Птичка Певчая - Стекло (СИ)

Он тяжело дышал, пытаясь взять себя в руки. Голос этой Ксюши совсем не похож на Дашин, она столько раз шептала его имя, когда его руки и губы блуждали по ее шее, груди, бедрам.

Он услышал, как кто-то зашел в помещение. Все-равно. Толкнув дверь кабинки, он вышел, застегивая ремень на джинсах. За ним вышла Ксюша, поправляя одежду и окликая, вероятно, желая получить объяснения.

Он поднял глаза к зеркалу, чтобы оценить свой внешний вид и встретился со взглядом той, о которой думал только что.

Даша пошла ополоснуть лицо холодной водой. Оно горело, будто в огне. Умываясь и ломая голову, как же ей дальше быть, девушка вдруг услышала стоны в одной из кабиной. Ей стало неудобно. Чем там занимались, было и так понятно. Она вытерла лицо бумажным полотенцем и уже повернулась уходить, как из кабинки кто-то вышел.

Она подняла глаза и увидела Милана. Он возился с брюками, за ним выплыла Ксюша – одежда в беспорядке, юбка почти на талии.

Ледяной холод прокатился по телу смертоносной волной и остановил ее сердце. Не выдержав, оно треснуло и рассыпалось на мелкие хрустальные осколки, которые больно кололи, когда выходили их ее глаз и падали со щек на пол.

Милан отомстил ей! Он только что оттрахал в кабинке туалета Ксюшу. Ксюшу! Ее подруга? Нет, больше у нее нет никого на всем свете, никого.

Милан ничего не сказал, зло ухмыльнулся, поправляя ремень и прошел мимо, словно она пустое место.

Она посмотрела ему вслед, повернулась к Ксюше, которая отчего-то покраснела, и так же молча вышла.

Ее горе все лилось по щекам, словно горные ручьи. Но она не замечала, что плачет. Словно неживая, пробиралась сквозь смеющихся, счастливых людей, и ей казалось, что она неуместна не только здесь. Что она неуместна на всей этой планете.

Как зло он ухмыльнулся ей, словно говоря – получи! За что? Она же ничего не сделала?

В голове стало совсем пусто. Не разбирая дороги, она все шла и шла, ветер трепал ее волосы, теплый запах акации ударил в нос. Я задыхаюсь от этого запаха, вдруг подумала Даша. Дышать невозможно. Она схватилась за грудь, пытаясь сделать глоток воздуха, но ничего не получалось.

Девушка упала на колени прямо в дорожную пыль, и с громкими рыданиями воздух вырвался из застывших легких и вновь наполнил их.

Когда Даша вернулась домой, то села перед телевизором в темноте. Она звенела и двигалась вокруг, словно трясина, погружая ее в свои холодные глубины.

Не было больше ни слез, ни мыслей.

Пробило 12 часов ночи, мама, наверное, спала. Ей тоже следовало бы пойти, но тело словно закоченело и не хотело подчиняться.

Равнодушно взглянув в окно, Даша увидела, что возле дома остановилась машина.

Из нее вышли двое людей и направились к дому. Через несколько секунд громко защебетала трель звонка.

Не дожидаясь мамы, Даша подошла к двери и спросила, кто. Глубоко в душе шевельнулось нехорошее предчувствие.

- Откройте, милиция.

Тут на шум вышла и мама. На заспанном лице – удивление и волнение.

- Мам, к нам милиция.

- Открывай, - одними губами ответила мать.

- Капитан Павлов, - представился тот, что был старше. – Вы Лариса Семенова? - обратился он к женщине.

- Да.

- Ваш муж Анатолий Семенов?

- Да.

- Сегодня вечером на него напали. Несколько ножевых ранений. Он скончался в больнице 2 часа назад.

Женщина пронзительно закричала, теряя сознание. Дочь пыталась подхватить ее, но силы изменили ей и она просто села на пол рядом с матерью. Поток слез и душевной боли, казалось бы полностью исчерпавший себя, снова рвался наружу.

- Папа, папочка!

Глава 7.

Отец Даши вышел вечером от любовницы за бутылкой вина. В тот день у них был какой-то маленький юбилей, - рассказала милиционерам его подруга, - и он об этом забыл. А когда это выяснилось, сразу побежал в магазин.

Там-то его и приметила группа отморозков. Он не дошел до квартиры всего 50 метров.

4 колотых раны, одна- несовместима с жизнью. Его обнаружила любовница. Стала названивать на мобильный, а когда он не ответил, вышла навстречу. Эта встреча оказалась последней. Можно сказать, что он умер у нее на руках. Последние его слова были адресованы именно этой чужой женщине. До приезда скорой он потерял сознание и больше не приходил в себя.

Даша слушала эту информацию, словно застывшая в тысячах кубометров льда. Теперь она жила в леднике. Вечный холод, отчуждение, и видно ,будто сквозь грязное стекло. Ее мир утратил краски.

Слезы почти все время молча катились по щекам, глаза жутко резало.

Состояние мамы могло бы испугать ее сейчас, но способность чувствовать она тоже потеряла.

Мама периодически впадала в забытье, несколько раз теряла сознание, под домом почти все время стояла скорая.

Даше стало плохо только однажды. Она провожала маму в морг. Женщина отключилась, когда увидела тело мужа. Врачи приводили ее в чувство. Девушка оглядывалась по сторонам ,пытаясь понять, что она делает в этом мрачном коридоре, тусклый свет, лившийся с потолка, начал постепенно меркнуть, воздуха не хватало и она сползла по стене. Всего в нескольких метрах, за этой обшарпанной дверью, лежало тело ее отца. Тело. Так о нем теперь говорили.

Как приходила в себя, как попала домой – все, словно в тумане.

Ей пришлось самой обзвонить родных и знакомых. Мама этого делать не могла.

И каждый раз, когда ей приходилось говорить, что папа умер, боль пронзала все ее существо, и она рыдала в трубку, тщетно пытаясь взять себя в руки. И это приходилось повторять и повторять до тех пор, пока ее крестная, поняв , как приходится сейчас бедной девочке, сказала, что дальше все заботы возьмет на себя.

Сразу же к ним домой приехала сестра отца – тетя Мила. С ней практически не поддерживали отношений. Причину Даша не знала, но эта еще молодая женщина ей нравилась.

И когда Даша открыла ей дверь, она обняла ее тепло, как должны была бы обнять мать. И плакала вместе с ней, пока слезы, наконец, не иссякли.

Тетя Мила взяла на себя все организационные моменты.

Она так напоминала Даше отца и внешностью, и поведением. Высокая, стройная, с каштановыми волосами и синими глазами, она говорила твердо и решительно, хотя иногда ее голос срывался и она делала видимые попытки взять себя в руки.

То, что мать Даши абсолютно забыла о дочери и погрузилась в свое горе, не укрылось от ее внимания.

- Лариса, опомнись, у тебя же дочь осталась! О ней нужно заботиться, ты нужна ей. Не ставь крест на жизни. Хотя бы ради нее попытайся…

Но женщина оставалась безучастной. Несколько фраз она сказала лишь тогда, когда отпевать усопшего пришел батюшка. Он успокаивал вдову какими-то странными фразами с религиозными словечками. Даша не понимала, что в них такого ,что дает матери сил хоть немного возвращаться в реальность., тогда как ее мольбы и увещевания не возымели ни малейшего эффекта.