Светлана Дениженко - Мой граф де Бюсси

– Где я? – произнесла пересохшими губами.

– В своем доме, сударыня. Хотите пить? – предложил он мне кубок.

– Да… – сделала с его помощью несколько глотков, наслаждаясь вкусом прохладной чуть сладковатой воды, и откинулась на подушку. За окном было темно, слышалась легкая поступь дождя и ворчание ветра.

– Что со мной и где Луи? – спросила, прислушиваясь к ощущениям, и потрогала рукой плотную ткань, которая крепко стягивала мое тело.

Шико стоял ко мне боком, поправлял подушку в изголовье. Я не видела его глаз, но почувствовала, что шут напрягся от моего вопроса, а потом ответил скороговоркой:

– Он… он спит, уже довольно поздно.

– Да, но… все-таки, что случилось?

– Я все вам расскажу, сударыня, только завтра… а сейчас – спите и ни о чем не думайте.

Я послушно прикрыла глаза и уснула, догадываясь о том, что, скорее всего, в воду было добавлено снотворное.

Уснула. Шико сидел в кресле напротив нее и, подперев голову руками, все время думал о том, что предстоит ему, а еще больше ей выдержать завтра днем.

Как рассказать о том, что произошло? Как поведать о том, чего уже нельзя вернуть?

Он ненавидел себя за то, что оставил их одних. Всего на несколько минут… казалось, на мгновение. Заказал ужин и вернулся… Картина, увиденная там, заставила его волосы встать дыбом.

Граф де Бюсси, проткнутый насквозь, прижимая к себе графиню, лежал распластанный на земле. Одна шпага, один удар, одна смерть на двоих. Кто это сделал? Проходящий мимо, обозлившийся от зависти и ревности идиот? Или это меткий удар кого-то из недобитых убийц, не смирившихся со своей судьбой?

Впервые Шико завыл, как раненый зверь, упавший перед мёртвыми друзьями на колени. Впервые шут плакал, как ребенок, не утирая слёз. Редкие прохожие, прижавшись к стенам домов, обходили его стороной, не смея приблизиться.

Как рассказать о той боли, что довелось испытать ему в тот миг, когда ещё до конца не понял, что успел потерять? Он видел смерть и раньше. Довольно часто сам лишал жизни, но чтобы вот так, вероломно, со спины – оборвать счастье, убить любовь, уничтожить надежду… Такое он видел впервые.

Шико не помнил, как рядом с ним оказался господин ле Одуэн и люди графа. Ночь опустилась слишком быстро и, размахивая факелом, лекарь едва не прошел мимо своего господина.

– Они здесь, – тусклым голосом произнес Шико. И вставая с земли, оперся рукой о плечо Реми, – Я не смог их сберечь, не успел.

Пошатываясь, шут отошел и привалился спиной к стене какого-то дома.

– Я не могу в это поверить… нет… не может быть, – прошептал лекарь, ощупывая холодные тела четы де Бюсси, которые почти слились в одно странное существо.

– Господин де Шико, – позвал Реми, – помогите, мне. Кажется, сударыня дышит…

Вдвоем они осторожно вынули из тела Бюсси шпагу, проткнувшую ему сердце, и отодвинули графа от супруги в сторону. Он был мертв, но на его лице светилась улыбка. Смерть застала его внезапно. Шут сам закрыл ему глаза, прощаясь с другом и достойнейшим человеком своего времени.

Катрин – в крови, с раной в груди, прерывисто дышала.

– Жива, она жива, – шептал Шико, как заклинание, пока нес графиню к ней в дом.

Госпожу де Бюсси спасла её стрекоза, она переломилась надвое от удара, и тот пришелся чуть в сторону. Если бы не украшение, то супруги де Бюсси оказались бы вместе за пределами этого мира.

Две недели Шико, почти не смыкая глаз, сидел возле графини, выполняя все наставления Реми. И вот она очнулась, не подозревая о том, что её ждет. Шут встал, вышел на балкон. Он всегда считал себя сильной личностью, считал себя выше многих из живущих вокруг горожан в своих помыслах, философском подходе к жизни. Он умел жить и выживать в любых условиях, но, как оказалось, совсем не был готов к страданиям, нахлынувшим на него так внезапно.

Катрин выжила, и это главное сейчас, но раны от любви не лечатся, это он знал по себе. Либо она переживет эту боль и сможет идти дальше, либо уйдет вслед за Бюсси. Тогда к чему все старания? Зачем он возвращает её к жизни? Зачем?

Жизнь разделилась на две половинки, как и моя стрекоза на 'до' и 'после'. В то светлое утро шут был грустен, как никогда. Он привел меня в церковный дворик. Я думала, что там меня ждёт Луи и радовалась нашей встрече, ведь мы не виделись, по словам Шико, около трёх недель. Приличный срок, учитывая то, что я очень волновалась о здоровье мужа.

Знала, что мы оба получили ранение. В тот момент, когда целовались, забыв обо всем на свете, я почувствовала сильную боль в груди и временно забыла о том, как надо дышать. И, только спустя две недели, пришла в себя благодаря заботе Реми и Шико. К слову сказать, лекаря ни разу не видела возле себя за все время болезни, он заботился о Луи, и я была ему за это очень признательна.

Огляделась в дворике, но никого не увидела только цветы и… могильные плиты. К одной из них меня и подвел Шико.

– Я не смог вам сказать правду, Катрин. Простите меня, но граф де Бюсси нашёл приют здесь… – шут отвел руку в сторону и, проследив за его жестом, я уткнулась взглядом в надпись…

– Нет, нет… не может быть, – всё, что я могла произнести и опустилась на землю перед холодной плитой с высеченным на ней именем любимого.

Слёзы не появились, а внутри сердце сковал холод. Так холодно мне ещё ни разу в жизни не было… ни разу.

Зачем жизнь вернула меня в мир, который в один миг стал чёрно-белым? Лучше бы я осталась вместе с Луи навсегда, разделила бы с ним его участь.

– Катрин… – Шико стоял рядом со мной, опустив голову и пряча взгляд. – Идёмте.

– Оставьте меня, сударь. Я хочу побыть с ним, – ответила я, обнимая и целуя камень. – Как же так, любимый? Как же так?

Мы хотели обмануть жестокую судьбу и нам почти удалось. Почти…

Не знаю, сколько прошло времени, я смотрела на буквы и цифры, но они ничего мне не говорили. Я не видела его смерть, и мой граф де Бюсси был по-прежнему жив для меня. Помять все время возвращалась в тот, наш последний день, к его смеху, его счастливому взгляду, его нежным объятьям.

– Я никогда тебя не забуду, и всегда моё сердце станет замирать, прислушиваясь к шагам на лестнице… Прощай!

Пошатываясь, я поднялась и побрела по тонкой тропинке к выходу.

Все, что осталось в моём сердце – это нескончаемая любовь, которую нельзя отнять силой, которая всегда будет со мной. Сюда я бежала цветущей девушкой, надеясь на свидание, а уходила старушкой, потерявшей всё.

Примерив траурный наряд, я не хотела больше с ним расставаться. Теперь Катрин, графиня де Бюсси стала живым трупом, который абсолютно не замечает происходящее вокруг. Дни превратились в серую бесконечную ленту событий, и только ночь спасала меня от одиночества. Только во сне, ко мне возвращался смысл моего существования: