Энни Джокоби - Прекрасные иллюзии

«Передай своему клиенту, что ему лучше подумать о ребенке и забыть о побоях и ругани, иначе мы подпишем соглашение о лишении родительских прав быстрее, чем ты прочтешь это», — гласило другое.

Я была как шило в заднице, а я люблю это слово. Я надеялась использовать его в таком ключе в каждом написанном письме. Однако я сдержала себя, когда писала письмо судье. Но выражения были более агрессивными, чем обычно, хотя и не столь резкими, как и письмах конкурентам.

А один клиент как-то раз почти довел меня до истерики. Он должен был давать показания по поводу вождения в нетрезвом состоянии, и, когда он прибыл в зал суда, запах алкоголя в его дыхании едва не сбил меня с ног. Это был свежий алкоголь, поскольку пахло водкой, и был еще сладковатый запах перегара, как будто этот человек пил водку и некоторое время назад.

— Что за нахер? — спросила я.

Алкоголем пахло от него не сильно, но глаза были налиты кровью. Выглядел клиент дерьмово.

— Что? — спросил он.

— А, ну конечно, ничего. Ты, естественно, не бухал перед тем, как предстать перед судьей по делу о лишении прав за вождение в нетрезвом виде.

— Я сяду в тюрьму, — пробормотал он невнятно. — Я хотел в последний раз повеселиться с друзьями.

— Что такого я тебе сказала, что ты решил сесть в тюрьму сегодня? Я сказала, что мы попробуем настоять на условном сроке, — меня едва удар не хватил. — Точнее, могли бы попробовать. Как только судья бросит на тебя взгляд и почувствует запах, он швырнет тебя в камеру. И это будет очень, твою мать, правильное решение, — я затрясла головой. — Ты не платишь мне достаточно за такое дерьмо. Ты не сможешь заплатить мне достаточно за такое дерьмо.

Потом я огляделась. Парень был тут сам по себе.

— Где твое такси? — требовательно спросила я.

— Хм, я не смог найти такси.

— Где останавливается твой автобус?

Он посмотрел в пол и промолчал.

Я застыла.

— О. Мой. Бог. Ты приехал пьяным в зал суда по делу об управлении транспортным средством в нетрезвом виде?

Он понурил голову и продолжал молчать.

— Ладно, нахер это все. Я отказываюсь вести твое дело.

— Что? Ты не можешь!

— Ах, не могу? Где обещанные мне деньги?

— Я отдам их сразу же, как мне заплатят.

— Хрень. Я отказываюсь.

Когда судья где-то через полтора часа ожидания назвал имя моего клиента, я предстала перед ним.

— Я ходатайствую об отводе, ваша честь.

— В чем причина?

— Нарушение первого пункта правил, ваша честь.

Каждый адвокат знал правило номер один для клиента — всегда плати своему адвокату. Это ублюдок заплатил 250 долларов, пообещал мне еще 1 000, а сам приехал пьяным в зал суда. Ты не справишься с таким дерьмом. Никто больше не поверит мне, если я возьмусь за него.

— Ходатайство принято.

Повернувшись к моему клиенту, судья сказал:

—Молодой человек, новая дата судебного заседания по вашему делу — 20 августа. Вы должны найти нового защитника к этому дню. Вы меня поняли?

Мой клиент молча кивнул.

— И еще. Если вы снова заявитесь в зал суда в пьяном виде, я направлю ваше дело для пересмотра. Это значит, что у вас появится возможность провести за решеткой реальный срок. В большой тюрьме. Понятно?

Мой клиент кивнул.

— Не слышал вашего ответа.

— Да, ваша честь.

Повернувшись ко мне, судья спросил sotto voce (итал. шепотом):

— Защитник, ваш клиент приехал сюда на машине?

— Да, ваша честь.

Судья повернулся к бейлифу. (Примеч. бейлиф — полицейский помощник при суде) .

— Сопроводите этого мужчину в изолятор. Он прибыл сюда, управляя машиной в нетрезвом состоянии.

Бейлиф взял моего клиента под руки и вывел. Он не протестовал. Судья склонил голову.

— Теперь я видел все.

Клиент был не единственным, кто выбил меня из колеи в эту неделю. Он просто был худшим. Я обнаружила, что жду чего-то в этом роде от остальных шести клиентов по разным причинам.

— Вы готовили метамфетамин в то время, когда дома был ребенок. Примите это предложение или оставим эту идею, — говорила я клиенту, которому, вот удача, предложили условный срок, но который отказывался от этого предложения. — Или я должна сказать, примите предложение, или я откажусь от дела, потому что вы не прислушиваетесь к своему защитнику.

— О Господи, вы хотите лишить бывшего мужа родительских прав за то, что он не успел вовремя отвезти ребенка на репетицию ансамбля? Серьезно? — спрашивала я другого, закатывая глаза.

К концу недели я поняла, что почти сломалась. Обычно я могла выдерживать идиотов, но в эту неделю не удавалось. И все из-за случая с Райаном. Что с тобой, Айрис? Ты. Не. Знаешь. Этого. Парня.

Наконец настал конец недели. Я страшилась и ждала выходных одновременно. Если мне не придется пережевывать по нескольку раз одно и то же со своими клиентами, выслушивая их извинения или нытье (что хорошо), то что ждет меня в выходные кроме телика?

Что плохо.

Моя вина. Мои друзья звонили мне всю неделю, пытаясь узнать, как я, пытаясь договориться о встрече. Я не отвечала на телефонные звонки.

Я перезвоню им, когда почувствую себя чуть лучше.

Я притащилась домой. Вечер пятницы, давай-ка посмотри, что у нас по кабельному. Я отыскала самую бессмысленную вещь из всех возможных — «Жизнь с Кардашьянами» — а потом обнаружила, что это повтор всех серий за предыдущий день, что ж, могла бы смотреть это всю ночь, если бы захотела. Я была близка к этому.

Немного ободрившись от такой перспективы, я открыла бутылку вина и стала посасывать его прямо из горлышка, не позаботившись хотя бы о стакане. Я наблюдала за тем, как девушки справляются со своими пустячными проблемами, получая от этого удовольствие, одновременно ощущая облегчение от того, что я — не единственная женщина в мире, которой не везет в любви. Не то, чтобы я считала Райана любовным невезением, per se (лат. самого по себе) , однако мне определенно не везло с мужчинами.

В середине ночи я дремала на диване после выпитой прямо из горлышка бутылки «2 Бак Чака». Мне почудилось, что у двери кто-то есть.

Тук, тук, тук. Я пошевелилась, накрывая подушкой голову.

Тук, тук, тук, тук, тук, тук, тук, тук.

Уйдите прочь.

Постепенно я начала понимать, что этот стук мне не снится. Я подошла к двери, заглянула в глазок.

Хм. Похоже, там Райан . Ну и приснится же. Я снова улеглась в кресло.

Голос.

— Айрис? Ты там?

Тук, тук, тук, тук, тук, тук.

Я поднялась с дивана и открыла дверь. Райан стоял в коридоре. Он выглядел в стельку пьяным, но все же красивым. Одет он был по-деловому, в шелковую рубашку и слаксы, на ногах — дорогие туфли Феррагамо с загнутыми носами. На руке Райана был «Ролекс», который я уже видела ранее. На нем не было жакета или сюртука, но я предположила, что эти вещи были частью его вечернего ансамбля сегодня. Если я уважала себя, я должна была хлопнуть дверью ему по морде. Приходит сюда, посреди ночи, после того, как ни разу не позвонил за всю неделю, и вдобавок является пьяным в стельку.