Р.Дж. Льюис - Борден

сердцебиение, чтобы грудь не разорвало. Господи, его рот.

— Ты собиралась трахнуться сегодня? — спросил он. — Поэтому ты надела это

платье?

Вопрос был задан с убийственно серьезным видом. Я почувствовала, как меня

скручивает, и ненавидела себя за то, что позволяла ему так воздействовать на меня. Это

было несправедливо. Почему бы мне не вернуть должок? Этот мужчина явно питал ко мне

слабость, и если он намеренно раздражал меня, то почему бы не сделать то же самое?

— Да, — как можно небрежнее ответила я.

Его глаза распахнулись от удивления, а потом потемнели.

— Это правда?

Естественно, я кивнула.

— Этого не было настолько давно, что ты от безысходности готова трахнуться с

долговязым парнем в узких джинсах?

О, Боже.

Это был он . Это он сделал так, что Джейк испуганно сбежал.

Ну, это хотя бы все прояснило.

— Не так уж давно, — спокойно ответила я. — Чуть больше недели.

Он резко убрал руку с моего бедра. Теперь он был зол.

— Чуть больше недели?

— Да.

— Ты лжешь.

— Не-а. Вы думаете, так трудно спрятаться от вашей власти? Усатый хреново

выполняет свою работу…

Он вдруг схватил меня за подбородок, поднимая мое лицо вверх и заставляя

взглянуть на него. Его хватка была жесткой, но не болезненной. Я заглянула в его грозовые

глаза. Спокойный снаружи, он изо всех сил сдерживался, чтобы не сорваться. В нем все

кипело.

Все мое тело ожило, адреналин снова захлестнул меня. Я готова была убить себя за

чувство… возбуждения .

— Блядь, не смей больше врать мне, — прорычал он. — У тебя никого не было ни

на прошлой неделе, ни раньше. Мужчина не прикасался к тебе очень давно, так что не

беси меня, Эмма. Это был я, и только я.

Он наклонился так, что мы оказались нос к носу. Его глаза проникали в мои, и мое

сердце до боли сжалось, когда он мягко добавил:

— И никто не смеет прикасаться к тебе. Ясно?

Несмотря на его нетерпеливое ожидание, я не шевельнулась.

— Эмма? — с угрозой сказал он.

Я, наконец, кивнула, и он отступил, поспешно оглядев комнату напряженным

взглядом. Гнев рвался из него, и ему стоило недюжинных усилий, чтобы сдерживать его.

Я не могла сдержать улыбки. Мне пришлось отвернуться, чтобы он не заметил ее.

Что во мне такого, что способно сдерживать его дерьмо? И почему это так чертовски

радует меня?

— Ну, это было… интересно . Я должна идти, — сказала я после некоторого

молчания. Пора смываться от мистера Переменчивость и возвращаться в свое убежище.

Человек-усы, скорее всего, до сих пор околачивается где-то снаружи.

— Я отвезу тебя домой, — ответил он.

— Все нормально, — возразила я, тряхнув головой. — Я позвоню Грэму…

— Это не гребаное предложение, Эмма. Я сказал, что отвезу тебя домой. Вставай и

пойдем.

Голос был жестким, а взгляд потемневших глаз наводил ужас, пока он ждал моего

ответа.

В итоге я кивнула. Он не отступит, пока не добьется своего.

Я поднялась вместе с ним и быстро одернула свое мини-платье, задравшееся на

бедрах от долгого сидения. Игнорировала его взгляд, задержавшийся на моей заднице и

ногах.

К счастью, он держался на расстоянии, когда мы выбирались оттуда.

***

Я впервые оказалась в «Феррари». Старалась не показывать своего возбуждения, но

внутри готова была лопнуть. Мне было немного неловко, потому что поездка проходила в

абсолютной тишине. Мысленно я пыталась сбежать от чувств, которых не должна была

ощущать. Вроде защиты. Это последнее, что мог дать мне мужчина, настолько взбесивший

меня.

Я старалась не смотреть на него, но, совсем как моя бабушка, просто бесцеремонно

пялилась. Чувствуя свою безнаказанность, я не волновалась о том, что он заметит.

Каждый раз Борден замечал мои разглядывания. Примерно на шестой раз его брови

раздраженно приподнялись.

— Кто-нибудь говорил тебе, что так таращиться невежливо?

Я заметила, что ему некомфортно. Либо он ненавидел пристальные взгляды — а

кто любит? — либо он не привык к этому. Люди не отворачиваются, находясь в поле его

зрения. Это всегда было в соответствии с его требованием — быть в непосредственной

видимости.

Я задалась вопросом, почему мне нравится доставлять ему неудобства? Это какое-

то странное пристрастие: нажимать на его кнопки, проверяя, как долго он сможет

продержаться, не выплескивая своего дерьма. Похоже на то, что он делал со мной.

Я проигнорировала его вопрос.

— Не высаживайте меня перед домом, — сказала я. — Не хочу, чтобы кто-нибудь

сделал что-то с вашей машиной. Вокруг слоняется много людей.

— Не волнуйся о моей машине в своем гетто, — ответил он.

— Ах, гетто?

— Как еще можно назвать твой район? Просвети меня.

Я задумалась на мгновение. Это убогий небольшой район, согласна. Здесь

скрывается много банд, и они не слишком дружелюбны. Лично меня они не беспокоили:

их больше волновала торговля наркотиками, чем девушки, так что не все так плохо.

— Ну да, гетто, — наконец, спокойно согласилась я. — Не все из нас богатые и

счастливые.

Это был камень в его огород. Это ничто по сравнению с ощущением, что носишь

клеймо бедности, Эмма.

— Я не всю жизнь был таким, — поправил он меня. — На мою жизнь пришлась

изрядная доля нищеты, прежде чем я покинул город. Я был в таких местах, в которых твоя

квартирка покажется мечтой.

Мои глаза округлились от удивления.

— Я никогда не знала этого, имею в виду, что никто никогда не говорит об этом.

— Потому что никто не знает о моих путешествиях, — незаинтересованно

пробормотал он. — Я хотел бы, чтобы так и оставалось.

— О.

Я не была уверена, что могу в это вмешиваться, хоть и желала — и вдруг мне

действительно очень этого захотелось.

— Где вы были?

— Далеко отсюда.

— Было страшно?

Он немного напрягся, воспоминания промелькнули во взгляде.

— Да, — правдиво ответил он. — Было.

Машина остановилась перед жилым комплексом. Он посмотрел на дом, затем на

привычную мне компанию парней — по-прежнему перед входом, все пятеро. Они еще ни

разу не побеспокоили меня, и я была склонна думать, что они неплохие ребята, но Борден

при виде их нахмурился. Разумное беспокойство.

— Позволь мне проводить тебя, — сказал он, глуша двигатель.

— Вы не должны, — быстро ответила я.

Он просто смотрел на меня.

Дерьмо.

Мы вышли и направились к входной двери. Рука Бордена обнимала меня за талию,

словно помечала перед другими мужчинами. Они услышали наши шаги и повернулись

посмотреть. Их глаза ощупали мое тело, один даже негромко присвистнул. Я покраснела и

опустила взгляд на тротуар. Они ничего не сказали, но я поймала взгляд Бордена,