Даниэла Стил - Крылья [исправлены ошибки]

— Вы все еще нервничаете? — выкрикнул один из репортеров.

Кэсси кивнула:

— Я тревожусь только о том, что вы и в день свадьбы не дадите мне прохода.

Все дружно рассмеялись:

— Мы будем там, можете не сомневаться.

Через несколько минут Кэсси и Десмонд вошли в дом, а репортеры исчезли… до завтрашнего утра.

Родители прилетели за день до свадьбы. Десмонд заказал для них номер в «Беверли — Уилшир». Сестры не смогли приехать из–за детей. Десмонд предложил Билли стать его шафером на свадьбе, и Кэсси была тронута. Похоже, это будет почти семейный праздник. Отец благословит ее, несмотря на то что всю церемонию будет проводить судья, а не священник. В качестве подружки невесты Кэсси пригласила Нэнси Фэйрстоун. Та вначале отказалась, предложив Кэсси пригласить одну из сестер, однако после того как Десмонд поговорил с ней, неохотно согласилась. Для нее купили платье из серого атласа, а для Кэсси — роскошное белое атласное платье и маленькую шляпку с короткой белой вуалью. В руке она будет держать букет из белых орхидей, ландышей и белых роз. Десмонд подарил ей нитку жемчуга, принадлежавшего его матери, и серьги с жемчугом и бриллиантами.

Кэсси пошла показаться матери. Уна с гордостью оглядела дочь. На глазах ее выступили слезы. Никогда еще она не видела Кэсси такой прекрасной, такой возбужденной, такой сияющей.

— Ты будешь невестой года, Кэсс. Как ты хороша! Знаешь, я вижу твои фотографии каждый день, во всех газетах и журналах.

Следующий день не обманул ничьих ожиданий. Фотографы, репортеры и кинооператоры ждали за дверями дома судьи. Приехали даже представители иностранной прессы. Молодых осыпали рисом и цветами всю дорогу до «Беверли — Уилшир», где Десмонд устроил небольшой банкет в отдельном зале. В вестибюле отеля тоже толпились репортеры: кто–то успел шепнуть им, что свадьба состоится здесь.

Десмонд пригласил с десяток друзей и некоторых ведущих конструкторов. Тот, который разрабатывал модель самолета для тихоокеанского перелета, тоже был приглашен. Гости представляли впечатляющее зрелище. Невеста выглядела в точности как кинозвезда. Никого красивее Десмонд в жизни не видел.

Они танцевали медленный вальс под звуки «Голубого Дуная». Десмонд весь сиял, с гордостью глядя на Кэсси.

— Ты потрясающе выглядишь, моя дорогая. — Он широко улыбнулся. — Кто бы мог подумать, что маленькая, выпачканная машинным маслом мартышка, которую я увидел под самолетом меньше двух лет назад, превратится в такую красавицу. Как жаль, что в тот день я тебя не сфотографировал! Это просто невозможно забыть.

Кэсси счастливо рассмеялась и слегка хлопнула его по плечу букетом. Растроганные родители наблюдали за дочерью со слезами на глазах.

Потом Кэсси танцевала с отцом и с Билли, который прекрасно выглядел в новом костюме, купленном специально по этому случаю. Билли отлично проводил время в Лос — Анджелесе, особенно при тех деньгах, которые теперь зарабатывал. Но самым важным для него было то, что теперь он имел возможность летать на таких самолетах, о которых мечтал всю жизнь.

Десмонд подошел к своей новообретенной теще:

— У вас чудесная дочь, миссис О'Мэлли.

Кэсси купила матери к этому празднику голубое платье под цвет глаз и маленькую голубую шляпку. Уна выглядела просто великолепно. Теперь стало еще более заметно, как они с Кэсси похожи.

— Ей повезло в жизни, — смущенно ответила Уна.

Десмонд произвел на нее такое сильное впечатление своей изысканностью и элегантностью, что она с трудом находила слова. И вел он себя очень вежливо и дружелюбно.

— Нет, это мне повезло, — возразил он.

Потом Пэт поднял тост за новобрачных, пожелал им долгих лет счастливой жизни и много детей.

— Но не раньше тихоокеанского перелета, — уточнил Десмонд, и все дружно рассмеялись. — А вот после этого — сразу же.

— Вы только послушайте! — воскликнул Пэт.

Десмонд еще раньше решил допустить прессу в зал, чтобы журналисты смогли сделать несколько снимков. Все равно репортеры толпились в вестибюле. Лучше уж держать ситуацию под контролем.

Дружной толпой, под предводительством Нэнси Фэйрстоун, репортеры заполнили зал и успели сделать великолепные снимки невесты, танцующей с Десмондом, потом с отцом. Они раздули целую историю из того факта, что отец невесты оказался пилотом–асом, героем прошлой войны. Зная, что отцу это будет приятно, Кэсси сообщила им все подробности его биографии.

Наконец новобрачные вышли из зала, осыпаемые дождем цветочных лепестков и риса, и скрылись в лимузине, ожидавшем у входа. Кэсси теперь была в изумрудно–зеленом костюме и шляпе с широкими полями. Фотографы запечатлели тот момент, когда Десмонд легко поднял ее на руки и посадил в машину. Пока автомобиль медленно удалялся, молодые махали из заднего окна. Мать и отец со слезами на глазах смотрели им вслед.

Свою первую брачную ночь молодожены провели в отеле «Бель — Эр», а наутро улетели в Мексику, на крошечный остров, где Десмонд снял для них двоих целый отель, стоявший на безлюдном пляже. Песок пляжа, идеально белый, отливал жемчугом под ярким горячим солнцем, с моря постоянно дул легкий ветерок. Более прекрасного и романтического места Кэсси в своей жизни не видела. Они часто лежали у моря и разговаривали. Во время одной из таких бесед Десмонд напомнил ей, что во время перелета ей встретятся еще более красивые и экзотические места.

— Но там, насколько я понимаю, мне не придется лежать на пляже вместе с тобой. Я буду по тебе скучать.

— Зато ты будешь делать необыкновенно важное дело для развития авиации. — Десмонд произнес это строгим тоном, каким обычно говорят со школьниками, которые не хотят делать домашние задания.

— Нет ничего важнее нас самих, — возразила Кэсси.

Десмонд покачал головой:

— Ты не права, Кэсс. То, что ты собираешься сделать, намного важнее и будет иметь огромное значение для будущего. Люди запомнят тебя на века. Мужчины будут стремиться повторить твой подвиг, самолеты будут конструировать по образу и подобию твоего и называть твоим именем. Ты докажешь, что перелет над океаном на дальнее расстояние может быть безопасным, если для этого правильно подобрать самолет. То, что ты совершишь, повлияет на умы людей и даст толчок новым идеям. Как ты можешь хоть на минуту сомневаться в исключительной важности того, что тебе предстоит!

В его устах все это звучало так серьезно, так торжественно… словно Кэсси предстоял и не полет, а нечто совсем другое. Кэсси иногда приходило в голову, не слишком ли большое значение придает этому Десмонд… Это как игра, которая увлекает настолько, что перестает быть игрой, захватывает человека целиком, становится для него чем–то жизненно важным. Казалось, будто вся его жизнь зависит от этого. Кэсси сознавала, что и ее жизнь зависит от того, сможет ли она летать. И жизнь Билли тоже. Но для нее в этом заключается и радость. Кэсси никогда об этом не забывала. А вот Десмонд, похоже, об этом даже не думал.