Valery Angulys - Последний дубль

Его послужной список впечатляет, но информацию он выдает мелкими, ничтожными дозами.

Мы находим не всех жертв.

Он сообщает нам то, что считает нужным. Допросы не приносят результата. Есть и другие виды воздействия, но, учитывая пристальное внимание журналистов, тут не разгуляешься.

Регулярные визиты самых разных врачей тоже мешают толковать с ним по душам, на доступном языке.

Хотя вряд ли боль его пугает.

У него на теле столько шрамов. И ожоги, и следы ножа. И пулевые ранения. Нам тут ничего не светит.

Даже жалко признавать, что я не сумею его удивить. Похоже, мне попался достойный противник.

«Достойный» — щедрый аванс от меня.

Успехи этого типа весьма сомнительны.

Я герой, а он взбесившийся пес, которого рано или поздно пристрелят. Пусть мы оба красуемся на первых полосах газет и в зале суда, между нами пропасть.

Только эта пропасть куда меньше, чем кажется сперва.

Начальство давит все сильнее. У меня своя клетка под названием «процедура». Мне нужно полное и чистосердечное признание.

А этот гад молчит.

Впрочем, не совсем.

Он согласен все рассказать Святой. Моей Святославе. Он обещает поведать ей обо всех преступлениях, показать нужные места на карте.

Я меньше всего на свете желаю устраивать им встречу, но другого варианта не существует.

Поразительно.

Я испытываю нечто сродни беспокойству.

Или это ревность?

Я научился успешно имитировать эмоции. Внешне. Я практически ничего не чувствую. Лишь слабые импульсы. Рефлексы.

Однако если речь идет о Святославе, я резко деградирую. Я больше не актер, сценические декорации стремительно разваливаются. Повсюду щепки.

Я не волнуюсь о том, что чужая тьма привлечет ее так же сильно, как моя. Но вдруг, разглядев этого убийцу достаточно близко, она разглядит и меня?

***

Я слушаю их разговор. Постфактум. Я ничего не могу изменить. Я только сильнее сжимаю кулаки. И челюсти. Хотя в этом нет надобности, меня никто не видит.

Я сдаюсь на милость естественной реакции.

Столько раз изображать эмоции. А теперь испытывать их по-настоящему.

Это абсолютно новый опыт. И я ему совсем не рад.

Мужчинам живется проще, нет необходимости выжимать слезы. Достаточно сурово сдвинуть брови, отвернуться, закрыть глаза. Женщинам приходится труднее, нужно показывать гораздо больше.

Впрочем, иногда я до такой степени вхожу в роль, что и разрыдаться не проблема.

Только сейчас я ничего не изображаю. Я переживаю.

Я уже предчувствую вердикт.

Я не хочу ничего анализировать, отодвигаю момент.

Но порой выхода нет.

Я прослушиваю запись снова и снова, прокручиваю наиболее важные фрагменты. Зачем? Я стараюсь отыскать спасение.

Не для себя.

Ну ладно.

Не только для себя.

Для нас обоих, для меня и для моей Славы.

Однако игра подходит к завершению, начинается настоящее сражение.

Раз.

— Как тебя зовут?

— Успела забыть?

— Джек не твое настоящее имя. Хватит ломать комедию.

— Есть еще и официальная, унылая, мудацкая версия.

— Ты лжешь. Ты не Евгений.

— Я Женя. Джек. Звучит похоже, разве нет?

— Мы не можем идентифицировать твою личность. В базе данных нет твоих отпечатков. А все документы поддельные. Нам не удалось найти ничего, что помогло бы тебя опознать.

— Значит, меня не существует. Я тень. Призрак. Однажды исчезну, растворюсь и покину пределы этого прекрасного здания. Я вырвусь на свободу. Я вырвусь. Обещаю.

— Почему бы тебе не назваться? В чем причина? Боишься?

Он смеется.

Мерзкий, отвратительный звук.

Похоже на скрип песка по стеклу.

— Ты хотел говорить именно со мной, но ты молчишь. Наверное, пойду.

— Сидеть.

— Не слишком вежливо.

— Я здесь только ради тебя. Поверь.

— Приятно слышать. Выходит, бетонные стены и железные решетки — ничто по сравнению с моим неземным обаянием.

— У нас отличное взаимопонимание.

— Я польщена.

Раз — это только начало.

Вступление.

Два.

— Кто ты?

— Никто.

— Я начинаю терять терпение.

— Джон Доу.

— И на кого это рассчитано?

— На местных дебилов, которые ничего не смыслят в американских примочках.

— Так ты из США? Иностранец?

— Я отовсюду. Я везде и нигде.

— А как по мне, ты обычный засранец. И не особо умный, если поймался. Ты даже не сумел толком обыскать меня, не обнаружил второй телефон.

— Сенсорный. Темно-синий. Ты об этом? Не бледней так, тебе не идет.

— Удачная догадка.

— Я позволил им поймать себя. Сто девятнадцать убийств. Ты правда считаешь, я настолько кретин? Не заметил второй мобильный?

— И в чем смысл? Ради чего подставляться?

— Ради Cлавы.

Два — это просто для затравки.

Забросить удочку, зацепить на крючок.

Три.

— Где в твоих словах правда? Она вообще там есть?

— Уточни.

— Ты постоянно выдаешь новые версии. То Маргарита — твоя сестра, то всего лишь соседка, то школьная учительница. Сходится единственный факт — она твоя первая жертва.

— Все верно.

— Что именно?

— Все. Все абсолютно.

— Я думаю, ты играешь. Нет никакого расщепления сознания. Только актер без «Оскара», да?

— Затертая шутка, ты способна на большее.

— Извини, плохо подготовилась.

— Скажи, ты хоть немного скучаешь по мне?

— Нет.

— Но ты пришла, ты здесь.

— Я сотрудник прокуратуры, я…

— Ты скучаешь. Я вижу. Я чувствую.

— Ты убийца. Я даже представлять не хочу, что у тебя в голове. Мне нужны имена жертв, места преступлений. Мне нужна информация. Признание.

— Ты думаешь, что-то сломалось в тебе. Но нет. Просто открылось. Да, я открыл новую тебя.

— Завязывай с этим бредом.

— Скажи, кого ты представляешь по ночам? Вместо своего парня?

— У меня нет парня.

— Ты очень неубедительно лжешь. Нужно чаще практиковаться.

— Я не намерена обсуждать личную жизнь.

— Ты часто трогаешь шрамы? Те маленькие метки, которые остались на твоем животе?

— Ничего не осталось. Ничего. Уяснил?

— Не беспокойся, ты не сошла с ума.

— Спасибо. Из уст психопата звучит особенно обнадеживающе.

— Вполне нормально влюбиться в меня.

— О да, ты прямо мечта, не стыдно представить родителям.

— Я помогу тебе справиться. Я не оставлю тебя одну.

— Давай вернемся к делу. Назови имена.

— Мы будем как Джокер и Харли. Или как Бонни и Клайд.

— Мы. Не. Будем. Никак. Никогда.

— Ты права. Нет нужды их копировать. Мы станем гораздо более знаменитыми, найдем собственный стиль. Я против плагиата.

— Я смотрю, ты не угомонишься.

— Я флегматик.

— Заметно.

Три — лишь путает следы.

Отвлекает, дезориентирует.

Четыре.

— Я не убивал твою подругу.

— Разумеется.

— Там не мой стиль.

— А чей? Евгения?

— Там действовал кто-то другой. Женя не успел. Зачем нам отказываться? Мы сознались в ста девятнадцати убийствах.