Анна Дарк - Свободные

Бездумные слова сорвались с языка, и я мысленно казнила себя. Ну что за идиотка?

— Ревнуешь? — вкрадчиво поинтересовался Адриан. В следующее мгновение его лицо стало совершенно серьёзным. — Нам о многом надо поговорить, Криста. Я понимаю, ты сейчас зла и обижена, но уверяю тебя, ситуация не то, чем кажется.

Как банально! Я подозревала, он может сказать что-то в этом духе, чтобы пустить мне пыль в глаза. Только всё равно ощутила укол разочарования. Он даже не продумал речь, рассчитывая, что я с радостью приму его обратно.

Второй раз за вечер, люди в помещении замерли. Я бросила взгляд на вход и оцепенела. В ресторан вошла роскошная брюнетка. Мне хватила одной секунды, чтобы узнать её. Оливия Уайт, теперь уже Джонсон. На её фоне присутствующие казались серыми и безликими. В женщине присутствовали шарм и порода. Она была из тех, кому на улице оборачиваются вслед.

— Ты ещё не понял? — спросила я. — Между нами всё давно кончено, Адриан.

— Нет, — упрямо сжал мужчина губы, — я когда-то обещал тебе вернуться, и я…

— Прекрати, — оборвала я его. — Пойми, мне всё равно. Может, когда-то я и любила тебя, но сейчас ничего нет, понимаешь? Всё перегорело, ушло. Ты чужой мне, так что давай каждый пойдёт своей дорогой. Тем более, — прищурила я глаза, — тебя ждут.

Проследив за моим взглядом, мужчина сжал челюсти, и на красивом лице заиграли желваки. Похоже, он не очень-то рад видеть благоверную. Впрочем, мне ли не всё равно?

Высвободившись из цепких объятий, я направилась к Эндрю, который напряжённо ждал неподалёку. Подойдя к мужчине, я обняла его и прижалась к его телу в поисках поддержки. Меня окатило волной благодарности, когда я почувствовала, как его руки обняли меня в ответ. Я впитывала его тепло, силу и молчаливую поддержку. Знаю, скоро мне придётся отвечать на вопросы, но сейчас Эндрю молчал, и я была ему за это благодарна. Бросив в зал взгляд из-под ресниц, я увидела, как брюнетка повисла на Адриане и целует его со всем пылом, показывая всем, что он её мужчина. Когда показательный поцелуй закончился, девушка подхватила мрачного, как туча Джонсона под локоть, и они покинули ресторан.

Внутри шевельнулись, казалось бы, забытые горечь и тоска, но я, стиснув зубы, начала загонять их вглубь своего существа, стремясь похоронить их под шквалом леденящей ненависти, вызванной подлым предательством. Мне оставалось лишь надеяться, что Адриан мне поверил и больше не будет попыток вмешаться в мою жизнь. Только вот вера в это была слишком мала, ведь кто, как не я, знает, насколько он может быть упрям.

— Что ты себе позволяешь?! — зарычал я, как только мы оказались в машине.

Меня буквально трясло от переизбытка эмоций. Не думал я, что эта сука посмеет так меня унизить! Явилась на вечеринку и утащила, буквально за шкирку, как нашкодившего щенка. Я вообще не подозревал о её намерении явиться в Нью-Йорк.

— Это что ты себе позволяешь? — взвилась в ответ Оливия. — Как ты смеешь на глазах у целой толпы крутить шашни с какой-то стервой? Ты забыл, любимый мой, я — твоя жена! И я не просто какая-нибудь недалекая девка, с которой можно поступать как куском дерьма. Я — дочь Питера Уайта, и у нас договор. И пока ты носишь звание моего мужа, будь добр выполнять условия, иначе…

В бешенстве я отвернулся к окну. Кто бы только знал, как велико желание свернуть её тоненькую шею. Я буквально вижу в своём воображении, как обрываю жалкую жизнь этой шлюхи. Не хочу даже слушать, что она скажет, так как заранее знаю все её слова.

Жена. От одной только мысли я скривился. Со стороны, в глазах общества мы производим впечатление благополучной семейной пары, горячо любящей друг друга. Но никто не знал, как живёт чета Джонсон за закрытыми дверями. Кто-то, может, сказал бы, что мы идеально подходим друг другу. Жуткая стерва и циничный ублюдок. Возможно, этот кто-то даже был бы прав. Наш брак был сплошным противостоянием, пронизанным взаимными издевками и ненавистью. Во всяком случае, я эту стерву действительно ненавидел.

— Заткнись, — оборвал я её. — Слушать противно.

— Нравится тебе или нет, но ты будешь играть по правилам, — зашипела брюнетка. — Пока жив мой отец, ты должен быть паинькой.

— Мне жаль его, — саркастично бросил я. — Интересно, подозревает ли папочка, как его дочка любит?

Ответа не последовало и до самой квартиры мы ехали молча. Когда мы вошли в помещение, я узрел стопку чемоданов. Значит, «милая» жёнушка надолго. Блядь! У меня не было ни малейшего желания видеть её, тем более сейчас, когда встретил Кристу.

Криста… При одном упоминании её имени болезненно заныло в груди. Я знал, что не должен был сейчас искать с ней встречи, но, чёрт возьми, просто не мог больше держаться в стороне. Я питал сильные надежды, что скоро этот фарс закончится, и я смогу со спокойной душой и широкой улыбкой послать эту стерву Оливию куда подальше. И всё равно я поторопился. Нельзя было появляться в жизни Кристы. Это ошибка. Особенно теперь, когда явилась «любимая» супруга.

— Что ты делаешь? — вытаращив глаза, спросил я, когда увидел, как девушка снимает одежду.

С чисто эстетической точки зрения, Оливия была хороша. Изящные бёдра, тонкая талия и пышная грудь. Черные волосы почти до пояса, красивые черты лица и выразительные карие глаза делали её мечтой многих мужчин. Но не моей.

— А как ты думаешь, супруг мой? — с лёгкой издевкой начала она, подойдя ко мне совершенно обнажённой. Девушка начала расстёгивать пуговицы на рубашке. — Я хочу твоей неистовой любви. Ведь ты не хочешь, чтобы я пожаловалась на тебя отцу? — мурлыкала брюнетка. — Или рассказала ему про твою рыжую?

Руки невольно сжались в кулаки. В душе смешались ярость и отчаяние. И ведь я сам вырыл себе эту яму, из которой уже столько времени не могу выбраться. Нет ничего отвратительнее, чем ощущать себя на крючке, не иметь возможности распоряжаться своей жизнью. Как и любой мужчина, я любил секс, и был не против сбросить напряжение таким приятным способом. Но не с ней!

Да, какое-то время, у нас была гармония в этом вопросе. Мы трахались часами напролёт, но это было словно в иной жизни. Сейчас при мысли о интиме с Оливией, меня охватывало привычное отвращение. Но был ли у меня выбор? Нет.

Я был готов к личному противостоянию и даже к возобновлению жизни в бегах, но её папаша нашёл идеальный рычаг давления, в корне ломающий все попытки сопротивляться. Было противно оттого, что я, Адриан Джонсон, человек, не так давно владевший целым городом, стал марионеткой в чужих руках. А самое омерзительное, что я сам когда-то запустил механизм, ставший началом конца.

— Хочешь, чтобы я тебя трахнул? — спросил я, грубо схватив Оливию за волосы.