Юлия Чеснокова - Тигриный лог (СИ)

— Да откуда мне взять?.. — подумав о Хенсоке, я притормозила. А кто знает? От старика можно ожидать чего угодно. Вдруг и бутылочку вина припас? — Что собрался лечить? Свою душу?

— Мою не надо, — покривился Сандо на бок спесивой улыбкой. — Я не хрупкий мальчик, как-нибудь перебьюсь.

— А чью же?

— Кидо, — сказал он, опустив взгляд и подтянув губы в узкую нить. — Ты же слышала его историю…

— Да, у него никого не осталось. Я знаю.

— Я хотел расшевелить его хоть немного, — плечи передернулись, как перезаряд автомата. — Вышла небольшая драка… То есть, я думал, что мы подеремся и ему полегчает. Ему же надо как-то выйти из своей ракушки. Заговорить с кем-нибудь. Но он даже сопротивляться не стал. Просто дал себя бить… — Сандо сердито и грозно свел черные брови. Было ощущение, что он собой недоволен в большей степени, чем тем, кто терпел удары. — Остаётся одно средство, которым пользуются все нормальные люди — напиться, забыться, выплакаться, и начать жизнь заново.

— Ты волнуешься о братьях, — с восхищением украдкой заметила я. Сандо встряхнулся, словно думал, что один, а тут вдруг оказалась я.

— В общем, найди, пожалуйста, литра два. Чего-нибудь покрепче, — оттолкнувшись от столешницы, он быстро протараторил: — Я буду очень благодарен.

Посмотрев вслед, я подумала о том, что уйду в тот момент, когда даже с Сандо отношения наладились, когда все ребята станут спокойнее, радостнее, одухотвореннее. Почему я должна буду покинуть Лог именно тогда, когда он наполнится счастьем? И будто в ответ всплыл в голове голос Хенсока о птице, которой залечили крылья. В клетке она заболеет снова. Выпустит ли он всех своих птенцов досрочно? Или выздоровевшей птицей в какой-то мере была я? Да, возможно, полная трудностей, склок и выяснений жизнь в монастыре не даёт мне расслабляться, праздно шататься и страдать ерундой, как другой девчонке в моём возрасте, благодаря этому всему я взрослею, осознаю, думаю и пытаюсь умнеть и просветляться. А когда всё наладится, чем займусь тут я? Рутиной, готовкой и уборкой, которые и так присутствуют; но сейчас они подкрашены какой-то невидимой и неясной целью, неочевидной, что приходится догадываться, но это и придаёт мне заряд энергии, толкает вперед, заставляет исполнять долг с энтузиазмом, а не ждать окончания, считая часы. Считать часы до выхода отсюда, лишенные по субботам моей главной награды. Лео, кому ты делаешь легче и лучше? Неужели тебе проще уходить одному, неужели ты умудряешься там ни о чем не думать? Неужели Сандо прав, и истинный воин владеет даже мыслями. Он подчинил себе всего себя, и если я не мельтешу перед глазами, то и думать обо мне не стоит. Вот бы и мне научиться такому! Но я всего лишь девочка, которая не умеет сосредотачиваться… Взявшись за маленький острый ножик, я посмотрела на черри и зелень. Ладно, васаби и острый перец отменяются, кое-кто заслужил бонуса.

Поднявшись на второй этаж башни и огласив криком о своём приближении заранее, я затормозила перед настоятелем, который отложил книжку и воззрился на меня, улыбаясь.

— Пока у меня доготавливается обед, я к вам быстро с прошением, — я поклонилась, обозначив запятую в обращении. — Не найдется ли в обители выпить? Я имею в виду спиртное. И если нет, то дастся ли мне возможность выйти на полдня и сбегать до магазина?

— Должен ли я спрашивать для чего это? — вопреки обычной выдержке старика, его брови всё-таки заметно поднялись, выдавая изумление.

— Для целительного эликсира, учитель, — расплылась я. Тоже что ли поговорить загадками и запудрить ему мозги? Не в моих интересах, ведь мне же от него что-то нужно, а не ему от меня.

— И на сколько персон эликсир? — принялся вставать Хенсок, расправляя хакама.

— На одну. Но очень надо. Кажется, не все души можно вылечить словами и нравоучениями, — посерьёзнела я.

— Кидо? — прозорливо угадал дедушка. Я кивнула. — Идем.

Он опять нашел где-то в складках связку ключей, и мы спустились в ту самую комнату, где я чувствовала себя путешественницей во времени. С не меньшим интересом, чем в первый раз, я стала озираться и разглядывать фотографии. А снимок Лео здесь появится? Хонбина пока не видно. Хенсок подошел к шкафчику, совсем не похожему на сервант, наклонился, открыл нижние полки и явил моим привыкшим к шоку глазам мини-бар. Всё-таки ход мыслей моих был верен. Чтоб у настоятеля-то, да не было чего-то подобного? Он принялся выставлять бутылки соджу на журнальный столик. Когда "батарея" достигла шести, он обернулся:

— Хватит?

— Ну… наверное. Я не знаю, сколько нужно. Тут два литра будет? — ссылаясь на опыт Сандо, уточнила я.

— Тут три. Шесть по ноль пять, — как бывалый бармен, провел рукой по крышечкам Хенсок.

— В самый раз, я думаю, — подождав благословляющего сигнала, я принялась собирать бутылки, обнимая их у груди. Как бы так ещё припрятать пока, чтобы адепты не заметили и не увидели меня с этим.

— Смотрите только, чтобы мастера не увидели! — назидательно посоветовал мне в спину Хенсок.

— Вы ещё скажите, что они не знают о вашем загашнике? — на выходе хмыкнула я весело.

— Знают, но вдруг захотят присоединиться? — захихикал "директор" монастыря и, выйдя за мной, принялся закрывать тайную комнату под лестницей. Не успев сделать и шага на тропинку, я лоб в лоб столкнулась с Лео, подстраховав ценную ношу от падения. Он смущенно посмотрел мне в лицо, но когда его взгляд опустился и увидел, что я несу (а на этикетках без прикрас было подписано "соджу"), то тут же вернулся обратно, уже более озадаченный и непонимающий.

— Да-да, спиваюсь потихоньку, — пробормотала я, не в силах предположить, какие мысли рождаются в его мозгу.

— Зачем это? — не стал отходить он, чтобы пропустить меня.

— Разбиваешь мне сердце, пойду топить горе, — попыталась я обойти его, но он не дал, шагнув туда же. Какие мы настырные сегодня! Не хочу я ему говорить о том, для чего это на самом деле. Поймет ли он методику Сандо, которую я, не будучи пьющей, поняла?

— Хо? — настойчиво спросил он, не веря, видимо, в то, что в меня столько влезет, или что Хенсок дал бы мне такое количество спиртного для такого повода, как несчастная любовь. А ведь так оно и было. Только у Кидо всё куда трагичнее. Правду говорят, что пока живы — надежда есть, и нет её лишь когда забирает смерть.

— Греться буду! Между прочим, в комнатах нет отопления, а я не закаленный монах, и одеяла мне мало, — зыркнув на него исподлобья, я тихо подытожила: — Да и ты греть не приходишь.

— В хозблоке есть калориферы… — сделал вид, что не услышал меня Лео, указав пальцем на постройку.

— У меня обед из-за тебя сгорит! — пихнув его плечом, прошла всё-таки я и, не оглядываясь, достигла столовой, где скрыла в ведре под рабочим столом выпивку и принялась заканчивать готовку.