Джен Калонита - Огни Бродвея

Я представила, как Остин стоит на поле с клюшкой в руках, в шлеме и в майке без рукавов. В такой майке, кстати, прекрасно видны его накачанные руки… Ох, его руки. Как бы мне хотелось, чтобы сейчас они обняли меня за талию…

- Но через пару минут мне надо будет возвращаться, - предупредил Остин, возвращая меня саму с небес на землю. Точно. Я говорю по телефону. Не надо мечтать о парне, когда разговариваешь с ним.

- Мне только что звонила Лейни, - сказала я. – И Сет. Угадай, кто будет в одном из выпусков SNL? Я! И Скай! – я снова не смогла удержаться от восторженного визга, и Надин прикрыла уши руками. – Они пригласили нас в свое шоу!

- Бёрк, поздравляю! – воскликнул Остин. – Ты сможешь встретиться с Энди Самбергом.

- Да! – Остин помнит, как мне нравится Энди. Он действительно слушает, что я говорю. Или бормочу. – Как же я хочу, чтобы ты был в зале. Мне будет очень страшно.

- Неправда, - рассмеялся Остин, - ты выступишь прекрасно. Думай об этом, как о тренировке перед постановкой. Это тоже живая аудитория, просто там на тебя будут смотреть миллионы людей… - он задумался. – Да, пожалуй, я бы тоже нервничал. Но я буду смотреть эфир!

- Спасибо, - выдохнула я. – Ладно, не буду тебя задерживать, перезвоню позже, хорошо? Удачной тренировки!

- И тебе удачного дня, - пожелал Остин, на чем мы и распрощались.

Я сделала глубокий вдох, пытаясь одновременно отвлечься от мыслей о том, как бы я хотела поцеловать Остина (учитывая, что сделать этого я не могу, сейчас я думаю об этом еще чаще), и успокоиться. Скажу честно, я жутко нервничала перед первой настоящей репетицией в театре.

Когда мы вышли из машины, от тревожных мыслей меня отвлек Родни:

- Кто так водит? Ну, кто так водит? – ворчал он. – Он же постоянно вилял из ряда в ряд, тормозил буквально на переходах…

- Родни, если ты хочешь успеть куда-либо в этом городе, ты вынужден так водить, - напомнила Надин в очередной раз.

- Я бы так не делал, но, уверен, мы бы всё успевали, - он проводил отъезжающую машину мрачным взглядом.

- Ты нужен мне не как шофер, - я положила руку ему на плечо, - ты защищаешь меня! В том числе, и от самой себя.

У театра ко мне подбежали две девушки, и я подписала им футболки, сфотографировалась с каждой по очереди, а затем пошла внутрь.

Театр «Лаймстон» выглядит достаточно скромно снаружи, но огромный холл завораживает с первых секунд. Здание было построено в тридцатые годы и с тех пор реставрировалось всего дважды. Во время первого ремонта все винтажные штрихи были убраны, а во второй раз их вернули обратно. Высокие потолки, колонны с лепниной, красный ковер на лестнице, статуи Ренессанса – все это смотрелось невероятно органично. Мы прошли к массивным дверям, ведущим в зрительный зал.

Надин прочитала, что театр рассчитан на 1,300 зрителей, и зал, действительно, оказался огромным. Партер, балкон – все это здесь было. Свет в самом зале оказался приглушенным, но сцена была ярко освещена. Несколько человек стояли на сцене, кто-то сидел на первых рядах. Все присутствующие обернулись, когда дверь за мной закрылась, и я почувствовала неловкость, точно снова стала новенькой в классе. Что, если я не смогу? Вдруг не впишусь и все меня возненавидят?

- Кейтлин! Добро пожаловать! – помахал рукой Форест Амстердам, режиссер постановки. Мой страх потихоньку стал рассеиваться. Форест, как и я, здесь новичок – ему передали руководство над «Встречей разумов» на то время, что пьеса показывается в Нью-Йорке. Но, в отличие от меня, он профессионал во всем, что касается Бродвея, совсем недавно он вернулся с гастролей «Русалочки», а до этого работал над «Резней». - Очень рад снова тебя видеть, - сказал он, когда я подошла к сцене. Надин и Родни сели на кресла пятого или шестого ряда, чтобы не мешать и никого не отвлекать. Режиссер протянул руку, и я с удовольствием пожала ее, радуясь, что пока все идет хорошо. Форест выше меня, очень бледный, что неудивительно, ведь он все время проводит в театре, и серые глаза ярко выделяются на его лице. – Как переезд? Мы специально дали тебе несколько дней, чтобы привыкнуть и пообжиться на новом месте.

- Все замечательно, спасибо, - широко улыбнулась я, несмотря на то, что нервничать не перестала. Сцена вблизи оказалась такой ОГРОМНОЙ! – Я распаковалась, прогулялась по окрестностям, нашла несколько хороших кафе и уже влюбилась в пирожные из «Магнолии»,- сказав это, я покраснела. Кейтлин, хватит болтать!

Форест рассмеялся.

- Их все обожают, - заметил он. – Тебе еще надо зайти в «Крошку», их выпечка – это что-то. Уровень глюкозы нужно поддерживать, - подмигнул он. – А как тебе сценарий? Он был приветлив к тебе? – пошутил режиссер.

- Да, вполне, думаю, я уже запомнила свои слова, - я достала из сумки листы. – У меня тут есть несколько вопросов, если можно, я бы уточнила, как делала Мэг, - может, зря я это говорю? Разве может актер театра сомневаться в своих репликах? Но мне действительно очень помогло бы, если бы я знала, как играла Мэг Валентайн в некоторых сценах. В конце концов, именно она была, так сказать, «оригинальной» актрисой, роль Энди Эмбер принадлежала ей. И ее оценки от критиков были бесподобны. Вдруг у меня не получится поддержать уровень?

Действие разворачивается в средней школе за день до выпускного. Энди – моя героиня – понимает, что парень, в которого она была влюблена в четыре года, теперь едва ли узнает о ее чувствах, ведь их дороги вот-вот разойдутся. Она признается в любви к нему, начиная тем самым цепную реакцию: другие ученики и даже многие учителя признаются в своих страхах перед будущим, тревогах, ожиданиях… И, конечно, часто слышны слова о том, что кто-то был влюблен в людей, которые и понятия об этом не имели. Подростки в Лондоне единогласно одобрили пьесу, назвав ее новым «Дневником памяти», билеты распродавались с поразительной скоростью. Возможно, это происходило и «по вине» Дилана Костера, играющего Лео, так он красив и талантлив. Кстати, в этом году выходит и его первый фильм.

- Нет, Кейтлин, никаких упоминаний о Мэг, - твердо сказал Форест. – Теперь это твоя роль, и мы все хотим, чтобы ты сыграла ее по-новому. Твоя очередь поразить критиков. Они тебя полюбят, я уверен.

Я рада, что Форест так убежденно об этом говорит, потому что лично я никакой уверенности не чувствую абсолютно. К счастью, моя роль мне очень нравится, потому что Энди полна жизни, любви и эмоций, как и вся постановка в целом.

- Ну, а теперь будем знакомиться с остальными, - улыбнулся режиссер. – Народ, вы помните Кейтлин. Кейтлин, это народ.

- Привет, - я смущенно улыбнулась. Что дальше делать? Пожать всем руки? Поговорить о чем-то? Я не хочу совершить ни малейшей оплошности! Как вообще знакомятся актеры в театре?