Татьяна Герцик - Вернуть всё

– Ну ты, дед, даешь! Когда это ты успел?

– Да еще перед Новым годом стал укладываться. Давно мне это надо было сделать, ведь и ежу было понятно, что твоя мать твоей семье палки в колеса вставляет. А теперь вы сами по себе, и здесь она над вами не хозяйка. Но прибрать уж сам постарайся, мне это дело не по силам.

Деда вместе с его вещами увезли, и Александр остался один. Он прошел по пустым комнатам, отмечая хозяйским взглядом, что нужно сделать. Красивая мебель была в пыли, ее нужно для начала просто протереть. Он взял тряпку, намочил ее и прошелся по всем комнатам. Стало повеселее.

Но больше делать ничего не стал. Даже пол решил помыть потом. Кто его знает, вдруг Наталья решит все тут переделать по-своему?

Лег спать на диване, где спал много-много раз, но сейчас старый дом показался ему куда уютнее, чем прежде. Может быть, потому, что стал своим?

Представил, как привозит сюда Наталью с детьми, и вдруг захотелось петь от радости. Завтра он за ними поедет.

Яков держал Наталью за рукав, чтоб не сбежала, и пытался в очередной раз убедить в своей неземной любви. Они стояли у самого подъезда, и Наталья с тоской поглядывала на спасительную дверь. Она бы давно вырвала рукав и ушла, но Ваня с Улей играли поодаль, и позволить такую роскошь она себе не могла. Сердито заявила, надеясь, что он отстанет:

– Ты что так усердствуешь? Тебе дома что, есть нечего? Может, тебе плошку супа подать? Может, ты от голода попрошайничаешь?

– Чего ты из себя цацу неприступную изображаешь? Думаешь, я не знаю, что ты и со вторым мужем разошлась? Как говорится, два – уже система. Так что подумай, правильно ли ты себя ведешь. Может быть, помягче надо быть? Ты и своему туповатому деревенскому муженьку хамила, как могла?

Наталья почувствовала, как у нее перехватило горло. Да уж, Яков всегда умел безошибочно найти самое больное место и пнуть по нему посильнее.

– Не понял? Может быть, повторишь еще раз для туповатого деревенского муженька? – внезапно прозвучало за спиной.

Яков поднял голову и побледнел. Он и забыл, какой же огромный у Натальи муж.

– Э…, это я пошутил. – Он отступил на шаг назад, готовый удрать при первой же возможности.

Но разозленный Александр ему такой возможности не дал. Он легко поднял его и закинул на козырек подъезда. Тот завопил:

– Ты что? С ума сошел?

– Нет. Это мы, туповатые деревенские муженьки, так развлекаемся. И учти, это милая домашняя шуточка. Если хочешь посерьезнее со мной поговорить, спускайся, поговорим.

Яков тут же замолчал, а Ульяна, услышав голос Александра, с воплями:

– Папа приехал! Папа приехал! – понеслась к нему.

Следом за ней сосредоточенно, но молча затопал Ваня. Александр подхватил сначала дочь, потом сына, и они все вместе вошли в подъезд. Яков сверху наблюдал за ними с обездоленным выражением лица. Мимо прошла чья-то бабушка, и он попросил у нее поставить у козырька лестницу. Подняв голову, та удивилась.

– А зачем же ты туда полез? Чего там потерял?

– Я сюда не лез. Меня сюда закинули. – Честно ответил карнизный сиделец.

Бабушка решила, что над ней подшучивают, обидчиво поджала губы и прошла мимо. Сидеть в снегу было неприятно и холодно, Яков встал и принялся высматривать, кто из прохожих может ему помочь. К соседнему подъезду подошла стайка подростков, и он посвистел. Они посмотрели наверх, увидели его и рассмеялись.

– Вот это да! Прям отец Федор на скале на Кавказе! – и весело убежали, даже не спросив, зачем их позвали.

Яков понял, что в школе они проходили «Двенадцать стульев» Ильфа и Петрова. Или, может, по телевизору посмотрели? К подъезду подошла модная женщина в норковой шубке, и Яков воззвал к ее милосердию. Она подняла голову, и он узнал свою бывшую тещу.

– Ага! Насколько я поняла, ты там очутился явно не по своей воле. Значит, Александр все-таки приехал. – И она поспешила домой, тут же позабыв о незадачливом просителе.

В комнате Александр с улыбкой смотрел на сердитую Наталью. Ее неприязненные слова настолько не соответствовали счастливому выражению ее глаз, что он не мог воспринимать их всерьез.

– Я сказал тебе вовсе не то, что думал. Прости. Я хочу вернуть все, что было.

– А разве у нас было что-то хорошее?

– Конечно. У нас было не просто хорошее, а чудесное. И я виноват в том, что оно исчезло. Но мы с тобой все вернем и будем счастливы. Разве не так? – и он протянул руки, призывая ее помириться.

Наталья помедлила. Гордость требовала извинений, стояния на коленях, но здравый смысл и любовь советовали совсем другое. Она сделал шаг и замерла, стиснутая сильными руками.

Но тут в комнату забежали дети.

– Папа, папа, смотри, что я умею! – Ульяна упорно совала Александру свой рисунок. Подражая сестре, Ваня тоже принес листок с разноцветными каракулями.

– Потрясающе! Да вы просто вундеркинды! Все в меня с мамой! – и он лукаво подмигнул Наталье.

Посреди детского гомона они не заметили, как в комнату вошла Антонина Андреевна.

– Здравствуй, Саша! – это у нее прозвучало так по-королевски, что Наталья оторопело посмотрела на мать. – Это не ты посадил моего бывшего зятя на козырек подъезда?

– Я, – опасливо признался Александр. – А что, надо снять?

– Ни в коем случае! Пусть сидит! Я считаю, что там ему самое место. Правда, это может не понравиться охране, и они попросят его покинуть облюбованный им насест. – Антонина Андреевна говорила с удовлетворенной выспренностью.

Александр удивился непонятной ему сложностью проблемы.

– А что, сам-то он спрыгнуть не может? Там высота-то от силы метра три.

– Это ты бы враз спрыгнул. Да ты в такую ситуацию бы и не попал. А этот господин будет сидеть, пока не снимут.

Александр пожал широкими плечами.

– Да пусть сидит, если нравится. Я не возражаю.

Мать засмеялась.

– Это очень великодушно с твоей стороны. Но когда вы собираетесь ехать?

Он вопросительно посмотрел на Наталью.

– Я хоть сейчас готов. Как жена.

– Нет, нет! Что вы! Так нельзя! – Антонина Андреевна нешуточно всполошилась. – У нас припасов на три дня. Все пропадет! Так что вот переоденусь и мы повторим встречу Нового года. Но теперь уже в полном составе. Слава дома? Нет? Позвони ему, пусть идет домой!

Минут через десять пришел брат. Похлопал зятя по плечу и с уважением признал:

– Я и забыл, какой ты огромный. Может, ты еще растешь?

– Конечно. Правда, не в вышину, а морально.

– Это называется: взрослею, – поправил его Славка и еще раз обошел кругом.

– Ты меня с елочкой случайно не спутал? – подозрительно поинтересовался Александр.

Славка хлопнул себя рукой по лбу.

– Совсем забыл! Там внизу Яков требует его снять. Грозит полицию вызвать за хулиганство.

– Он что, все еще на этом козырьке сидит? – поразился Александр. – Он что, больной?