Донна Кауфман - Попробуй догони

– Я слышал, к тебе сегодня наведался Темплтон, – сказал брат. – Что ему было надо? Даже всезнающая Фрэнсис теряется в догадках. – Он покосился на Сюзанну и улыбнулся.

Девушка звонко рассмеялась:

– Мамочка просто в отчаянии! Ведь под угрозой ее репутация вездесущей сороки!

Таггарт улыбнулся, подумав, что матушка Сюзанны наверняка бы обомлела, проведай она, что судья Морган, чьи счета она тщательно проверяла и пунктуально оформляла на протяжении четверти века, скрыл от нее покупку замка в Шотландии.

Джейс наморщил лоб и серьезно взглянул на старшего брата:

– Сперва я решил, что старина Мик объявился, чтобы выразить тебе свои соболезнования. Но теперь, застав тебя в кабинете отца среди ночи, я подумал, что у него имелась более веская причина для неожиданного визита.

Сюзанна забрала у него свою куртку и пролепетала:

– Я вижу, вам надо что-то обсудить, ребята. Да и моя мама, вероятно, волнуется, не случилось ли чего со мной в такую жуткую снежную бурю. Вы не одолжите мне свой пикап? Я верну вам его завтра.

Мать Сюзанны долгое время выполняла всю бухгалтерскую работу для трех «святых семейств» города. Но потом стала обслуживать только Морганов и Рамзи, поскольку глава семьи Синклеров большую часть года проводил во Флориде. Супруг ее скончался, когда Сюзанна была еще ребенком, и вдова была вынуждена переселиться в садовый домик Рамзи. Когда дочь поступила в колледж и стала жить в общежитии, вдова осталась одна и перебралась в пригород. Сюзанна лишь совсем недавно вернулась домой и вскоре стала встречаться с Джейсом, в которого была влюблена еще в старших классах школы. Фрэнсис и ее дочь собирались основать в городе свою бухгалтерскую фирму, рассчитывая, что их услуги в условиях наметившегося в округе роста деловой активности станут пользоваться спросом. Все это навело Таггарта на мысль, что Сюзанна и его младший брат уже подумывают о своем гнездышке.

– Тебе лучше заночевать у нас, – сказал он девушке. – В такую погоду слишком рискованно отправляться в путь одной. Нам с Джейсом, разумеется, есть о чем потолковать, но это потерпит и до утра. Ты выкроишь для разговора полчаса, Джейс?

– Разумеется! Ты уверен, что это не настолько срочное дело, чтобы откладывать его на завтра?

– Абсолютно! – У Таггарта давно слипались веки, а теперь уже возник и нервный тик от утомления. – Ну, спокойной ночи!

– Спокойной ночи! – разом сказали влюбленные.

Таггарт не стал запирать на ночь дверь кабинета и даже не убрал со стола шкатулку, уверенный, что остаток ночи брату будет не до его секретов. Двух других братьев тоже не было в доме. Берк улетел на свой любимый остров в тропиках, чтобы не пропустить открытие сезона в местном яхт-клубе. Остин же развлекался со своей новой возлюбленной, Делайлой Хадсон, в злачных заведениях Милана.

Таггарт пожевал губами и хмыкнул, досадуя на своих легкомысленных братцев. Если Джейс, обезумевший от страсти к Сюзанне, еще заслуживал снисхождения, поскольку он уже давно был втайне влюблен в нее, то безрассудство Остина было непростительно. Любопытно было бы взглянуть на женщину, сумевшую пленить мужчину, который зарабатывает на хлеб фотографированием полуобнаженных моделей.

Впрочем, даже если бы все трое братьев находились в доме, в кабинет отца они все равно бы сунуться не посмели: это помещение с детства внушало им священный трепет.

В общем, опасения почувствовать себя не в своей тарелке, вернувшись в отчий дом после долгого отсутствия, терзавшие Таггарта, были напрасны. Братья были заняты собственными проблемами и редко собирались под одной крышей все вместе. Отношения между собой они поддерживали, но о прошлом старались не вспоминать.

Вынужденные в силу печальных обстоятельств встретиться здесь вскоре после минувшего Рождества, они без труда пришли к молчаливому соглашению не касаться болезненных тем, связанных с их детством, и вспоминали исключительно приятные эпизоды своей жизни в Рогз-Холлоу. На кухне, где братья частенько совместно питались, звучали шутки и смех, чего практически никогда не случалось при жизни Таггарта Моргана-старшего.

Они говорили на самые разные темы: о рыбалке, катании на коньках на пруду, вечерах, проведенных на его берегу возле костра со своими юными подружками, о пикниках в горах и детских шалостях, не всегда невинных, о взаимных розыгрышах и стычках с соседскими парнями.

На воспоминания об отцовских нотациях и экзекуциях было наложено табу. Ведь кому приятно снова пережить былые обиды и унижения? Всем им в свое время пришлось и сгорать со стыда, придя в школу со следами побоев на физиономии, и молча глотать слезы, выслушивая незаслуженные упреки отца, и дрожать от страха и негодования, чувствуя свое полное бессилие и ничтожество перед разгневанным отцом.

Нет, определенно Таггарту не следовало волноваться по поводу оставленного в незапертом кабинете ларца. Никому из его братьев даже в голову не пришло бы войти туда без разрешения его хозяина. А хозяином кабинета теперь стал он, Таггарт-младший. И это ко многому его обязывало...

И тем не менее Таггарт знал, что уснуть ему вряд ли удастся, поскольку далеко не все его старые душевные раны зарубцевались. Поднимаясь по ступенькам широкой винтовой лестницы в свою спальню, он понял, что залечить их окончательно ему вообще вряд ли удастся.

В эту ночь он спал урывками, короткое тревожное забытье не приносило ему облегчения. В отличие от Джейса и Сюзанны, у которых проблем с облегчением не возникало. Очевидно, они знали какой-то секрет.

Злой на весь мир, Таггарт с утра принял три таблетки аспирина и выпил две чашки крепчайшего черного кофе, но это ему не помогло. В голову невольно закралась мысль о необходимости срочно наладить свою сексуальную жизнь. Яркий контраст между его подавленным состоянием и помятой внешностью и бодростью Джейса, пышущего здоровьем, наглядно демонстрировал преимущество активного и регулярного секса над спорадическими сношениями, перемежающимися с мастурбацией и фрустрацией.

Прежде у него не возникало в этом смысле никаких проблем, он совокуплялся систематически и с воодушевлением.

Но постепенно систематические коитусы сменились эпизодическими: в длительных археологических экспедициях выбор особей противоположного пола был невелик, и Таггарт привык откладывать удовлетворение своего естественного желания. Вступать же в интимную связь со школьницами-практикантками либо женщинами из соседнего воинственного племени он не решался. Правда, себе он в нерешительности не признавался, а мотивировал свое осторожничание тем, что староват для экстремального секса.