Анна Милтон - Я люблю тебя, Зак Роджерс!

Знал ли он, что приключилось с мамой?

Если да, то он действительно самый редкостный в мире козел.

Если нет, то никогда не узнает. Я не позволю, чтобы нашлась причина, из-за которой он задержался бы здесь хотя бы на минуту дольше.

— Я… послушай, Наоми, — начал он.

— Ты не понял? — я рявкнула, оборвав его. — Проваливай. Из нашего. Дома.

Отец насупился и характерно скривил губы.

— Сначала я должен сказать кое-что.

Он что, оглох?

— Не надо ничего говорить, — мое терпение почти иссякло. — Просто исчезни. Навсегда. Сделай так, чтобы ни я, ни мама больше никогда не увидели тебя. Это единственная полезная вещь, на которую ты способен.

Я отчаянно желала, чтобы мои слова задели его. Я хотела обидеть его. Я хотела сделать ему больно.

— Может быть, ты права, — вдумчиво произнес он, опустив глаза.

Может быть? Я абсолютно уверена в том, что сказала!

— Но я все же скажу, — заявил спустя мгновение.

— Не…

— Извини меня, Наоми.

Я подавилась потоком ругательств.

— Да иди ты к черту со своими извинениями, — скривилась я.

— Я хотел бы извиниться и перед Линдси перед тем, как уйти.

— Только попробуй приблизиться к ней хотя бы на милю, — зарычала угрожающе, делая шаг в его сторону.

— Не приближусь. Успокойся, — отец покачал головой. — Все это чертовски дико, на самом деле. Хах, — он ухмыльнулся.

Что-то в этом кажется ему смешным?

— И получилось как-то неудобно, — добавил он, отправив свой взгляд к потолку.

Издевается?

— Как-то неудобно? — пропищала я, делая еще один шаг навстречу к предмету моей ненависти. — Ты изменил маме. Вчера ты стоял и лгал ей, глядя прямо в глаза. Ты выставил меня лгуньей, хотя лжец ты.

С убийственно невозмутимым лицом он смотрел, как я приближаюсь к нему.

— Ты — несчастный кусок дерьма, — во мне все кипело от гнева. — Ты причинил маме столько боли. Из-за тебя, полного придурка, она вновь страдала. Ты вернулся в ее жизнь, когда она только начала жить заново. Ты разбил ей сердце. Ты все разрушил.

— Я знаю, — тихо произнес он.

— Плевать я хотела, что ты знаешь об этом! — я разгорячено вскинула руками. — Я никогда не хотела, чтобы ты вернулся. Я надеялась, что этого не случится. Нам прекрасно жилось с мыслью, что ты не вернешься в нашу жизнь.

Отец оставил мои слова без ответа.

— Что? Нечего сказать? — с презрением фыркнула я.

— Ты должна выговориться, — кивнул он.

От возмущения я начала задыхаться.

— Не указывай мне, что делать! — на эмоциях я толкнула его в грудь. Слегка изумившись от моего действия, отец посмотрел на меня широко распахнутыми глазами, которые вскоре опять стали отстраненными и пустыми. — Я ненавижу тебя, — удар в плечо. — Я никогда не прощу тебя, — громкая отдышка, предательская дрожь в голосе.

— Я заслужил это, — он покорно свесил голову.

Я скривилась от отвращения.

— Ты всегда был ублюдком. Ты им и останешься.

Сделала большой шаг назад.

— Видеть тебя противно.

— Мне жаль, что все так вышло, — просто сказал он.

— Не говори о том, чего не знаешь.

Отец непонимающе уставился на меня.

— Не верю, что тебе знакомо чувство вины, — пояснила я, скрестив руки под грудью.

— Но я действительно сожалею, — однако прозвучало как-то не очень убедительно.

Устало потерев лоб, я махнула рукой.

— Просто уходи. У меня нет времени слушать твой бред.

— Я такой, какой я есть, Наоми.

— Избавь меня от своих ничтожных оправданий.

— Я думал, что, возможно, смогу измениться, — он попросту проигнорировал меня. — Мне жаль, что я заставила поверить в это Линдси. Я не хотел, чтобы все так получилось.

— Видимо, портить всем жизнь у тебя заложено на генетическом уровне, — скептически подметила я.

Он пропустил мою колкость мимо ушей.

— Все же, я не гожусь на роль хорошего мужа и отца.

— Серьезно? До тебя это только сейчас дошло? — не удержалась от сарказма я.

Его злило то, что я постоянно перебивала, но он не сказал об этом вслух.

— Я ведь правда все испортил, — я не хотела верить в то, что печаль в его голосе искренняя. Это понятие не совместимо с моим отцом. — Собственноручно разрушил то, что должен был беречь. Но… Это не для меня. Это не моя жизнь, и я не чувствую себя собой, находясь рядом с Линдси и тобой.

— Не надейся, что разжалобишь меня своими соплями, — продолжала грубить я.

— Когда спустя столько лет я встретил Линдси, то подумал, что мог измениться за это время. В какой-то момент я действительно хотел вернуть семью.

Я закатила глаза.

— Мне это не интересно. Расскажи эти сказки кому-нибудь другому. Например, своей любовнице.

Отец медленно втянул в себя воздух.

— Я не оправдал ваших надежд…

— Я никогда не надеялась на тебя, — перебила его злым голосом. — Никогда и ничего не ждала. Ты предал маму, но не меня. Мне не больно оттого, что ты такой мудак, не способный отвечать за свои поступки. Но я готова закопать тебя в землю, потому что ты сделал больно маме. Она — единственная причина, по которой я к тебе вообще что-либо чувствую.

Один уголок его губ медленно пополз вверх.

— Вам будет лучше без меня.

— Спасибо за очевидность.

— Ты напоминаешь мне Линдси в молодости, — улыбка стала шире. — Она была такой же дерзкой.

Я вперила в него уничтожающий взгляд.

— Не смей произносить ее имя.

— Хорошо. Ты права.

Отец наклонился, чтобы взяться за ручку чемодана.

— Мне следует забыть о вас, — он сказал это таким тоном, словно напомнил себе выбросить мусор. — Так будет лучше.

— Не сомневайся, — буркнула я.

Вновь улыбнувшись, он подошел ко мне и остановился.

— Прости, что был тебе отцом так мало.

Он находился ближе, чем обычно, и его глаза, так тщательно изучающие мое лицо, заставили мои внутренности скрутиться от странного волнения.

— Не велика беда, — растерянно сглотнув, я отвернулась.

Услышала его мягкий смешок и нахмурилась. Почему он все еще смотрит на меня?

— Я люблю тебя, Наоми. И всегда буду любить.

С этими словами отец подался вперед, раскинув одну руку и пытаясь обнять меня ею. Вовремя спохватившись, я отпрыгнула назад и бросила ему недовольный взгляд.

— Не трогай меня, или я сломаю тебе руку.

Он снова усмехнулся.

— Линдси вырастила тебя хорошим человеком, и я рад, что ты есть у нее. Я надеюсь, что будущий малыш будет на тебя похож.

Он говорил, как мама…

Я встряхнула головой.

— Скажи Линдси, что я буду помогать ей с ребенком, — пропустив сквозь пальцы густые, черные волосы, заявил отец. — Элементы, и все такое…

— Обойдемся, — гордо вскинув подбородок, ответила я. — Все, что ты мог сделать, уже сделал.

Улыбнувшись самому себе, он взглянул на меня, обернулся, осмотрев гостиную, и выдохнув будто бы с облегчением, направился к выходу.