Тереза Маммерт - Этот прекрасный сон

– Ты протрезвеешь, черт возьми, и пойдешь к ней. Она тебя выслушает.

– Не станет она меня слушать. Она меня ненавидит.

Мои ресницы сомкнулись, и слезы, которые щипали глаза, хлынули потоком.

– Она напугана, Джош. Не понимает, что с ее здоровьем, а теперь еще и ваш брак трещит по швам. Как бы она ни сердилась на тебя, ты ей нужен.

Я кивнул и сглотнул:

– Хорошо, я… Я приму душ и протрезвею. Сделаешь мне кофе, а?

Подняв глаза, я увидел, что Куинн стоит передо мной с сумкой на боку.

– Сначала проспись. Никуда она не денется.

Он дотронулся до моего плеча и вышел из комнаты. Через несколько секунд захлопнулась входная дверь. Я повалился на матрас, отдаваясь во власть своей грусти.

Несмотря на пьяную заторможенность, заснуть я не мог, а только проваливался в дрему и выплывал из нее. Эйвери то возвращалась ко мне, то уходила насовсем.

Когда на стенах появились тени, я взял телефон. На экране высветилось: «7:04». Уже можно было идти к Куинну. Эйвери наверняка проснулась. Я надеялся, что она успела по мне соскучиться.

Принимая душ, бреясь и чистя зубы, я чувствовал себя так, будто готовился к первому свиданию. Достал ее любимую рубашку, побрызгался одеколоном, запах которого, как она говорила, не давал ей от меня оторваться. Никакая помощь не могла оказаться лишней, если я хотел отвоевать свою жену.

Я надел джинсы и туфли, взял кошелек, телефон, ключи и направился к двери. Распахнув ее, я ощутил слабый прилив уверенности в себе. Эйвери любила меня и знала, что на уме у Хоуп.

Ключи выпали у меня из рук, когда я узнал женщину, стоявшую в коридоре. От подъема по лестнице она запыхалась и покраснела.

– Эйвери, – выдохнул я.

Я хотела взять сумочку с кухонного стола, но уронила ее, и она шлепнулась на пол. Я согнулась, чтобы собрать рассыпавшиеся монетки и пластинки жвачки, а собрав их, застонала: не хотелось распрямляться.

– Давай помогу, – предложил Джош.

– Я сама, – прорычала я.

– Поговорим?

– Я забыла свои витамины, а сегодня у меня смена.

– Ты собралась на работу? Эйвери, но ты же взвинчена до предела! Деб мерила тебе давление?

– Чуть повышенное, – сказала я, убирая волосы со лба. – Давай не будем притворяться, что тебе не все равно.

– Просто выслушай меня.

На его лице читалось такое изнеможение, такое отчаяние, и мне так хотелось броситься к нему в объятия, но я должна была оставаться сильной ради Пенни. Мне следовало уйти от мужчины, которому я не доверяла, который не уважал меня и данную мне клятву. Покинуть его, даже если он отец моего ребенка.

Я прошла мимо Джоша в спальню и стала искать в шкафу медицинскую форму попросторнее – чтобы поместился мой живот. Пока я вылезала из джинсов для беременных и надевала форменные штаны, Джош стоял на пороге и на меня смотрел. Сменив блузку, я потрогала пузо и ладонью почувствовала выпирающий пупок. Джош улыбнулся, его покрасневшие глаза заволоклись слезами:

– Я люблю тебя.

Вздохнув, я посмотрела на свой живот, за которым уже не видела пола.

– Пожалуйста, не надо. Так мне еще тяжелее. Это был твой выбор, не мой.

– От того, как упорно ты стараешься не плакать, я только сильнее хочу тебя обнять.

– Плакать мне сейчас нельзя. Через час я должна быть на работе. – Я задумалась, перед тем как произнести слова, которые, если бы Джош со мной согласился, стали бы началом конца: – Мне нужно, чтобы ты… Мы с Пенни не можем жить у Деб. Мне нужно, чтобы до моего возвращения ты вывез отсюда свои вещи.

Он ощетинился:

– Что? Эйвери, ты мне даже шанса не дашь?

– Я дала тебе множество шансов.

– Я не уйду. Я никуда не уйду, – проговорил Джош, расхаживая взад-вперед по комнате. – Если ты хотя бы позволишь мне объяснить…

Я встала, взяла с кровати сумочку и прижала ее к груди. Кошелек и многочисленные рецепты попытались вылезти наружу через расстегнутую молнию, но я запихнула их обратно.

Глаза болели и казались тяжелыми. Когда я встала, холодный воздух поцеловал низ моего живота. Я дернула короткую блузу. Джош с отчаянием во взгляде потянулся ко мне:

– Хорошо, я уйду. Поеду к Куинну, а ты оставайся здесь и все обдумай. Только не садись в таком состоянии за руль. Это небезопасно для Пенни.

Терпение у меня иссякло, и я взорвалась:

– Ах, теперь ты беспокоишься о нас с Пенни? Я любила тебя, Джош, но ты все разрушил!

– Не знаю, как сделать так, чтобы ты мне поверила. Я понимаю, как все выглядит со стороны. Понимаю, какие выводы ты можешь сделать. Я могу только одно: дать тебе честное слово.

– Настал такой момент, Джош, когда мне пора начинать слушать себя. Я не имею права оставаться с тобой только потому, что люблю. Я должна думать о Пенни.

– Хорошо. Поговорим потом. А сейчас я уйду.

– Ах, наверняка ты сделаешь это с удовольствием! – усмехнулась я. – Это ведь в твоем духе – пока я сижу дома с твоим ребенком, побежать к ней, чтобы она тебя пожалела, ведь тебе досталась сумасшедшая жена!

Ярость и силы покинули меня одновременно. В груди что-то обрушилось, и я зарыдала.

– Эйвери, ты не сумасшедшая. Я понимаю, в чем дело. Все эти вещи… их много, но они объяснимы.

Я сглотнула слезы:

– Да иди ты со своими объяснениями!

Схватив со столешницы ключи, я враскачку направилась к двери. Джош загородил мне дорогу:

– Я не позволю тебе так уйти. – Он попытался взять меня за плечи, но я стряхнула его руки. – Ладно, ладно. Не буду к тебе прикасаться. Только отдай ключи, и я исчезну.

– Твое позволение мне не нужно, – процедила я сквозь зубы. – И не изображай, что тебе на нас не наплевать, после того как ты трахался с соседкой! Меня все предупреждали, чтобы я держалась от тебя подальше, а я никого не слушала. – По моим щекам потекли ручьи-близнецы. – Теперь я беременна, и до рождения твоего ребенка остались считаные недели. У тебя есть все, чего ты якобы хотел! И ты отрекаешься от этого!

– Неужели ты не понимаешь, что тебе нельзя вести машину? – произнес Джош, стараясь оставаться спокойным. Он развернул плечи и встал прямо передо мной. – Подумай секунду, Эйвери. Так не должно быть. Загляни поглубже в свое сердце и скажи: неужели ты действительно веришь, что я способен все разрушить?

Он заглянул мне в глаза, надеясь увидеть в них перемену. Но я покачала головой и потерла виски. Я была эмоционально истощена.

– Опять головная боль? – Джош дотронулся до моего плеча. Увидев, что я не сопротивляюсь, он медленно привлек меня к груди. – Давай я чего-нибудь принесу.

– Нет. Мы уже об этом говорили: лекарства вредны для ребенка.

– Врач сказал, что ацетаминофен принимать можно.

Я помотала головой:

– Нет.

– Тогда я дам тебе воды. – Отпустив меня, Джош прошел на кухню, вытащил из холодильника бутылку и принес ее мне: – Глотни, детка.