Юлия Данцева - Жена Кукловода

Антон посмотрел на нее отчаянно и убежал наверх, хлопнув дверью своей комнаты так, что она едва не слетела с петель.

- Что здесь случилось? - повторила она, обращаясь к Руслану.

Он уже попытался взять себя в руки, хотя еще тяжело дышал от гнева, а его глаза словно выцвели.

- Ничего страшного, - процедил он сквозь зубы. - Мне нужно отвезти Анну домой.

Подав ей руку, он помог девушке подняться с пола и увел в прихожую.

Людмила поняла, что сейчас ответов от мужа не получит, поднялась наверх и постучала в дверь комнаты, в которой закрылся Антон.

- Сынок? Открой, пожалуйста! - попросила она тихо.

Сначала из комнаты доносились лишь сдержанные всхлипы. Потом он протопал к двери и открыл ее.

Она вошла и попыталась обнять сына. Но он отстранился и бросился на кровать, зарывшись лицом в подушку.

Она присела рядом и осторожно погладила его по спине.

- Милый? Что такое? Что у тебя с отцом произошло?

Антон упорно молчал, но уже подавил всхлипы.

- Ну не хочешь говорить и не надо, - сказала Людмила, делая вид, что уходит, - тогда я спрошу у него.

- Он соврет,- глухо произнес Антон.

- Почему ты так говоришь?

- Потому что он тебя обманывает.

- Не говори глупостей! - сказал Людмила почти сердито. - С чего ты взял?

- Анна... Она... Он... - он снова вдохнул глубоко, будто подавляя всхлип, потом собрался с силами и выпалил, - почему она тогда стояла перед ним на коленях?

Антон все-таки не сдержался и снова всхлипнул.

- Что ты сказал отцу? - спросила тихо Людмила, и почувствовала, как ее сердце падает в пустоту.

- Что он не смеет тебя обманывать! - выкрикнул зло Антон.

- И отец тебя ударил по лицу, - закончила за него Людмила.

И тут Антон прижался к ней, всхлипнув снова, и горячо зашептал:

- Мамочка... мама... ты... ты у меня одна... Слышишь? Одна... Чтобы не случилось, я всегда буду с тобой! Всегда... Всегда на твоей стороне!

Людмила с трудом сдержала слезы.

-Тише... тише, - она гладила его по спине, - ты все не так понял. Все хорошо. Никто никого не обманывает. Успокойся. Анна просто моя подруга! И ты ее давно знаешь. Она хорошая!

- Анна... - он никак не мог успокоится, - она хорошая... Отец... он... он ее заставлял... Он с ней говорил таким тоном... и она.. называла его: "Господин".

- Милый, - Людмила едва сдерживала слезы, сжав зубы от злости на мужа, - они просто шутили!

Вдруг Антон перестал рыдать и посмотрел ей прямо в лицо.

- Мам, - сказал он серьезно, и у нее стало горячо в груди, - я давно не ребенок. Если ты хочешь, я поверю, что они просто шутили. Сделаю вид, что поверю. Если тебе так будет легче.

И снова обнял ее, крепко-крепко, до боли.

Вечер прошел почти в полном молчании. Антон, угрюмо уставился в свой ноутбук, вставив в уши наушники. Людмила устроилась в кресле с книгой. Руслан беспорядочно переключая каналы телевизора, - на диване. Дарик, ощущая своим собачьим чутьем повисшее напряжение, беспокойно переходил от одного к другому, поскуливая и заглядывая в глаза.

Наконец, все отправились спать.

Перед тем как уйти к себе, Людмила зашла к сыну, поцеловала, пожелав спокойного сна, а потом постучала в спальню к Руслану.

Он сидел на кровати, опустив голову на руки.

- Тебе не кажется, что ты должен объясниться со мной. И с сыном.

Он вздохнул. Поднял голову и посмотрел на нее. В его глаза было больно смотреть.

- Прости меня... - шепнул он еле слышно. - Прости... То, что произошло... это ... ужасно... непозволительно...

- Почему? - спросила она с горечью, - почему надо было ждать приезда сына?

- Я не ждал, - он снова опустил голову, не в силах смотреть ей в глаза. - Я попросил Анну приехать, помочь с бумагами. Мы разбирали в гостиной документы... а потом...Это случилось... спонтанно.

- Спонтанно? - она презрительно усмехнулась. - Спонтанно ты приказал своему сабу на глазах у твоего несовершеннолетнего сына встать на колени? Ты слышишь себя сам?

-Это не так... не так... мы же одни были...- каждое слово будто жгло ему губы. - Я не собирался... ничего такого... Это ... помутнение... я не смог...

Внезапно он вскочил и схватил ее за плечи, больно впившись пальцами:

- Ты... ты не понимаешь... - зашептал он ей прямо в лицо, задыхаясь от боли и стыда, - я ... схожу с ума... меня просто разрывает на части... это невыносимо...

Он отпустил ее также внезапно и отошел к окну, схватившись за голову.

Людмилу переполняла злость, горькая обида, она ощущала себя преданной, растоптанной, уничтоженной. Но где-то в глубине больно пульсирующего сердца ей было жаль его. Она впервые в жизни видела своего сильного, спокойного, уверенного в себе мужа в таком смятении, подавленным и растерянным. Но простить его сейчас она не могла.

Сглотнув навернувшиеся на глаза слезы, она как могла твердо произнесла:

- Это тебя не извиняет. Завтра ты поговоришь с сыном. И меня совершенно не заботит, что ты ему скажешь в свое оправдание.

Закрыв за собой дверь, она прошла в спальню и упала лицом в подушки. До самого утра она не сомкнула глаз, сжимая кулаки и пытаясь не стонать от боли, что разрывала ее грудь. И от этой боли не было лекарства.

В голове у нее до самого утра крутилась мутная, как грязная вода, воронка, из которой память выхватывала отдельные фразы, мысли, картинки. Она слышала снова слова Анны: " Если мой Господин захотел кого-то еще - это моя вина и мое несовершенство", и видела ее, покорно опустившую глаза, на коленях перед своим мужем, в ее ушах звучал срывающийся шепот Руслана: "Я схожу с ума... это невыносимо", грустно качала головой мама: "Больная жена никому не нужна... Ты должна целовать ему руки...", и снова пробивала дрожь от властного голоса, уже не Руслана, Кукловода: " Я испытываю потребность в доминировании... Не хочу это потерять... Наши жесткие хард-лимит - супружеская верность". Она ощущала себя загнанной в бесконечный ледяной лабиринт, из которого не было выхода. Ей вдруг стало казаться, что она - ненужная старая кукла. Игрушка, из которой выросли дети. Забытая на чердаке, пыльная и потрепанная. Но внезапно она увидела отчаянные, наполненные слезами глаза сына и услышала его хриплый голос "Мам.. ты у меня одна... я всегда буду на твоей стороне..."

Она вцепилась в это воспоминание будто в спасительную соломинку, что не давала этому мутному смерчу увлечь в пучину безумия.

К утру она приняла решение. Но озвучить его мужу решила только после отъезда сына.

После завтрака, также прошедшего в полном молчании, нарушаемом только тихим поскуливанием Дарика, выпрашивающего кусочек пиццы, Руслан увел Антона к себе в кабинет. Они беседовали довольно долго. Людмила, чтобы не поддаться искушению подслушивать, оделась и вышла в сад, выпустив собаку.

Она села на скамейку в беседке и рассеянно наблюдала за тем, как носится Дарик, взрывая снег, зарываясь в сугробы по самые уши. Потом из дома вышел Антошка, посмотрел не нее, вдруг улыбнулся и присоединился к псу в его веселой беготне. Следом на крыльце появился Руслан, застегивая куртку. Какое-то время он наблюдал за возней сына и собаки, а потом спустился по ступенькам, скатал рыхлый снег в снежок и запустил им в сына. Снежок попал Антошке в шею, снег засыпался за воротник, он обернулся, посмотрел на отца возмущенно, но потом мстительно ухмыльнулся и скатал свой и запустил им в Руслана. В ответ он получил еще один "снаряд", прямо в грудь. И естественно не остался в долгу. Дарик метался между ними, пытаясь поймать на лету снежки, и радостно лаял...