Анна Дарк - Свободные

Это никоим образом не походило на нежное занятие любовью. Это было соитие двух обезумевших животных. Страсть и похоть овладели мной, заставляя подмахивать Адриану бёдрами, чтобы как можно глубже ощутить в себе его член. Будто и не было никакого Эндрю и все четыре года я соблюдала строгий целибат. Меня одолевал первобытный голод по этому мужчине, заставляя забыв робость и стыд отдаваться ему без остатка, царапать его плечи, грудь и спину.

Каждое его движение подталкивало меня ближе к краю и вот он, атомный взрыв, разорвавший мой мир, окрасивший его миллионом красок. Из моей груди рвался пронзительный крик наслаждения и восторга, но Адриан не дал ему сорваться с губ, закрывая рот властным поцелуем. Продолжая сжимать меня в объятиях, он продолжал совершать быстрые и сильные толчки, заставляя меня остро чувствовать его пульсацию во мне. А потом с грудным стоном извлёк член и несколько горячих струек белой, густой спермы обожгли мне бедро.

За всё это время никто не произнёс ни слова. Мы оба задыхались. Меня била крупная дрожь, тело охватила восхитительная слабость, которая бывает только после отменного секса. Адриан прислонился влажным лбом к моему, силясь перевести дыхание, он тоже мелко дрожал в моих объятиях. Потом отстранившись, он натянул шорты и, взяв свою рубашку, вытер следы семени с моего бедра. И тут наконец я очнулась. Пришла в себя. Осознала, что мы только что сделали.

После такого ядерного взрыва обязательно придёт апокалипсис. От этого никуда не деться, как бы не хотелось. Я взорвала бомбу и теперь мне расхлёбывать все последствия.

Предательство всегда ранит, заставляет ненавидеть человека, который это сделал. А что делать, если это ты сам? У меня было именно это ощущение. Я предала саму себя. Отвращение к себе мешалось с ненавистью к моему любовнику, пробуждая ещё большую ненависть к себе. Мне перестало хватать воздуха, ужас произошедшего неподъёмным грузом обрушился на меня, раздавил. Разум не успевал за телом, потому моя рука взлетела в воздух. Мне хотелось с тереть с его лица это выражение спокойствия и блаженства, заставить ощутить хоть толику той боли, что рвала меня на части. Он не дал.

— Нет, — мягко, но властно произнёс Адриан, а потом поцеловал костяшки моих пальцев.

— Ненавижу! — процедила я сквозь зубы, ощущая позорные слёзы на щеках. Снова замахнулась, чтобы ударить его, и снова он перехватил мою руку.

— Криста, успокойся! Послушай меня! — в голосе Джонсона слышалась непонятная мне мольба.

Только я не хотела слушать. Меня душили злость и унижение. Все оттенки самых разных негативных, разрушительных эмоций разрывали моё сознание, но одна преобладала над всеми ненависть. К нему, к себе. Ко всему и всем.

— Ты ведь этого хотел? Об этом мечтал, да? Так можешь праздновать. Радуйся, ты победил. Ты трахнул меня, как того и хотел, — шипела я, размазывая сопли и слёзы по лицу. — Но если ты ещё раз подойдёшь ко мне, я убью тебя! Вырву твоё чёрное, гнилое сердце!

С этими словами, я уже успевшая поправить на себе одежду, бросилась бежать прочь. Вслед мне раздавались окрики, Джонсон звал меня, но я лучше бы умерла, чем обернулась. Сама не знаю, как я попала в номер отеля.

До боли и красноты тёрла мочалкой кожу в душе, желая смыть не то что следы, воспоминания о произошедшем. Меня по-прежнему била крупная дрожь. Мне было так плохо, что несколько раз в голове даже проскочили мысли о смерти.

Всё, чем я так долго жила, в чём убеждала себя день изо дня, полетело ко всем чертям, обнажая уродливую истину — я зависима от него. Адриан Джонсон — тяжёлый наркотик. Я приняла дозу и наступило отрезвление, а за ним ломка. Душа и сердце, каждая частичка агонизировала, неистово вопила от неимоверной горечи. Невольно нахлынули воспоминания прошлого. Воспоминания, где мы были вместе, и я думала, что счастливы. Я была, это точно. А потом… Потом всё закончилось. В мою жизнь ворвалась реальность, заставив снять розовые очки и увидеть Адриана настоящим, таким, какой он есть без прикрас и масок.

Больно. Как же больно! А ещё противно. От самой себя. Как я могла? Я столько времени провела, убеждая себя в том, что он полное дерьмо (что, кстати, правда), только толку от этого? Сегодняшний день наглядно показал: все мои моральные принципы яйца выеденного не стоят. Я всегда считала себя достаточно рациональным и разумным человеком, а на деле? Обычная девка, неспособная сказать «нет».

Адриан победил. Он с самого начала сказал «я тебя хочу». И вот, пожалуйста, трахал меня как дешёвую шлюху в грязной подсобке. А самое мерзкое — мне понравилось. Я искренне наслаждалась моментом своего унижения.

Невыносимо. Не могу. Мне не чем дышать!

Из горла вырвался хрип, который перерос в громкий вопль. Я даже не сразу поняла это. Опустившись на пол душевой, я зажала рот руками, продолжая глотать слёзы.

— Криста! — послышался из-за двери голос Мони. — Криста! Что с тобой? Открой дверь! Криста!

И только сейчас я поняла, что напугала подругу. Я совсем забыла, что в мире есть кто-то кроме меня, и я позволила себе совсем скатиться на дно пропасти отчаяния. Распустила себя. Надо взять себя в руки. Хватит. Ну переспала я с Адрианом, и что? Разве на этом жизнь закончилась? Нет. Более того, наконец я поняла, что он всегда будет иметь надо мной своеобразную власть. Это стоит признать. Ведь признание проблемы — первый шаг к борьбе с ней. Я должна бороться, ведь я сильная, да? Да. И Мони права, когда говорила, что клин клином вышибают. Как бы сильна не была власть Джонсона надо мной, но я ему не принадлежу, я могу быть с другими мужчинами. И буду.

— Всё в порядке, — хриплым от рыданий голосом ответила я. — Я сейчас выйду.

— Точно? — в голосе подруги звучало беспокойство.

— Точно, — и, как ни странно, мне даже удалось улыбнуться.

Вечером я пошла вместе с Мони и Дейвом в местный диско-бар. Я не приветствую истерики, но сегодняшняя мне помогла, словно со слезами вышла большая часть негатива, что бушевал в душе. Мне стало легче. А некое смирение с ситуацией, признание проблемы и принятое решение дали надежду, что у меня ещё есть шанс быть счастливой.

В итоге я познакомилась с Ричардом. Симпатичным шатеном тридцати трёх лет. Обаятельный, внимательный, сексуальный. Мне мужчина понравился, и я решила: почему бы нет?

Ричард оказался местным и после нескольких часов, которые мы провели за выпивкой, танцами и разговорами, мы отправились к нему домой. Дом был небольшим, но уютным. Чувствовалось, что здесь живёт холостяк. Ни одной лишней детали, никаких статуэток, рамок, цветочков, ничего того, чем так любят женщины украшать жилище. Но тем не менее, весьма уютно. Светлые пастельные дома. Дизайн в стиле хай тек — каждая вещь на своём месте и чисто, как в операционной.