Александра Плен - Долгий путь от любви до любви

– Мистер Вайтер, – выступил вперед Джон, – как вы смеете докучать леди?

– Джон, – я перевела взгляд на разгневанного мужчину, – все в порядке. Мы знакомы с мистером Вайтером.

– И очень хорошо, – немного двусмысленно присовокупил тот. Это что в его голосе, ревность?!

Джон растерянно переводил взгляд с моего насупленного лица на решительное лицо инженера.

– Ладно, – вдруг согласилась я и, чтобы, наконец, закончить эту неприятную сцену, так как на нас уже стали оборачиваться и шептаться, сказала: – Завтра. Я заканчиваю занятия в три.

– Я буду ждать возле школы, – ответил Роберт, – и не вздумай опять сбежать. Не сомневайся, я найду тебя, пусть мне и придется объездить всю Америку.

Я только согласно опустила голову и прошла мимо, стараясь не задеть его даже краешком платья. Джон молча помог сесть в машину, молча завел мотор и повез к единственному ресторану городка. Наверное, он понимал, что не имеет права расспрашивать о моей прошлой жизни, слишком мало мы еще знакомы. А сама я не торопилась откровенничать. И весь обед прошел в тягостном тревожном молчании.

Не помню, как провела день. Что-то играла, рисовала, показывала… Овалы, квадраты, круги… Нотный стан, диезы, бемоли… Бедные дети, какая рассеянная учительница досталась им сегодня. Когда я вышла в три, Роберт уже стоял, подпирая спиной колонну, украшающую портик.

– Пообедаем? – кивнул он в сторону центра. – Ты не против?

– Да, – ответила я кратко, желая одного: чтобы этого разговора вообще никогда не было. Я настроила себя на тяжелый бой. На неравную борьбу с Робертом и со своим сердцем. Поэтому была скованна и задумчива.

Прохожие заинтересованно оборачивались, рассматривая странную мрачную пару, идущую по тротуару не разговаривая, не касаясь, и не глядя друг на друга.

Выбрали столик в закрытой кабинке, сели, сделали заказ. Я искоса посматривала на мужчину, отмечая сосредоточенный хмурый вид, сжатые губы, напряженные плечи. Он боится меня? Знал бы он, как я боюсь его…

– Роберт, – начала я решительно, не дожидаясь, пока он соберется с мыслями, – хочу предупредить сразу: если ты пришел сюда, чтобы опять оскорблять меня, то я сейчас же встану и уйду. Я тебе не позволю…

– Что?! – поднял красные от усталости глаза Роберт. – Какие оскорбления, Софи? Я больше никогда в жизни…

Голос его дрогнул, и он резко замолчал, борясь с волнением.

– Хорошо, – я была само спокойствие, – тогда зачем ты приехал? Зачем преследуешь меня? В Нью-Йорке, здесь?…

Роберт молчал, только смотрел тоскливо и растерянно. Так, словно потерял опору в жизни и не знал, что делать дальше. Морщины стали глубже, кожа на худом угловатом лице натянулась, очерчивая скулы. Впалые щеки, чувственный контур рта, острый кадык, нервно дергающийся вверх-вниз.

– Чего ты добиваешься, Роберт? – меня понесла какая-та злая волна, неудержимо захотелось выговориться, высказать все, что было на сердце, всю боль, обиды, унижения. – Ты ведь победил. Отомстил мне. Я оставила тебе Лондон. Уехала из Англии. Я бросила все. Свою прошлую жизнь, друзей, дом. Так наслаждайся своей победой и оставь меня в покое.

– Не могу, – прошептал Роберт.

– Что?! – удивленно приподняла брови. Мне послышалось?

– Не могу. Мне не нужен Лондон без тебя, – мужчина пристально, с какой-то болезненной одержимостью смотрел на меня и не мог оторвать глаз. – Ты знаешь, Софи, я победил и проиграл одновременно. Лондон без тебя мне не нужен, и делать мне там нечего.

Я растерялась. Приготовившись к неравной борьбе, к насмешкам и оскорблениям, трудно было перестроить сознание. Своим тоскливым взглядом, странными признаниями Роберт выбивал почву из-под ног, заставлял сердце болеть и надеяться…

Принесли заказанную еду, аппетита не было, тем не менее, я взяла вилку и начала ковыряться в салате. Роберт ничего не ел, только пил воду из стакана.

– И все-таки, – отложила я прибор в сторону: нервное, злое состояние не давало покоя, толкало вперед, заставляя рычать и набрасываться, – зачем ты приехал? Если ты собираешься предложить мне стать твоей любовницей, то могу сразу сказать – я отказываюсь.

– Какой любовницей, Софи? – нахмурился мужчина и устало потер глаза. Потом положил руку на стол и попытался дотронуться до моих пальцев, я резко убрала их, спрятав руки под стол. Роберт тяжело вздохнул и продолжил: – Ты не можешь быть любовницей, Софи. Ты можешь быть только женой. Самой любимой на свете. Самой дорогой. Одной-единственной. Только так.

Это что? Я не понимаю. Его уклончивые ответы так ничего и не прояснили, только все больше запутывали.

– Что с Эммой? – холодно спросила, переводя взгляд на окно, и сердце замерло в страхе перед ответом.

– Какой Эммой?

– Ты что, забыл, как зовут твою жену?

– У меня нет жены! – отрезал Роберт.

– Хорошо, твою невесту, – фыркнула я, переводя взгляд на его лицо.

– У меня нет невесты, Софи! – резкий категоричный ответ, и уже тише и спокойнее: – Да, признаю. Я был круглым дураком, если хоть на секунду подумал, что смогу заменить тебя кем-то. Хотя тогда я не думал. Ненависть думала за меня.

– Так что с ней? – не отставала я.

– Разошлись по-тихому. Я остался виновной стороной. Подставился специально. Показался в театре со знаменитой куртизанкой, и Кимберли сразу же разорвали помолвку. Не переживай, с деньгами ее отца она найдет себе хорошего мужа, – Роберт усмехнулся. – Зачем ей муж с разбитым сердцем? Муж, который любит другую женщину?

Я замерла, боясь поверить его словам, но спросила другое.

– А ты действительно с той?…

– Софи, ты что?! После твоего побега я был в таком отчаянии, что единственной мыслью было – оставить все и броситься в погоню за тобой. Какая еще куртизанка? – Роберт помолчал, подбирая слова. – После… нашего совместного утра… После того, как я узнал тебя, ты думаешь, я смог бы с другой женщиной?…

– Я не знаю, – я опустила голову. – Наверное. Не знаю, как это у мужчин.

Вдруг Роберт улыбнулся. Да так светло и ясно, что в кабинке словно солнце засияло. Я невольно уставилась в преобразившееся лицо.

– Конечно, не знаешь, – произнес он тихим голосом. – Признайся, Софи, ты ведь и не знаешь мужчин?

– Я была замужем, если помнишь, – с горечью ответила ему, – я хорошо знаю мужчин.

– Я не о том, – улыбнулся он, не дав себя смутить.

– Стефан с Джорджем уехали во Францию, – продолжил Роберт, как ни в чем не бывало, – напоследок ошарашив свет заявлением о своем предпочтении друг друга. У Питера Дюбуа родился ребенок, уже четвертый в их семье. А когда я припер к стенке маркиза Мольке, который распространял в свете слухи о том, какая ты страстная и пылкая любовница, знаешь, что он мне поведал?