Галина Врублевская - Половина любви

Елена вернулась в свою комнатку и задвинула щеколду на двери. Она подошла к окну и вцепилась пальцами в подоконник. «Больше не могу, не могу! — беззвучно кричала она, обращаясь к Игорю. — Больше не могу быть с тобою рядом и так далеко!» Но крик ее души могли услышать лишь посеребренные инеем бронзовые фигуры на крыше Исаакия против ее окон.

"Любимый, глупый Игореша, ты для меня вся жизнь.

Ты больше не видишь во мне женщину. А она тут, внутри меня, она жива". Елена ощутила сладкое потягивание внизу живота, будто там и впрямь что-то ожило. Она отступила от окна. Бросилась ничком на диван и начала метаться. Ритмично, до боли сжимала колени и вновь расслабляла их. Жаркая волна билась в ее теле, захлестнув обиду и одиночество последних месяцев. Елена издала легкий стон, вцепившись зубами в подушку. Затем с чувством постыдного удовлетворения затихла.

Повернувшись навзничь, она тупо смотрела в потолок. Этот высокий потолок, как во многих старинных домах, был украшен парными бороздами.

Они тянулись по нему вдоль каждой из стен и напоминали Елене рельсы. Сколько глаз до нее скользило по этим рельсам! Низвергнутые революцией дворяне, умирающие жители блокадного города, измученные коммунальным бытом глаза жильцов послевоенной коммуналки. Куда умчались их взгляды, а за ними жизни? Теперь по этим рельсам катилась судьба Елены. Мысли ее выровнялись, обрели определенность. Да, она обязательно поговорит с Игорем. Постарается убедить его создать нормальную семью с Вероникой. А сама переедет в квартиру мамы. Вероника права. Она, Елена, всячески старается остаться при Игоре и тем удерживает его.

Внимание Елены от рельсов переключилось на свое тело. Давно забытое ощущение влаги, знакомое каждой женщине. Елена приподняла подол вельветового платья и заглянула под него. Небольшое алое пятнышко расплылось на белоснежном белье. Неужели помогли травки Валентины и вернулось «это»?

И она опять стала полноценной женщиной!

Пока Елена металась и умирала в своей комнате, Игорь с Вероникой продолжали сидеть у телевизора.

Но думы каждого из них были далеки от происходящего на экране. Вероника решила, что случившийся инцидент с захмелевшей Еленой обернется для нее, Вероники, выигрышем. Игорь поймет, что жизнь Елены катится по собственной колее. А раз так, не лучше ли дать ей свободу.

Мысли Игоря, напротив, развернуло, как автомобиль на скользкой дороге. До него неожиданно дошло, что Елена находится на краю бездны. И как это он до сих пор не замечал ее переживаний? Он думал, что Елена смирилась со своим положением и ее вполне устраивают дружеские отношения с ним.

Сам же он, как ему казалось, отделял свое биологическое начало от духовного. Они с Еленой порой обсуждали вечерами в его кабинете прочитанные книги, оценивали политические баталии. Приближались очередные президентские выборы, так что тема кандидатов была актуальна. Ельцин или Зюганов? Ответ на этот вопрос расколол общество. Но Игорь и Елена в политике стояли на одной платформе. До сих пор общий взгляд на вещи объединял их. Игорю казалось, что и необычное трио — плод общего согласия. Выходит, он ошибался. Гармонии втроем не получилось. Игорь задумался: почему для него так важно присутствие рядом Елены?

Политические дискуссии можно вести с друзьями.

Книжные новинки способна оценить и Вероника.

Часто, увидев у Игоря незнакомую книгу, она спрашивала: «Гарик, мне стоит это прочитать?» Значит, дело не в том, о чем говорить. Важно, как говорить.

Дойти до сути явления, до истины. А истина рождается не в споре, как утверждает молва. Любители белого и черного никогда не найдут общего языка. Но поклонники зеленого и оранжевого, двигаясь навстречу друг другу, непременно встретятся в желтой точке. Потому что ее положение близко тому и другому Игорь углубился в философию, но слова Вероники вытащили его на поверхность:

— Знаешь, Гарик, Лена хочет переехать в свою квартиру. Я, как врач, считаю, что это пойдет ей на пользу. Самостоятельная жизнь вернет ей активность.

А тут она мается от безделья. Видишь, сегодня какой фокус выкинула. И это не впервые, — не удержалась от осуждения Вероника.

Вероника не умела выбрать нужный момент для серьезного разговора. Сейчас Игорь совсем не расположен был решать вопрос радикально. Осуждение, адресованное Елене, Игорь воспринял как камень в свой огород. Если любимого вами человека очерняют, какая еще может быть реакция?

— Ты забыла, о чем мы договаривались, когда съезжались? — напомнил Игорь. — Елка вне критики.

В нем нарастало раздражение. Так бывает, когда кто-то обращает наше внимание на изъян, от которого мы хотим, но не в силах избавиться. Он встал, снова закурил. Выпустил струйку горьковатого дыма, ткнул окурок в цветочный горшок и вышел из гостиной. Подойдя к комнате Елены, он попытался открыть дверь. Она оказалась заперта.

— Лена, открой. — Игорь постучал костяшками пальцев по светлой, покрытой лаком сосновой двери.

Она не отзывалась.

— Пожалуйста, Елочка. Мне очень надо с тобой поговорить.

Послышались шаркающие шаги, щелчок отпираемой задвижки. Игорь потянул на себя дверь и вошел в комнату. Елена уже сидела на диване с ногами, поставив их домиком и обхватив кольцом рук. На крышу этого домика она положила голову. В этой детской позе Елена казалась привлекательной, как прежде. Ее подпертая коленками голова держалась сейчас вертикально, а большие серые глаза с поволокой выражали и смирение, и стойкость.

— Думаешь, я тебя ругать пришел? — спросил Игорь, усаживаясь на стул напротив Елены.

Он и в самом деле не собирался делать выговор Елене. Тем более сейчас, когда поза скрывала ее физический недостаток и выглядела она на редкость обворожительной. Игорь даже ощутил где-то в глубине давно не возникающее при Елене телесное желание. Она не ответила на его вопрос и продолжала молчать.

— Я жалею тебя, дурашка. Ты что, хочешь совсем потерять способность двигаться? Ты же была на волосок от этого. Леночка, котенок мой, пообещай, что бросишь эти свои пивные затеи. Ну какая муха тебя укусила? Я знаю, у тебя хватит силенок прожить без этого. Ну чем я провинился? Что я могу для тебя сделать? Хочешь, посильную работу тебе в фирме подыщу, чтобы занять твою умненькую головку? Ну, отдай приказ своему верному рыцарю!

Игорь спустился со стула и встал перед Еленой на колени. Но ее не тронула раболепная поза Игоря.

— Да сядь на место, Игорь. К чему ломаться. Мне ничего не нужно. И насчет пива можешь не беспокоиться — не сопьюсь. А если выпью баночку-другую, особого вреда от этого никому не будет. И работа мне не нужна. Хоть с пивом, хоть без пива, я — инвалид и для серьезной работы не пригодна.