Дана Хадсон - Осколок счастья

Вуд посмотрел по сторонам. На него весьма откровенно поглядывали хорошенькие девицы, но ему ни с кем не захотелось провести ночь. Да что там ночь, даже парой слов перекинуться желания не возникло.

Приехав в свою пустую холостяцкую квартиру, включил отопление, принял освежающий душ, надел на голое тело длинный банный халат и принялся бездумно шататься по комнатам, не в состоянии уснуть в одиночестве на огромной пустой кровати. Шагал он босиком, и через полчаса, несмотря на полы с подогревом, у него озябли ноги.

Пришлось лечь в постель. Но заснуть не смог, несмотря на все испытанные способы привлечь сон, от классического подсчета бесконечного количества овец до медитации. Тогда он решил покориться бессоннице и пойти поработать, но тут сон пришел, видимо, напуганный возможной отставкой.

Утром, выпутываясь из скомканных простыней, Вуд уже не думал, что заснуть было такой уж хорошей идеей. Он не помнил, что ему снилось, но все тело болело от неудовлетворенного желания. В подобном пренеприятном положении он не бывал со времен отрочества. Пришлось снова принимать холодный душ. Завтракать он отправился в пиццерию на первом этаже, поскольку на его кухне не было ни крошки, и он в очередной раз пожалел, что дал прислуге отпуск на все время своей учебы. Перекусив, пошатался по пустой квартире еще с час, не в состоянии занять себя хоть чем-то, и отправился обратно в Кембридж. По крайней мере, там он может побродить по тем местам, где бывал вместе с Сарой. Усмехнувшись подобным сантиментам, саркастично уколол себя, – старею, видимо, – но эта мысль так грела сердце, что отказываться от нее он не стал.

Возвращение в «Нобли» было подобно возвращению домой. Его номер ожидал его. И, хотя он был таким же стандартным и безликим, как и все гостиничные номера, Вуд с удовольствием обвел его взглядом. На стене висел один из видов Кембриджа, принадлежащий кисти одного из местных художников, живущего в позапрошлом столетии. Одинокая женщина медленно шла из глубины городской улицы прямо на зрителя, смотря прямо перед собой. На ней было длинное серое платье и кружевной чепец на голове. Она не принадлежала к выдающимся красавицам, но в ней было что-то удивительно располагающее, как и в Саре. Вуд чуть прищурил глаза и легко представил ее на месте неизвестной женщины.

Их с Сарой встреча должна была состояться только в среду, и ему предстояло как-то пережить еще два нескончаемых дня. Вуд попытался припомнить, когда он так остро желал простого разговора с понравившейся ему женщиной, и не смог. Женщины для него служили лишь дополнением к работе и были вполне взаимозаменяемы. Какая разница, одна или другая? Все они, в сущности, одинаковы. Все, кроме Сары. Или его увлечение застилает ему глаза и она такая же, как и все? Вуд не мог решить объективно, он слишком мало ее знал.

Дни тянулись нереально долго, но все-таки он дожил до среды. Собираясь на свидание, Вуд надел джинсы, джемпер и куртку, на улице было довольно холодно. Сара встречала его на том же месте в холле отеля. Увидев ее в таком же наряде, что и у нее, Вуд с трудом сдержал порыв прижать ее к себе.

Она ласково ему улыбнулась, и спокойно спросила:

– Как прошел уик-энд, Джордж?

– Нормально. А как твои крестины?

– Тоже нормально.

Отвечая, Сара вышла на улицу. Начал моросить мелкий дождь, оставляя на лице водяную пыль. Вуд даже не замечал его, но Сара подняла голову и посмотрела на все более хмурившееся небо.

– Может быть, нам стоит куда-нибудь пойти? Здесь неподалеку есть неплохой паб.

Взяв Сару за руку и переплетя ее пальцы со своими, Вуд почувствовал такую вспышку страсти, что в ответ смог лишь прерывисто вздохнуть. Справившись с собой, ответил:

– Как хочешь.

Они пошли к выходу из сквера по мощеной брусчаткой дорожке.

– Представляешь, эта дорожка старше нас на несколько столетий? Даже в голове не укладывается. И будет еще долго после того, как мы исчезнем и ничего от нас не останется. – В голосе Сары звучала печаль.

Ничего не понимая, Вуд посмотрел на спутницу.

– Откуда такие грустные мысли? Ты же приехала с праздника?

– Ну да. Но в церкви ко мне всегда приходят грустные мысли.

Он пожал плечами.

– Рождения, смерти. Это жизнь. Бесконечный круговорот, от нас не зависящий.

– От этого не легче.

Вуд не знал, как утешить Сару. Он вообще не знал, как вести себя с чем-то удрученными людьми. Все его знакомые скрывали свои проблемы и дурное настроение. Да и он сам поступал точно так же. Но сейчас он настолько остро чувствовал печаль своей спутницы, будто принял на себя ее неприятности.

К его облегчению, они зашли в гудящий, как улей, паб, и Сара робко ему улыбнулась.

– Извини, что беспокою тебя своим дурным настроением. В обществе это не принято. – И уже нарочито бодро поинтересовалась: – Что ты будешь пить? Ты меня угощал, теперь моя очередь. – Вуд хотел возразить, но она с притворной суровостью воскликнула: – Я тоже имею на это право! В конце концов, у нас равноправие! К тому же мне заплатили за статью, и теперь я ужасно богатая особа!

Вуд усмехнулся. Он подозревал, что Сара и не знает, что это такое, быть просто богатой особой, не говоря уж о превосходных степенях.

Они нашли свободный столик в глубине затененного зала и заказали темное пиво по-ирландски. Просто потому, что никогда его не пробовали. Сделав осторожный глоток, Сара признала:

– Ничего, пить можно.

Вуду пиво показалось сладковатым, слишком женским, но он промолчал, не считая нужным говорить о подобной мелочи. Ему было так хорошо рядом с улыбающейся девушкой, что он без колебаний проглотил бы пару унций бензина и не поморщился.

– А что за статья, за которую тебе заплатили?

Она слегка зарумянилась.

– Да так, мелочь. Статья по болезням для женского журнала. Ну, что делать, когда простуда, грипп, и так далее.

Вуд с возросшим уважением посмотрел на нее. Сам он никогда и не пытался написать что-либо подобное. Вершиной его успехов в беллетристике было письмо президенту Британского национального банка, продиктованное им секретарше.

Сара поправила воротник тонкого шерстяного свитера, и Вуд судорожно облизнул губы. Ему так захотелось стянуть с нее это серое одеяние и прижаться губами к нежной коже, что пришлось отвести глаза в сторону, боясь, что она догадается о его крамольных мыслях. Несколько минут он тупо пялился в стену, но Сара притягивала его взгляд, как магнитом, и он, не выдержав, снова посмотрел на нее. От Сары веяло теплом и неразбуженой чувственностью. Вуд ласкал ее взглядом, стараясь делать это незаметно, но она все равно почувствовала его жаркий взгляд и тихо попросила:

– Не надо, пожалуйста.

Вспомнив, что однажды она уже стала жертвой обмана, Вуд целомудренно потупил взгляд. Он теперь и сам не понимал, чего же хочет. Было ясно одно, Сара не из тех женщин, с которыми можно переспать и, расставшись, спокойно идти по жизни дальше. И дело даже не в том, что она этого не позволит, а в том, что он не сможет потом от нее отказаться!