Анна Дарк - Свободные

Улыбнувшись охраннику, я вошла в здание, в лифте привычно нажала семнадцатый этаж, на котором располагается наша редакция. Уже чуть больше года я живу в Нью-Йорке и веду колонку советов в довольно популярной газете «Правда». Эта работа мне нравится больше, чем всё, что было до неё. Чудесный коллектив и довольно свободный график, да и просто можно сказать, душа лежит к этому делу. Устроиться сюда мне помог Трой, мой бывший одноклассник. Он и сам работает тут же, пишет статьи о мире бизнеса. Сейчас я чувствую себя успешной женщиной, которая чего-то да стоит, но так было не всегда.

Четыре года прошло с момента, как я последний раз виделась с Адрианом Джонсоном — моей самой большой любовью, болью и ошибкой. Не дав мне никаких внятных объяснений, он посадил меня на поезд, который следовал в мой родной город. Снабдил папкой с легендой, согласно которой мы с ним знакомы не были, перевёл крупную сумму на счёт, открытый специально для меня, и исчез. Он оставил мне только записку, где говорил, что любит и мы обязательно встретимся. И я его ждала. Честно и искренне верила в него и его признание. Глупая.

Оказавшись дома, я была разбита. Постоянно хотелось плакать, но я усилием воли я взяла себя в руки. Устроилась на работу продавцом-консультантом в бутик, расположенный в одном из торговых центров. Эту работу я ненавидела, как и мисс Никселс, хозяйку магазина. Это была молодящаяся дамочка, возрастом за пятьдесят, с отвратительным характером. Наверное, из-за этого самого характера, она в таком возрасте так и осталась мисс, без детей и родных. Стервой она была редкостной, обожала унижать работников и штрафовала за всё подряд. Но я терпела, в небольшом городишке с работой было туго, выбирать особо не приходилось. К тому же, дома ждали родные, в обществе которых можно было выкинуть из головы старую грымзу.

Каждый день, минуту, час я ждала хоть какой-то весточки от Адриана. Звонка, письма, хоть чего-нибудь, но было глухо. Однако я верила ему и в него, успокаивая себя тем, что раз не выходит на связь, значит не может.

Первое сомнение закралось почти два года спустя. Умерла Саманта, его бабушка, которая души не чаяла в Адриане и защищала его всегда, везде и перед всеми. Я её тоже любила, она была чудесной женщиной и моим другом. Известие о её смерти стало тяжёлым ударом. Еле отпросившись на несколько дней, я поехала на похороны. Почему-то я была уверена, Адриан там будет, просто не может не быть, ведь Саманта его единственный родной человек. На церемонии я беззвучно глотала слёзы, чувствуя себя последней дрянью. Да, я всей душой скорбела о Саманте, но так же я чувствовала безмерную горечь из-за отсутствия Адриана. Он не пришёл, и я никак не могла понять, как он мог. И опять я убеждала себя: не пришёл, значит нельзя.

Беда, как водится, никогда не приходит одна. В этом я убедилась на собственной шкуре. Не прошло и двух месяцев, как я снова оказалась на похоронах. В этот раз я в голос выла, мечтая оказаться с ними, с моей семьёй. Мутными и безумными глазами, я смотрела на три могилы: мать, отец и сестра. Почему они? За что? Как такое могло произойти?

Хорошо я помнила тот день: мои родные решили отправиться в гости к Типсонам, хорошим друзьям родителей. Мне удалось избежать этой вылазки, так как я пришла с работы смертельно уставшая, а вот сестру родители заставили пойти. Произошла обыкновенная, трагическая случайность — взрыв газа. Никто не выжил. Как же я жалела, что не пошла с ними!

Я с головой нырнула в омут боли и отчаяния. Я мечтала быть с родными, разделить их участь. Никогда я не проливала столько слёз, как тогда. И только надежда на встречу с любимым не дала мне сойти с ума. Ночами рыдая в подушку, я звала его, умоляла прийти и облегчить невыносимую боль, но он не приходил. Я понимала, глупо ждать, Адриан меня не слышит и тем не менее надеялась. Именно вера, что мы встретимся и наконец будем вместе, дала мне силы жить дальше. Я продолжила ходить на работу, общалась с людьми. В общем, всё как всегда.

А спустя почти полгода случилось то, что окончательно уничтожило остатки моего мира и меня. Я никогда особо не интересовалась новостями и уж тем более светскими, но однажды мне на глаза, когда я была на работе, попался журнал, который оставила моя сменщица. Я хотела его убрать в сторону, как мой взгляд наткнулся на фотографию и мир вокруг перестал существовать. Затаив дыхание, я жадно рассматривала фото Адриана, впитывая каждую чёрточку родного лица. Не сразу я заметила брюнетку, которую он обнимал. На ней было свадебное платье, а заголовок статьи гласил «Преуспевающий бизнесмен Адриан Джонсон женился на Оливии Уайт, дочери промышленного канадского магната».

И всё. Мир рухнул. Краски потухли. Смутно помню, как позвонила мисс Никселс и сказала, что ухожу домой. Мне было плевать на её истерику и угрозы увольнения. Я не могла работать, находиться с людьми, улыбаться им.

Как попала домой, не помню. Хотелось выть, реветь в голос, но слёз не было. Внутри всё словно онемело от боли. Было чувство, словно у меня наживую, без анестезии вырвали сердце. Душа корчилась в агонии, каждый вздох давался с трудом. Всё вокруг погрузилось во мрак безысходности. Нет ничего страшнее, чем потерять надежду и смысл жизни. Мне просто не для чего было жить. Не осталось никого и ничего.

«Мы ещё встретимся, верь мне, Криста. Я люблю тебя» — я наизусть помнила текст его прощальной записки, где каждое слово было ложью. Я любила его так до полного помешательства, до потери своего «я». Была готова отдать ему всё, что бы не попросил. Верно ждала почти три года. Простила ему всё: плен, издевательства, насилие, унижения, всю боль, которую пережила по его вине. Всё простила и отпустила. Я ему верила, любила его. Он стал моим путеводным маяком, смыслом жизни, стимулом бороться. И в один момент всё рухнуло. Ничего не осталось.

Все его слова были ложью. Я так его ждала, так любила, а он, не моргнув глазом предал меня. Да, наверное, он забыл обо мне на следующий же день. Теперь понятно, почему он перечислил на мой счёт столько денег, откупился. Он заранее знал, что не вернётся. Не собирался этого делать. Ну зачем, почему он оставил мне эту записку? К чему все эти слова, если он для себя всё решил? За что он так жесток со мной?

Не знаю точно, сколько я пролежала почти без движения в постели. Я слышала, как надрывается телефон, слышала звонки в дверь, но никак не реагировала. Было всё равно, кто там и чего им нужно. Хотелось, чтобы все просто оставили меня в покое.

Пока в один прекрасный день я поняла, так нельзя. Жить не хотелось совершенно, но и сделать последний шаг у меня не хватало духу.