Светлана Дениженко - Мой граф де Бюсси

– Кхм… Катрин, а вы ведь правы! Действительно, зачем открывать ящик Пандоры?! Но, я могу, хотя бы надеяться, что когда-нибудь узнаю вашу тайну? Я очень любопытен, сударыня, буквально – чрезмерно!

– И, кроме того, вы чрезвычайно – хитры! – улыбнулась в ответ. – Вы тоже ведь совсем не сразу сказали, как вас зовут при дворе.

– Ах, это… считайте, что мы квиты, дорогой мой Антуан! Да и кроме того, мне чрезвычайно приятно слышать из ваших уст мое имя. А то я уже и сам начал его забывать.

– Господин Жан, вы мне еще не рассказали о том, как же вам удалось опознать меня в мужском костюме?

– Легко! По маленьким мелочам, в сущности – пустякам, которые, собственно, отличают мужчину от женщины, – от встал и, прохаживаясь по комнате, усмехался в усы.

– Например?

– Например, – Жан развернулся ко мне, сверкая глазами, в которых плясали смешинки. Мне очень нравилось, когда он был в таком настроении, – походка! Как вы ни старались, моя дорогая Катрин, придать ей мужскую небрежность, она все равно у вас была слишком грациозной. Затем – жесты! Вместо резкости, присущей мужчинам, у вас – женственная пластичность. И потом, вы же почти не пьете вино и, кроме всего прочего, я ни разу не застал вас в обществе дам… Продолжать?

– Спасибо, сударь, этого вполне достаточно. Не ожидала, что так легко окажусь узнанной. Но, почему вы ничего не сказали раньше, не разоблачили?

– Зачем? Вы играли со мной в увлекательную игру, мне было интересно наблюдать за её развитием. Вот только я никак не ожидал, что в неё вмешается Бюсси.

Он снова замолчал, думая о чем-то своем, а потом друг спросил:

– Что вас связывает с графом?

– Ничего, если не считать того, что однажды я ему случайно спасла жизнь.

– Вот как? Ну-ка, ну-ка… Поведайте мне эту расчудеснейшую историю, прошу вас!

Я хотела уже начать свой рассказ и только раздумывала с чего бы начать, как в комнату вихрем влетел Реми.

– Господин де Шико! Имейте совесть, наконец! – возмутился мой лекарь. – Вы обещали не тревожить сударыню более пяти минут, а сами уже полчаса ведете беседы, не задумываясь о здоровье госпожи Катрин!

– О, да, конечно. Простите меня, сударыня! Я, действительно, увлекся… Но, надеюсь, при следующей встрече вы мне расскажете обо всем? – Шико поцеловал мне руку и поспешно вышел, оставляя на попечение взбешенного ле Одуэна. Никогда бы не подумала, что это добряк умеет так громко разговаривать. Ни разу не видела его в гневе, а тут он просто не находил себе места, метался по комнате, словно ошпаренный.

– Это надо же! Так лечение нисколько не поможет! А потом будут сами говорить, что я – плохой врач!

– Прошу вас, успокойтесь, господин Реми. А то ваш бег по комнате я точно не переживу!

После моих последних слов ле Одуэн вначале побледнел, потом покраснел, потом приступил к своим прямым обязанностям – врачевателя.

Я все еще не вставала, когда пришла модистка (на третьи сутки после моего пробуждения) и сняла все необходимые мерки, а еще через три дня у меня появилось два великолепных платья, как у настоящей барышни. Одно – темного бархата с длинными рукавами и высоким воротником, другое – шелковое, светло-синего оттенка, с соблазнительным декольте. Оба платья пришлись по душе, к тому же мой гардероб пока был почти пуст. И теперь совсем не мешало его заполнить подобающими для девушки нарядами.

В течение следующей недели меня никто не посещал. Думаю, что тут не обошлось без Реми. Он оберегал меня, словно зеницу ока. И, наверное, не зря старался. Благодаря его лечению, чувствовала себя значительно лучше. Даже настолько, что уговорила Мари сопроводить меня в церковь, чтобы помолиться.

Никогда не считала себя религиозной, но после всего случившегося, казалось, я просто обязана поблагодарить Творца, за то, что он позволил еще пожить на этом свете.

День выдался солнечным и теплым, Мари помогла мне одеться. Темно-коричневое бархатное платье – было приятным на ощупь, и изящно подчеркивало достоинства моей фигуры. Корсет приподнимал грудь, и она выглядела теперь довольно пышной и притягательной для мужского взора. Но её скрывала тонкая кружевная ткань, которая плавно переходила в высокий воротник и завязывалась на тонкие тесемочки у подбородка. Мне показалось, что для выхода в храм не стоит надевать декольтированное открытое платье. Ведь я собиралась не на бал, хотя на нем оказаться была бы вовсе не против.

Покружив у зеркала, поймала на себе восхищенный взгляд Мари:

– Моя госпожа, вы просто – красавица!

– Спасибо, Мари. Но без вашей помощи, боюсь, я не смогла бы так хорошо выглядеть, – ответила и заметила довольную улыбку своей горничной. Платье дополняли светло-коричневые атласные перчатки, в тон им ажурная накидка – пелерина с глубоким капюшоном и тонкой вуалью и симпатичные туфельки на невысоком каблучке. Все, что было на мне – это подарки господина Бюсси. Не опасалась, что когда-нибудь мне придется за них расплатиться, зная благородство графа, доверяла ему. Сейчас я больше походила на даму из приличного общества, чем на бедную рыбачку.

Старалась не задумываться над тем, что мне придется делать в скором будущем, наслаждалась настоящим. Содержанкой графа не хотела становиться, но пока не могла сама о себе заботиться и решила оставить грустные размышления о судьбе на потом.

Впервые за долгое время снова оказаться на улицах Парижа – для меня являлось почти равным счастью. Теперь город выглядел по-другому. Не думаю, что он сильно изменился за время моей болезни, скорее я стала воспринимать его иначе. И если раньше казалось, что Париж ко мне враждебен, то теперь он вызывал совсем другие чувства. Я дышала новым воздухом – горьковато-сладким, с привкусом романтики и надежд.

Местом своего паломничества выбрала Сент-Шапель. И хотя от дома до церкви было довольно приличное расстояние, я решила пройтись пешком. Мари шагала рядом, придерживая меня за локоть, и постоянно интересуясь, как я себя чувствую.

– Все хорошо, Мари. Не беспокойтесь.

Перед входом в церковь сердце гулко застучало, дыхание сбилось от волнения.

Все-таки – Храм господень вызывает трепет в любой душе, будь то праведник или грешник, в доме Бога – перед Его ликом все равны.

Но внутри церкви были разграничения. Мари склонилась и шепнула мне:

– Вам сударыня нужно пройти в следующий зал, а я останусь здесь.

Я кивнула, поблагодарив, за предупреждение. Действительно, знатные особы молились отдельно от простого люда. Прошла дальше по залу и опустилась на колени перед ликом Божьим. Не знала ни одной молитвы кроме Отче наш и, прочитав её захотелось поблагодарить Господа еще и от себя. Закончив молитву, почувствовала чей-то пристальный взгляд. Обернулась и увидела молодого мужчину, по виду – дворянина высокого сословия. Он буквально поедал меня глазами. От его внимания стало более чем неловко. Я спряталась за вуаль и постаралась покинуть церковь как можно скорее. Ко мне присоединилась Мари, но мужчина перегородил нам путь: