Людмила Бояджиева - Рим, конечно Рим или Итальянское танго

— И зачем только я не сбежала раньше — не охота мне с ней видеться! огорчилась Кристина.

— Сходи, поболтай, дочка. Она девка умная. Ох и пройдоха. Я её как-то по телевизору видела — в ночном казино с председателем какого-то процветающего банка. Игровой азарт демонстрировали — прямо Монте-Карло… Одета, конечно, как для рекламы, и словно кошечка к толстяку своему ластится. — Алла слегка оживилась. — Надька сейчас очень кстати. Может быть, чего-нибудь посоветует. Только ты ей имен не называй. Обсудите проблему, так сказать, в философском плане…

Надин широко распахнула двери и отступила на шаг, рассматривая подругу. Выражение любопытства на её тщательно подкрашенном лице быстро сменилось удивлением.

— Будто и не расставались… — разочарованно заметила она, пропуская Кристину в дом.

Сама она приготовилась к встрече и, конечно, не с Тинкой Лариной, а с фотомоделью римского агентства «Стиль», окруженной ореолом загадочных сплетен. Надя отпустила волосы до плеч — жиденькие и белесые, они все же производили впечатление некой элегантности, — очевидно, над незатейливой прической трудились руки мастера. По случаю раннего утра Белоснежка была облачена в длинный пеньюар цвета «гнилой сливы», отделанный прекрасным шелковым гипюром. В распахе тонкого шелковистого трикотажа виднелась коротенькая рубашечка, входящая в ансамбль утреннего белья, стоимость которого, наверняка, превышала цену приличного вечернего платья. Надька довольно улыбнулась, заметив, что Кристина по-достоинству оценила её «неглиже».

— По какому случаю маскарад? Празднуешь «день ностальгии»? — кивнула она на экипировку Кристины, состоящую из позапрошлогоднего московского хлама — стеганой курточки, затертых джинсов, свитера. — Видели тебя недавно в ресторане, говорят, шуршала муарами и обжималась под Джо Дассена с местным плейбоем… Да ты не сердись, здесь у меня «завтрак аристократа». Вообще-то я в такую рань не ем — это все для тебя.

Кристина улыбнулась — икра двух цветов, теплые круассаны, ваза с экзотическими, нероссийскими фруктами, красивые бутылки. Села, отказавшись от сигареты, и с облегчением вздохнула:

— Боялась, четно говоря, что нахлынут противные воспоминания. Но, ничего, рада тебя видеть, Надин, правда, рада!

— Жутко поболтать хочется! У тебя ведь там целый роман вышел. Информация была скудная, но я специально следила, — ведь, считай, к твоему делу тоже причастна. И страшно любопытна! — Надя налила в рюмки ликер. Пожалуй, стоит немного подсластить встречу. Кофе сейчас будет готов… Извини, я тараторю — это от нетерпения и еще… ох… занятая я девушка ну, просто как министр сельского хозяйства. Уже через час прибудут фирмачи маршрут составлять. Жених прислал, чтобы я лично все детали свадебного путешествия с агентством обсудила — вплоть до меню в разных отелях, ширины кровати в номерах! Я теперь своего Нового Старым зову, а после свадебной церемонии и вовсе «папашей» стану величать. Витьке сорок восемь. Кстати, это совсем не плохо.

— Значит, ты скоро будешь мужняя жена? Поздравляю!

— Семнадцатого апреля. Тебя официально приглашаю. В «Ап энд даун». Будет очень узкий круг и мы сразу же на самолет. Начнем с Европы и подальше, подальше к солнышку. А то тут черт те че делается…

Надя намазала поджаренный тост черной икрой и протянула Кристине:

— Перекуси, что-то очень бледненькая… Ночь любви? Ну, рассказывай быстро, что там у тебя с этим тележурналистом вышло? А с мафиози? Вот непруха-то! Их что, всех перебили, или это сказки?

— Фу, Надь, и вспоминать неохота… Знаешь, все как-то боком вышло… И любовь, и дела… Права, видать, была твоя директриса — рано мне ещё было давать сольные выступления, да к тому же — на таком уровне…

— Так не поздно продолжить. Ведь теперь-то ясно, что к чему и без шефских наставлений. — Надька изучающе зыркнула на подругу. — Так-то по тебе и не скажешь, что девушка с большой жизненной школой. Но я твои фото в ихних журналах видела и светской хроникой интересовалась. При такой нагрузке, считай, год за два. Ведь попала ты в самое пекло!

— Да, здорово меня тогда Эдик подставил… Ты как в воду смотрела насчет «бескорыстных спонсоров» — нету таких в природе. Все они — болтуны и мафиози. Только такая дубина, как я, могла уши развесить: «Ах, конкурс! Ах, контракт!» — Кристина заменила маленькую чашечку на большую и налила в неё черный кофе.

После объяснений с Геннадием и бессонной ночи она клокотала раздражительностью и обидой. Собственное невезение и глупость казались особенно противными на фоне обстоятельного надькиного преуспевания.

— А ведь Эдичка Цепенюк не прост оказался! Иначе не схлопотал бы «вышку»!

— Эдика судили?

— Да нет, «вышку» ему свои устроили! Нашли застреленного в подъезде собственного дома. Ты что, не знала? Вскоре после твоего отъезда, осенью… Естественно, не нашли никого. Внутренние разборки. — Надя с удовольствием смаковала ликер.

— Ой… — Кристина неожиданно для себя сникла, пожалев добродушного Эдика. Что ей за дело, какими там аферами он ворочал! Убили-то, наверняка, из-за «принца»… Может, тот же Геннадий или его «гориллы».

— А мне его жаль, — сказала она. — Давай, помянем рюмочкой. Хотел мужик куда-то выбраться, преуспеть. Как и все мы. Но оказался простаком, не лучше своей подопечной, Кристины Лариной. Выходит, — мне повезло больше…

От нескольких рюмок ликера, выпитых натощак, голова Кристины пошла кругом и захотелось вдруг исповедаться, говорить и говорить, вывалив, наконец, все, что камнем лежало на душе. Но язык заплетался.

— Меня-то все время кто-нибудь спасал. Один топил — другой вытаскивал… Ха-ха… Как тургеневскую Му-му.

— Ты кофе пей, горячий… — Придвинула Надя подруге чашку. — Му-му никто не вытаскивал. У меня за десятилетку серебряная медаль. А ведь я тебе часто завидовала… — задумчиво произнесла она, выковыривая мякоть киви серебряной фруктовой ложечкой. Ну, думаю, дает Тинка! Балы во дворцах, тусовки на виллах настоящих миллионеров… Да ещё этот, как его там, телевизионный красавчик с любовью преследует!

Кристина не могла остановить разобравший её пьяненький смех:

— Вествуд меня, значит, домогался?! Слава журналистам-международникам! Слава доблестным патриотам! А как же иначе — стоит только появиться русской «Марусе» (такая у меня в «Карате» рабочая кличка была), и все у её ног! Вперед, комсомольцы — вас ждет Сибирь!».

Кристина выпила залпом полчашки кофе и проглотила тост с икрой, протянутый Надей.

— Да, не просто все же денежки нашему брату достаются… — с жалостью посмотрела на подругу Надя. — Жалеть она любила, это куда приятнее, чем завидовать. — Хоть бабки-то приличные привезла?