Ольга Дервиш - Положительная нота

– Я бы с радостью…

– Слуш, па… я не помню, может, я тебя уже и спрашивал… – Илья остановился на первых ступеньках лестницы и облокотился на перила. – Ты давно ее знаешь? Ну… близко.

Станислав насторожился.

– Ну, не помню, несколько месяцев… а что? Почему ты спрашиваешь?

– Да так… – парень пожевал губу, раздумывая. – Ты не интересовался, может у нее уже был мужик?

– Что? Ты с кем-то ее видел?

– Нет. Но мало ли…

Отец растерялся, но снова взял себя в руки.

– Послушай, Илья… Я понимаю, возможно это моя вина, ты рос в неполной семье и это сказалось… Хоть и не могу утверждать, что у тебя было тяжелое детство… но… почему ты так ненавидишь женщин?

– Я? Почему ненавижу? – теперь растерялся Илья. – Ты что… погодь… ты думаешь я… того? Гомосек, что ли?

– О, Господи! Нет! Я не это имел в виду. Но ты уже не первый раз отзываешься обо всех женщинах плохо… Что они тебе сделали? Несчастная любовь?

– Не обо всех. И ничего плохого я не сказал. Я лишь поинтересовался, хорошо ли ты знаешь свою невесту…

– Такой вопрос должен быть аргументирован.

– Да? Ну, тогда спокойной ночи! – Илья взбежал по лестнице, не отзываясь более на окрики родителя. Он и так слишком много сказал. Дальше пусть разбираются сами.

Глава 36

В пятницу на работе было тоскливо. Погода за окном пасмурная, да к тому же светлело только после десяти, а к четырем уже снова темень. Коллеги уткнулись в расчеты: после праздников сдавать годовую отчетность. А Светка с семьей умотала на праздники в жаркие страны. Путевки они купили еще летом.

В следующий вторник Новый год…

Который принесет в ее жизнь то, что забрал этот.

Ксюша сидела, и, подперев кулачком подбородок, всматривалась в серую мглу за окном. Работы был целый ворох, а запала на нее – ноль. Да и Светка… Ох уж эта Светка! Умчалась, не пойми куда! Расцеловала всех в отделе, перемежая лобызания с просьбами помочь подбить отчеты и за нее, и была такова. Как Калугина расцеловывала главбуха, чтобы тот ее отпустил в самый «жаркий» рабочий период, знала только Ксения, пообещав, что всё сделает. Теперь придется укоротить свои каникулы, чтобы подруга там полностью расслабилась. Да и пусть. Дома еще хуже. А теперь вот сидит, смотрит на грязный снег, облепивший офисный подоконник снаружи, и ни одной цифры в голове.

Зябко…

Вернувшись вечером домой, поужинав приготовленным накануне из продуктов Ильи (этот его жест она до сих пор боялась как-то классифицировать) рагу, Ксю поставила чайник и поспешила к звонящему телефону. На домашний звонила обычно мама или Света… Остальные на сотовый. Но, взяв трубку, привычных родных голосов она не услышала.

– Скажи своему ёбарю, чтобы попридержал лошадок. Иначе на новый год будет тебе сюрприз! – прохрипели в телефоне и сбросили вызов.

По спине прошелся холодок. Подобных звонков не было уже давно. Да и раньше, если звонили, только лишь дышали и молчали.

Дрожащей рукой Лесина положила телефон на место и судорожно заметалась по первому этажу. Они имели в виду Станислава? В том, что это имеет отношение к аварии, Ксю не сомневалась, как и в том, что подарочек окажется далеко не самым приятным.

Выключив так и не закипевший чайник, Ксюша быстро оделась и выбежала из дома.

Выпавший накануне снег слегка подтаял, образовав грязную жижу, которую еще не успели убрать. Ксю перескоками и перебежками продвигалась к дому Речинских. Звонить опасалась. Да и вообще, сейчас хотелось, чтобы кто-то оказался рядом. А Стас наверняка дома. Кутаясь в пуховик, Ксю старалась держаться освещенной стороны проулка. Сейчас ей в каждом темном уголке виделась угроза.

Проходя мимо темных заборов, за которыми едва просматривались очертания коттеджей, Лесина накручивала себя. Что такого сделал Станислав? Почему они звонили ей, а не ему? Слабое звено? Или наоборот, считают, что она наиболее способна повлиять на него? А может, это вообще не о Речинском речь шла? Но тогда происходящее и вовсе теряло всякий смысл.

Ксю нервно хмыкнула, подумав, что с постельными отношениями угрожающие явно дезинформированы. Но сразу же провалилась в тяжелую, вязкую депрессию. Господи, ну почему все самые плохие вещи случаются с ней? Чем она прогневала Бога? Мало, что она лишилась всего в этой жизни, так даже после этого неприятности продолжают преследовать ее. Когда уже закончится этот год?! Может, в следующем ей хоть как-то повезет!?

Ксю вытерла холодной варежкой заледеневшую на щеке слезу.

Проходя мимо въездных ворот, она остановилась, чтобы переждать проезжающую машину, но автомобиль вдруг затормозил, едва не забрызгав ее талой грязью. Ксю оцепенело продолжала смотреть под ноги, ожидая, когда сможет пройти.

Послышался тихий шорох опускаемого стекла и знакомый голос:

– Ты куда?

Лесина подняла, наконец, глаза, затравленно посмотрев на Илью нездорово поблескивающими глазами. Парень нахмурился, снова поднял стекло и сдал назад, освобождая проезд, который загородил. Вышел, хлопнув дверью, и догнал, уже шагающую дальше Ксю за локоть, останавливая.

– Ау! Ты куда, спрашиваю?

– Я… – голос дрожал. Да и сама она вся тряслась. От холода? – К вам…

К «нам»? Не к отцу, а к «нам»?

– Что случилось?

Она смотрела на него со смесью страха, непонятной надежды и молчала. Из обоих глаз одновременно выкатилось по крупной слезе.

– Эй… – Илья вгляделся в ее лицо. Чертыхнулся, взял за руку и повел к машине. Ксю не сопротивлялась.

Усадив ее на пассажирское сидение, он забрался в авто сам и включил печку на полную мощность.

– Ну? – выжидательно посмотрел на нее.

– У тебя есть салфетки?

Речинский нахмурился. Как-то не требовалось до сих пор.

– Нет.

– Ты, наверное, куда-то торопишься.

– Похрен. Говори, что случилось.

– М-мне звонили…

– Кто?

– Я не знаю… Сказали… – Ксю шумно вдохнула носом, пытаясь успокоиться. – Что, если…

Замолчала.

– Ну! – поторопил Илья. – «Если» что?

– Если мой… любовник не успокоится, то меня ждет «сюрприз» на новый год.

– И ты решила, что тот самый любовник – это мой папачес, так? Других вариантов нет? – он кивнул в область ее талии, которая в обтягивающей серой водолазке едва заметно округлилась. Почему неделю назад он ничего не разглядел?

Она посмотрела ему в лицо:

– Разве что – ты.

Он поднял руки в знак протеста:

– Уволь, это было так давно, что уже почти неправда! Значит, беременна ты все же от отца?

Она в ответ лишь пожала плечами:

– Мы сейчас не об этом.

Точно. Это они еще успеют выяснить.

Илья задумался. Черт. Вот неймется! Отец вроде упоминал, что ей звонили прежде, но без особых условий. Так, припугнуть. А такой поворот уже нельзя просто проигнорировать. Нашли, кого пугать – бабу. Что с нее взять?