Джанетт Реллисон - Моя двойная жизнь (ЛП)

Марен не обратила на меня внимания.

— Кари, ты должна начать лечиться.

Кари уронила колени на пол.

— Думаешь, мне нужно пройти реабилитацию?

— Тебе нужна помощь, чтобы ты справлялась со своими проблемами как здоровый человек.

Кари сложила руки и отвернулась от нас.

— Нет. Я не буду.

Марен подняла оставшиеся пакеты, но вместо того, чтобы унести их, она бросила их на колени Кари.

— Отлично. Тогда Алексия уезжает домой, я увольняюсь, а ты сама будешь придумывать, как оплатить счета.

Кари стиснула пакет так, что бумага протестующе заскрипела.

— Пресса съест меня заживо, пока я на лечении. Я потеряю всё, что еще осталось.

— Они не узнают, — сказала Марен. — Потому что Алексия проведет вместо тебя концерт.

— Минуточку... — сказала я, но никто из них не слушал.

Кари простонала:

— Ладно. Ты выиграла. Я буду лечиться.

— Хорошо. Когда я тебя устрою, займусь подготовкой Алексии, — Марен смотрела на меня так, словно я была платьем, которое надо перешить.

— Я не говорила, что согласна, — возразила я.

Марен холодно подняла бровь.

— Ты это говоришь после того, как только что сообщила Кари, что ты её любишь? Если это правда, ты захочешь, чтобы она получила помощь.

Я посмотрела на Кари, на её глаза, припухшие от слёз. Она не только потеряла своего парня, её будут публично высмеивать и это была моя вина. Как я могла не согласиться? Я подняла руки и позволила им упасть.

— Ладно, я проведу концерт, но когда он закончится, я возвращаюсь домой, — я встала, расстроенная настолько, что мне хотелось что-нибудь пнуть. Я должна была уйти, когда у меня была возможность. Я должна была прислать её это глупое колье по почте. — Такси всё еще ждет. Мне лучше сказать ему, что он свободен.

Марен улыбнулась:

— Я уже сказала.

Это значило, что она все время знала, что я останусь. Я посмотрела на неё, но она отвернулась от меня, собрала оставшиеся покупки Кари и пошла обратно к машине.

*

В течение следующих шести дней я не занималась ничем, кроме репетиций. В концерт были добавлены разнообразные новые движения. Для первого номера я выходила на сцену через лифт в полу, когда огни гасли. Я пела одну песню на качелях, иногда стоя на них, иногда сидя и качаясь, иногда вращаясь так, что у меня темнело в глазах. К концу второго дня репетиций, я мне так надоели непрерывно игравшие песни Кари, что я возненавидела каждую из них.

Я работала с танцорами, которых Марен наняла только для одного концерта. Они без усилий освоили движения, а я старалась и забывала, что дальше. А у них были более сложные партии.

Развлекательные передачи уделяли много внимания личной жизни Кари. Поздние передачи тоже комментировали ситуацию. Они говорили что-нибудь вроде:

— Ну, кто бы мог подумать? Похоже, что Кари Кингсли — натуральная блондинка.

Я вздрагивала каждый раз, когда кто-нибудь что-нибудь о ней говорил. Я не могла забыть, что фотографии с Грантом были моей ошибкой. Я просто была рада, что Кари не разрешали смотреть телевизор во время лечения. Она была где-то в горах Юты, осознавая истинные ценности и работая над внутренней силой. Выпуск её альбома снова отложили.

Она несколько раз за неделю позвонила мне, чтобы узнать, как продвигаются дела. Я практически умоляла её вернуться и провести концерт каждый раз, когда разговаривала с ней. Возможно, поэтому она не звонила чаще. И не смотря на то, что она работала над недостатком внутренней силы, у неё она всегда находилась, чтобы отказать мне.

— Мне нужно быть здесь, — говорила она. — Я узнаю о себе много нового.

Я тоже узнавала о себе много нового. Например то, что я едва могу ходить после того, как полдня делала махи ногами.

Грант прислал мне сообщение после того, как импровизированной интервью Кари в первый раз вышло на экран. Он написал: "Я не удивлен, что ты лгала о нас. Я просто не могу понять, почему ты играла дурочку на камеру."

Я не знала, что ответить. Должно быть я смотрела на телефон десять минут. Я хотела позвонить ему. Я хотела услышать его голос. Отчасти я все еще хотела, чтобы между нами всё сложилось каким-то образом. Однако я не могла позвонить. Он задал бы слишком много вопросов, на которые я не смогла бы ответить. Я ответила:

— Извини.

В день концерта я так волновалась, что едва ли могла есть. Однажды Марен пришлось заставлять меня класть еду в рот. Она сказала, что мне нужна вся энергия, которую я могу получить.

Утром я репетировала в концертном зале и мы спели всё. Техники продолжали настраивать свет, звук и спецэффекты, но танцы прошли хорошо. Я сделала несколько ошибок. Я не привыкла к большим прожекторам и фонтанам фейерверков, шипящих рядом со мной.

Я немного отдохнула в гостинице, потом отправилась обратно в концертный зал, чтобы сделать прическу и макияж. Мой костюм состоял из черно-золотого трико и расшитой золотыми блестками мини-юбки. Я выглядела как тигриная версия танцовщицы из Лас-Вегаса.

Марен, должна признать, была в своей стихии. Она держала на расстоянии от меня всех, включая репортеров и ведущих радиопередач, которые хотели знать о моих отношениях с Грантом и Майклом. Официально, у Кари не было комментариев. К счастью, у Гранта и Майкла тоже.

От Марен я знала, что Майкл расстался с Кари и сказал ей, что когда она разберется со своими проблемами, то может ему позвонить. Она не могла сказать ему, что ей нужен он и только он пока не пройдет концерт. Иначе он появится и обнаружит меня.

Что означало, что Кари так же хотела, чтобы концерт закончился, как и я.

Церемония открытия началась, и меня оставили в зелёной комнате, где я сосредоточенно повторяла в уме танцевальные движения. Я чувствовала, что дрожу, но в то же время я была так полна адреналина, что не могла сидеть на месте. Я посмотрела на свое отражение в зеркале. Все выглядело хорошо. Покрыто блестками, но хорошо. Я сделала несколько глубоких вдохов. Предполагается, что это должно успокаивать. Или, может быть, это должно помогать в родах, я уже не помнила.

В дверь постучали. Я надеялась, что это просто кто-нибудь предложит мне бутылку воды, а не Марен, которая будет давать мне больше инструкций, чем я смогла бы запомнить.

Я открыла дверь и первым, кого я увидела, был Грант.

Он стоял, засунув руки в карманы куртки. Его голубые глаза казались холодными и строгими, но, не смотря на это он выглядел так же привлекательно, как и в последний раз, когда я его видела. Я почувствовала острый укол тоски в сердце. Я смотрела на него, отчаянно пытаясь найти слова, которые рассказали бы ему, что я чувствую.

— Грант, — это всё, что я могла придумать.

— Не важно, как между нами всё закончилось, — сказал он. — Я говорил тебе, что у меня для тебя сюрприз и я подумал, что должен все равно преподнести его тебе.