиконовыми сиськами, то ты едешь со мной.

Отец усмехнулся, когда выходил из кухни и шёл в гостиную, держа кофе в руках. Он плотно закрыл за собой дверь, очевидно решив, что любой разговор, включающий в себя обсуждение сисек других женщин, он должен пропустить. Не могу сказать, что виню его. Ни один парень не способен выбраться из этого целым и невредимым.

— Ты хочешь, чтобы я встретился с твоим отцом? — спросил я. — Он адвокат. Он же не арестует меня, нет?

Я шутил. Вроде того.

Она закатила глаза.

— Чёрт, нет! Он будет чертовски рад «сбыть меня с рук», — она изобразила кавычки в воздухе, чтобы подчеркнуть свой сарказм, — он, наверно, обнимет тебя и пойдёт показывать свои призы, выигранные в гольфе.