Даниэла Стил - Крылья [исправлены ошибки]

Кэсси так ни разу и не спросила отца о Нике. Все мысли и разговоры о нем причиняли ей острую боль.

Когда самолет приземлился в Иллинойсе, их встретила толпа репортеров, целый день ожидавших в аэропорту О'Мэлли. Кэсси поняла, что и здесь ей не удастся скрыться от прессы. По–видимому, покоя не стоит ждать до самого конца перелета.

Она сделала то, чего ждал от нее Десмонд. Ответила на вопросы, дала репортерам возможность отснять множество фотографий, после чего попросила их удалиться и дать ей возможность попасть домой к матери. Отец ожидал ее в аэропорту. Их сфотографировали вместе, а потом еще сделали несколько снимков с Билли.

Наконец репортеры удалились. Кэсси вздохнула с облегчением. Они с Билли бросили свои вещи в отцовский грузовик. Отец смотрел на нее с улыбкой, однако Кэсси сразу заметила, что он плохо выглядит.

— Как ты себя чувствуешь, папа?

Лицо у Пэта как будто посерело, приобрело землистый оттенок. Кэсси это совсем не понравилось. Может быть, он перенес грипп? Кэсси знала, что мать переболела гриппом сразу после возвращения из Калифорнии… Кроме того, для своего возраста отец слишком много работает. Особенно теперь, после того как они все его покинули — и она, и Билли, и Ник, и Крис. Теперь у него остались лишь наемные работники да временные «бродячие» пилоты.

— Нормально, — ответил он, однако это прозвучало неубедительно.

Пэт с тайной тревогой взглянул на дочь. Уна предлагала сообщить ей по телефону, но Пэт не мог найти подходящие слова. Однако теперь… теперь она должна об этом узнать. Нику он тоже ничего не сказал. И как ни странно, никто другой не обмолвился Нику о недавнем событии. Правда, тот прилетел лишь вчера вечером.

В отличие от Билли, который, ничего не замечая, с удовольствием разглядывал знакомый пейзаж, Кэсси почувствовала, что отца что–то беспокоит.

— Что–нибудь случилось, папа?

— Ник здесь.

Пэт произнес это на одном дыхании, глядя прямо перед собой.

— Правда?! Где он остановился?

— У себя в доме. Думаю, что в конце концов он у нас появится, вот и решил тебя предупредить.

— А он знает, что я должна приехать?

Билли, услышав их разговор, внимательно смотрел в глаза Кэсси, пытаясь понять, как она восприняла эту новость.

Пэт отрицательно покачал головой:

— Еще нет. Он прилетел только вчера вечером, на несколько дней. Я не успел ему сказать.

Кэсси не решилась спросить отца, рассказал ли он Нику о том, что она вышла замуж.

Они ехали в полном молчании. Через несколько минут Кэсси уже обнимала мать. Билли внес ее вещи. Пэт проводил его в комнату Криса. Его вещи все еще лежали и висели повсюду в доме так, как он их оставил. Глядя на них, Кэсси снова ощутила боль в сердце. Казалось, будто брат с минуты на минуту вернется.

Кэсси устроилась в своей прежней комнате. Обед уже ждал их. Горячая простая вкусная пища, какую Кэсси любила больше всего: жареный цыпленок, вареная кукуруза в початках, картофельное пюре. Кэсси жевала со счастливой улыбкой на лице.

— Если бы я жила дома, сейчас бы уже в дверь не пролезала.

— И я тоже, — ухмыльнулся Билли.

Мать, польщенная, ласково смотрела на них. Потом нахмурилась, с тревогой взглянув на дочь:

— Ты очень похудела.

Билли стал поспешно объяснять:

— В последнее время мы очень много работали, миссис О'Мэлли. Испытательные полеты по пятнадцать часов в сутки, тренировочные перелеты на дальние расстояния по всей стране. Понимаете, мы хотим до июля проверить все, что только возможно.

— Рад это слышать, — заметил Пэт.

Уна убрала со стола и приготовилась подать яблочный пирог с домашним ванильным мороженым. В это время на крыльце послышались шаги. Сердце у Кэсси остановилось. Она сидела, глядя в тарелку, и лишь огромным усилием воли заставила себя поднять глаза в тот момент, когда Ник вошел в комнату. Она не хотела с ним встречаться, хотя знала, что этого не избежать. При взгляде на него у нее перехватило дыхание. Он стал еще красивее… Эти угольно–черные волосы, ярко–голубые глаза, темный загар… Вся кровь бросилась Кэсси в лицо, она едва не задохнулась.

Никто не двинулся с места и не проронил ни слова. Все как будто предчувствовали, что сейчас произойдет.

Ник сразу ощутил напряжение, царившее в комнате.

— Я не вовремя? — В этот момент он заметил Билли. — Привет, дружище. Как дела?

Он подошел к столу пожать Билли руку. Тот встал. Все такой же веснушчатый, с широкой улыбкой, глаза светятся радостью.

— Все очень здорово. А ты как, Кинжал?

— Кажется, я уже начинаю говорить как англичанин.

Глаза его обратились на Кэсси. Их взгляды встретились. Ее — бесконечно грустный, его — изумленный. Он так по ней тосковал! Больше, чем мог от себя ожидать.

— Привет, Кэсс. Прекрасно выглядишь. Готовишься к перелету, как я понимаю?

В последнем киножурнале, который он видел, много об этом говорилось. Правда, то был старый киножурнал, пятимесячной давности. В Хорнчерч новости здорово запаздывали по вполне понятным причинам. В последние полгода он только и делал, что летал: каждый час, каждую минуту, каждую секунду. Больше ничего он, кажется, и не видел. Нет, еще груды трупов — женщин, детей, которые он вытаскивал из–под обломков горящих зданий в Лондоне. Да, трудноватый выдался год, однако Ник наконец ощутил, что приносит пользу. Во всяком случае, это было куда лучше, чем сидеть здесь, не зная, чем заняться, в ожидании почтового рейса на Миннесоту.

Уна пригласила его к столу, подала десерт. Ник осторожно сел, чувствуя, что помешал, будто по какой–то неизвестной ему причине вызвал неловкость своим появлением. А может, это ему только померещилось? Не будучи ни в чем уверен, он тем не менее сделал над собой усилие и завел оживленный разговор с Билли и Пэтом. Кэсси не произнесла ни слова, а через несколько минут вышла на кухню помочь матери. Но в конце концов ей пришлось вернуться. К яблочному пирогу она даже не притронулась, хотя все знали, что это ее любимое блюдо. Все понимали, в чем дело, кроме Ника, который и представления не имел о том, что произошло в его отсутствие.

Он покончил с десертом, закурил сигарету, встал, потянулся. Он тоже сильно похудел, выглядел стройным, молодым и очень здоровым.

— Не хочешь пойти прогуляться?

Он задал вопрос нарочито небрежным тоном, хотя и почувствовал что–то неладное. Хотел спросить об этом у нее самой. Может быть, у нее роман с Билли? Мысль об этом показалась невыносимой. Ник почти год не был дома, уехав после гибели Криса. И сейчас лишь по прихоти судьбы Кэсси оказалась здесь в одно время с ним. Как всегда, при одном только взгляде на нее Ник ощутил непреодолимую радость, почти забытую легкость на душе. Сейчас ему хотелось только одного — целовать ее. Однако он почувствовал, что Кэсс намеренно отстраняется, как бы закрывается от него. Может быть, все еще сердится? Он сознательно не писал ей весь год. Не хотел ее связывать. Он ведь так и сказал ей при расставании.