София Горант - В мире, где нет тебя

В зале собралось много народа: преподаватели, студенты, гости академии. Все с нетерпением ожидали начала выступления. Это было знаковое выступление – главная репетиция перед приездом швейцарцев.

Семи конкурсантам, в том числе и мне, предстояло продемонстрировать музыкальную программу: одно классическое произведение и одно – авторское. Квасницкий был уверен, что в авторском – зал будет аплодировать мне стоя.

Что ж, концерт начался. Сначала каждый из конкурсантов отыграл классику. Моя игра была не очень хорошей, но, во всяком случае, лучше остальных. В антракте ко мне подошла Княжницкая.

- Слушай… - неуверенно начала блондинка. – Давай поменяемся. Выступать после тебя, равнозначно провалу…

- И что?... – хмыкнула я.

- Пропусти меня, пожалуйста! – жалостливо прошептала Руслана.

Такой милой я ее никогда не видела. Видимо, притворство уже не первый раз спасало шкуру Княжницкой от поражения.

- Почему я должна тебе помогать? – грубо отрезала я. – Возможно, потому что ты опозорила меня в первый день обучения? Или, подожди, потому что ты все это время настраивала против меня однокурсников? Хотя, нет! Я поняла, я должна тебе помочь, потому что ты обсасывала каждую косточку за моей спиной! – я была взбешена, глаза горели презрением. - Так знай, милочка, я даже не собираюсь спасать тебя от позора! И уступать тебе – не намерена!

Жестоко? А что поделаешь… Жизнь – жестокая штука.

Больше всего ненавижу цинические притворства. Если мне кто-то не нравится, либо меня раздражает чье-то поведение – я говорю об этом в глаза человеку. Во всяком случае – это честно! А Руслана – девочка хитрая, она изучила Станиславского слишком хорошо, как для пианистки. Притворство, подражание, ложь, суетливость… - этот список далеко не полный. Возможно, когда-то мой дневник окажется в руках постороннего человека. И он, не задумываясь, назовет меня жестокой. В свое оправдание могу сказать одно – уж лучше чистая правда, какая бы она ни была жестокая, нежели – сладкая ложь, приправлена каплями шоколадного лицемерия.

Вскоре началась вторая часть концерта. Пятеро моих конкурентов отыграли блестяще. Настал черед Марии Виноградовой.

Я уверенно вышла на сцену, поклонилась и села к инструменту. Присутствие публики меня совершенно не пугало, я начала играть волшебную оду. Однажды я исполняла ее, исполняла для Него. Грани реальности потеряли надо мной силу, я закрыла глаза и растворилась в колдовстве собственного исполнения.

«Малыш, ты замечательно чудо…» - услышала в голове бархатный голос D@nger.

Сердце наполнилось безграничностью, неожиданно для себя самой - я начала импровизировать. Та мелодия, что разлилась по залу, казалось, очаровала присутствующих. Зрители поднялись со своих мест и стоя ждали окончания игры. После чего одушевленно аплодировали и кричали «браво». Поднявшись, я гордо направилась за кулисы.

После - пришел черед Княжницкой. Ее серенькая песенка после моей оды звучала жалко. Как я и ожидала, жюри исключило Руслану из списка конкурсантов. На финишную прямую вышло шесть человек, точнее пять, ибо я была вне конкуренции.

9 ноября 200Х года (пятница)

Диву даюсь… Во что меня превратила жизнь?... Чем более успешным становится мое творчество, тем глубже в моем сознании прорастают жестокость, неискренность, лицемерие, апатия. Откуда все это?... Ведь раньше я не была такой. Не лгала близким, не грубила друзьям, умела радоваться жизни. Умела прощать.

Вчера я переспала с Даниловым. Я знала, что ему будет больно и знала, что он будет страдать, ведь, похоже, он и вправду в меня влюблен. И все равно сделала это. Вот только зачем?... Я не знаю…

Сегодня понимаю, что нашей дружбе пришел конец. Но что самое страшное, мне все равно… Данилов не смог заменить ЕГО, не смог заставить забыть, не стал целебным зельем. И я винила Данилова в своей боли. Имела ли я право кого-то винить?...

10 ноября 200Х года (суббота)

Я лежала в темной, мрачной комнате и понемногу сходила с ума. Пустота обволакивала мое сознание горьким безверием. Подняться с постели не было сил, голова раскалывалась от мыслей о безысходности, в глазах блистали осколки утерянного величия. Ибо хоть раз в жизни познав настоящую любовь, забыть это сказочное чувство – невозможно.

«За что мне все это?» - ныло воспаленное сознание. – «Ведь ничего просто так не случается. И должна быть разумная причина моему крушению. Следовательно, я допустила ужасную ошибку в своей жизни. Но вот какую?... До встречи с D@nger я была паинькой. Любила этот мир, не причиняла страданий окружающим. Разве, что иногда подкалывала Нэт. Но ведь я не со зла, значит, это не считается. Почему после встречи с НИМ все пошло наперекосяк?»

Я продолжала лежать на скомканных простынях в преддверии чуда - долгожданного прозрения. Но оно никак не посещало меня. И я хаотично начала проваливаться в безликий мрак.

После встречи с НИМ я изменилась. Я познала неведомую ранее жизнь за гранью, обрела гармонию с окружающим миром, почувствовала грандиозное величие единения с природой. Полеты при луне, сказочные путешествия по водной глади, ЕГО магнетические прикосновения… Он был во мне… Он был мною… Мы были частью друг друга… Мы были единым целым…

А потом его не стало… И ту часть меня, которая жила им, заполнила пустота. С каждым днем пустота пожирала мои духовные ценности, порывы, привязанности. На смену восхищению миром пришло безразличие, умению прощать – жестокость и цинизм. Я превратилась в инфантильную стерву, которая ни во что не ставила чувства близких людей.

Позавчера я разрушила нашу дружбу с Сашей. Что ж, еще одного человека можно смело вычеркнуть из моей жизни. Как исправить ситуацию – я не знаю. Как объяснить Данилову, что секс был всего лишь дружеским жестом?... Ума не приложу. Да и слова «дружеский жест» звучат как-то издевательски. Но и ошибкой идентифицировать свой проступок с Сашей у меня просто не хватит смелости. Ошибка с моих уст для него равнозначна предательству.

Ты хочешь услышать о проведенной с кудрявым ночи, милый дневник?...Думаю, не очень. Боюсь, все же придется. Epistola non erubescit, как-никак…

…Утро восьмого ноября выдалось неописуемо прекрасным: на улице ярко светило солнце, природа отпевала прощальную оду осени. Как ни странно, посреди ноября воздушными паутинками пролетало бабье лето. На сердце стало так приятно, в воображении замелькали пестрые картинки; печаль, словно туман, развеялась в утреннем поднебесье. Я гуляла возле академии в преддверии волшебства. И волшебство случилось – Александр Данилов начал со мной разговаривать.

- Привет! – окликнул меня кудрявый у входа в университет.

- Привет, Саш! – ответила я.