Ирина Ролич - Вкус мечты

коленях перед иконой Богородицы Одигитрии и о чем– то слезно ее молила. Даша купила две свечки, одну за упокой души своей матери, а вторую– поставить перед иконой Богородицы, которая считалась настоящей реликвией 13 века и хранительницей, оберегавшей город Несебр. Даша уже обошла весь собор, но женщина, стоявшая на коленях перед иконой так и не отходила и Дарье было не ловко помешать ее мольбе, поэтому она встала в сторонке с зажженной свечой и терпеливо ждала, когда просительница закончит и отойдет от иконы. Стояла гробовая тишина и почти каждое слово произнесенное шепотом, стоящей на коленях прихожанки было отчетливо слышно. Женщина молила Богородицу о выздоровлении ее сына, она молила о чуде, о необходимых для лечения деньгах, говорила, что одна надежда на нее, покровительницу и защитницу всех страждующих. Женщина так горячо молилась и со слезами на глазах отдавала поклоны, что Даша не могла остаться равнодушной, она тихонько поставила свечку и выйдя из храма принялась ждать несчастную. Минут через двадцать женщина показалась у ворот храма, утирая слезы она закуталась в платок и брела с опущенными плечами.

– Простите, пожалуйста, – Даша подошла к незнакомке, – я невольно услышала в храме вашу молитву к Богородице… могу я вам чем– то помочь?

Женщина посмотрела на нее непонимающим взором, видимо мысли ее были далеки, но потом, очнувшись, ответила «Да чем тут поможешь…все в руках Божьих, – и тут же расплакавшись с новой силой воскликнула в отчаянье, – если чуда не произойдет, если я не соберу эти несчастные деньги, мой мальчик умрет!» Незнакомка кинулась на плечо Даши и зарыдала во весь голос. Даша обняла женщину и принялась ее укачивать как младенца.

Выплакавшись незнакомка утерла слезы и произнесла: -« Простите, это все нервы! »

– Ну что вы! Это вы меня простите .А давайте присядем вот сюда на скамейку и поговорим, расскажите что у вас за беда, – предложила Даша.

– Зачем это вам? У вас, наверное, и своих забот хватает.

– А вы расскажите, вам и легче будет.

– Ну что ж, – пожала плечами женщина и присела рядом на скамейку. За разговором время пролетело незаметно, уже стало смеркаться.

–… Опухоль прогрессирует быстро и если в течение месяца его не перевести в клинику в США и не прооперировать то все будет напрасно. Я уже продала все что у меня было– дом, мебель, друзья и соседи помогли чем могли, но этих денег все равно не хватает, и потом химиотерапия и реабилитационный период, словом, нам не хватает около 100 тысяч евро. Это для меня очень большие деньги и где их взять я просто ума не приложу. Дом продала живу сейчас у брата, в долгах, как в шелках! Вот так… А знаете мне и вправду полегчало на душе, вот выплеснула все вам, словно опустошилась.

– Ну вот видите, а надежду все равно терять не нужно. Скажите, а счет у вас имеется, ну куда можно деньги перевести для операции?

– Конечно, мы сразу его открыли,– ответила женщина, доставая из сумки листок бумаги с реквизитами счета в банке.

– А можно я перепишу, я тоже хочу помочь вам, – сказала Даша.

– Спасибо тебе, – перешла женщина на «ты» и слегка улыбнулась, -тебя как зовут то, сердобольная?

– Даша

– А меня Жасмина. Пойдем, а то уже прохладно стало. Может зайдешь к нам, чаю попьем, мы с братом одни живем, наш дом вон крайний у моря, с кованными воротами, показала в сторону дома Жасмина.

– Да нет, уже поздно, в другой раз, мне пора.

– Заходи, я еще три дня здесь буду, потом поеду в Софию к сыну…

– Хорошо, зайду обязательно, – воскликнула на прощание Даша и помахала рукой.

В понедельник у тром помощник адвокат а Пе тер, __как и обещал, заехал за Дашей ровно в 9.00. Дарья надела брючный костюм, сделала из волос высокую аккуратную шишку, надела очки и посмотрела в зеркало. Выглядела она вполне по– деловому. Прихватив необходимые документы, молодая женщина спустилась к машине. Петер не сразу узнал в ней ту девушку которую встречал накануне в аэропорту.

Адвокатская контора Тодорова была единственной на весь городок Несебр и представляла собой небольшой офис на первом этаже. Дарью провели в просторный кабинет и усадили за овальный стол, предложив перед этим на усмотрение кофе или чай. Адвокат предстал перед Дашей ровно в назначенное время в 9.30. Прямо как граф Монте-Кристо, – подумала про себя Даша, – ни минутой раньше или позже.

– Здравствуйте госпожа Самохина, – протянул ей руку адвокат, – меня зовут Георгий Стоянов, я адвокат и поверенный семьи Тодоровых. Меня уполномочили ввести вас в курс дела связанных с наследством Стомата Тодорова, который скончался полгода назад и оставил завещание, в котором часть своего наследства, а именно недвижимость в городе Несебре и счет в банке на сумму 100 000 евро оставлены вам, как одной из прямых наследниц семьи Тодоровых. К завещанию было приложено личное письмо Стомата Тодорова, адресованное Вам, которое я и передаю лично в ваши руки. Вы можете ознакомиться с его содержанием, а потом если будут вопросы я постараюсь ответить на них, – с этими словами адвокат вышел из комнаты,

оставив в руках у Даши плотный запечатанный конверт.

Волнение с необычайной силой охватило Дашу– вот сейчас она все узнает, откроется тайна ее семьи и происхождения, то ради чего она и приехала сюда. В голове все еще сидела мысль что это какая то ошибка, недоразумение, что сейчас все выяснится, и ее отец не болгарин, а действительно альпинист, погибший в горах. Даша дрожащими руками вскрыла конверт. В конверте было письмо и фотография, на которой изображен молодой высокий болгарин с карими глазами и светловолосая худенькая девушка с длинной косой в которой Даша узнала свою маму. Письмо было написано по-русски, аккуратным почерком.

«Здравствуй, Дашенька! Если ты сейчас читаешь это письмо, то значит меня уже нет в живых и я могу рассчитывать на твое снисхождение. На мертвых не держат обиды, им все прощают. Хотя я давно перестал чувствовать себя живым, с тех пор как умерла моя надежда быть рядом с Зоинькой, твоей мамой и моей единственной возлюбленной. Это долгая история, поэтому наберись терпения и прочитай все до конца.

Представь лето 1978 года. Крым. Твоя мама приехала туда со студенческим стройотрядом. Она тогда была еще совсем девчонка – ей едва исполнялось 18, я же был гораздо старше, мне на тот момент было 23, я приехал в составе артистов эстрадного жанра на гастроли. В те годы я был подающий надежды певец. На один из наших концертов и пришли московские студенты, в числе который была и твоя мама. До сих пор отчетливо помню тот момент, когда я вышел на сцену и стал исполнять свою первую песню я вдруг почувствовал необычайное волнение, но это не было волнение певца перед своим выступлением, к тому времени я уже третий год ездил на гастроли,