Наталья Сейнер - В деревню за любовью

– Ты какими дорогами к нам?

– Может, вы мне поможете, Нина Антоновна? – ответила Яна вопросом на вопрос. – Хотела Алексея увидеть. Не знаете, где он?

– Так где ж ему быть – в армии!

– Где?!

– Служит.

– Он же учиться собирался.

– Так ты не знаешь ничего! – покачала головой пожилая женщина. Старушка обрадовалась, что у неё появился заинтересованный слушатель. Она с удовольствием расскажет Яне обсуждаемые всеми в деревне новости:

– Наворотила ты делов, Маринка. Как уехала, Алексей сам не свой стал. Даже пить начал, экзамены то ли плохо, то ли вовсе не сдал. А куды ж тогда? Только в армию. Мать его извелась совсем. Он же для неё единственная радость, свет в окошке. Хахаль Дашку, конечно, тут же бросил. Им, московским, поразвлечься бы, да без проблем, а как неудобства начались – он и в кусты. Теперь вот баба одна совсем осталась…

«Всё! Хватит! Хватит! Хватит! Замолчите! – стучало в голове у Яны. А старушка болтала и болтала, беззлобно выкладывая все подробности. – Я не виновата! Это не я!»

Девушку затрясло. Нина Антоновна ещё что-то говорила, но Яна встала и пошла к выходу.

Она выбежала на улицу и стала хватать ртом холодный воздух. Выглядело это довольно странно. Яна побежала к машине, села и поехала. Знакомые поля проносились за окном иномарки всё быстрее и быстрее. Девушка так напрягалась, что заболели стиснутые зубы, заныли мышцы в руках и ногах.

«Что я натворила? Я не планировала этого! Господи, что делать? Что же делать?» – в отчаянии спрашивала Яна у унылого осеннего пейзажа за окном.

Дорога крутилась то вправо, то влево. Дождь усиливался. Щётки стали работать усерднее. Яна крепко вцепилась в руль – пальцы даже побелели. От напряжения сводило челюсти.

До приезда в деревню она и не предполагала, что всё так плохо! Просто ужасно! И виновата во всём Яна! Зачем она это сделала? Ради папы? Так он разбит и несчастлив. Ради семьи? Так её нет. Ради мамы? Вообще без комментариев. Ради себя? Да, наверное.

«Довольна? – издевался внутренний голос. – Об этом ты мечтала?»

Гудок встречной машины вывел Яну из состояния оцепенения. Она резко дёрнула руль и вылетела на мокрую обочину. Со всей силы нажала на тормоза. По днищу застучала щебёнка. Машина неуклюже остановилась. Девушка расцепила пальцы, опустила голову на руль. Мимо пролетали автомобили, отчего небольшая машина испуганно вздрагивала. По крыше, капоту стучали дождевые капли. В этом шуме беспомощно тонули надрывные всхлипывания Яны. В погоне за призраками она испортила жизнь реальным людям.

Отчего мы совершаем ужасные поступки? Такие, например, как совершила Яна? Ведь вначале всё казалось правильным и закономерным. Почему финал оказался настолько непредсказуемым? Изменился угол зрения? Поменялись приоритеты? Решаясь вмешаться в чью-то судьбу, человек должен помнить и о последствиях. Готов ли он взять на себя такую ответственность? Яна думала только лишь о своём счастье и не учитывала больше ничьих желаний, когда затевала эту войну, – и вот результат. Страшная пустота внутри, боль и раскаяние. И что делать, она не представляла…

Машина буркнула и завелась. В вечерних сумерках яркие фары осветили вывеску на обочине: «Шамордино. Монастырь. 3 км» – и указатель влево.

Яна просто повернула и поехала. Непривычные горки, узкая дорога, и вдруг, после очередного крутого поворота, машина упёрлась в высокую кирпичную стену. Пикнули габариты на автомобиле. На улице было холодно. И куда теперь? Девушка огляделась и замерла: прямо над нею высились внушительные купола Шамординского монастыря. Высокий белоснежный фундамент резко сменяли стены из красного кирпича, крыльцо венчали такие же кирпичные своды. Старая кладка местами покрылась мхом. Яна разглядела кое-где в расщелинах тощие берёзовые ростки. Сквозь узкие окна на улицу пробивался свет от горящих внутри Казанского собора свечей. Тяжёлая высокая дверь поддалась не без труда и так же туго закрылась. Ветер остался снаружи. Он скрёбся в щели и крошечные окна храма, подвывал под сводами Казанского собора. Яна шагнула внутрь: как тихо и спокойно. Она помедлила, привыкая к полумраку. В огромном зале, казалось, не было ни души, кроме икон, напротив которых горели свечи. Они были практически единственным источником света в огромном соборе.

«Свечи стоят столько, сколько вы на них пожертвуете» – было написано на свечном ящике. Яна бросила солидную купюру и, не считая, взяла несколько. Бесшумно двигаясь, она подошла ближе к объёмным изображениям святых. Блики от нескольких десятков свечей отражались в камнях, которыми были расшиты иконы. Лики святых сияли и оживали в их свете. Ласковые глаза Пресвятой Богородицы смотрели прямо в измученную душу девушки. Она и не чувствовала, что по щекам текут слёзы. Яна боялась отвести взгляд, потерять эту завораживающую, живительную благодать. Она не знала ни одной молитвы, поэтому зашептала первое, что пришло на ум:

– Пресвятая Богородица, помилуй меня, грешную.

Яна повторяла эти слова вновь и вновь, застыв перед светящимся образом.

Ухнула тяжёлая дверь, и девушка испуганно оглянулась. Эхо запрыгало по пустынному помещению. Пора! Нужно уходить, поздно уже. Худенькая монахиня бесшумно прошла за крошечный столик, где было написано: «Дежурная». Яна направилась к выходу, вытирая на ходу слёзы. Она робко посмотрела на женщину и наткнулась на пристальный взгляд.

«Что-то нужно сказать?» – растерялась девушка. А потом… Она не ожидала от себя такого… Чтобы Яна Аверьянова просила или умоляла кого-то?! Ни за что – слишком гордая! Раньше, наверное, да, но сейчас девушке нужна была помощь.

– Помогите мне, пожалуйста, – прошептала она, не отпуская глаз монахини, – я столько глупостей наделала. Предала самого близкого человека…

Голос у неё дрожал и срывался.

– Многие люди ошибаются, – спокойно ответила женщина, – хорошо, что ты это осознаёшь.

– Но что мне делать?

– Исправлять ошибки.

– Как?

– Бог поможет. Главное – помни, что пока человек на этом свете, ты можешь искупить свою вину перед ним.

Яна больше не плакала: слезами горю не поможешь. Это точно. Надо действовать.

«Но что я могу сделать? До папы не достучаться. Я его доверие потеряла. К Дарье Сергеевне вообще не подступиться. Остаётся Алексей. Ну что ж, Калининград, так Калининград!»

Она заехала домой за сумкой. Папа, как всегда, сидел перед телевизором, положив ноги на небольшой мягкий пуфик.

– Отдохну пару дней у знакомых на даче, – сказала Яна в его сторону.

– Холодно уже для дачного сезона, – не оборачиваясь, ответил отец.

– Нормально. – И девушка ушла.

Билет удалось купить на ближайший рейс, и рано утром Яна улетела в Калининград.