Уитни Уильямс - Турбулентность

Официантка поставила наши напитки на стол и ушла.

Мой отец поднял свой стакан и поднес к губам, делая самый неспешный глоток, который я когда-либо видел.

– Я хотел поговорить с тобой, потому что... – Он заколебался. – Я умираю.

Я моргнул.

Он сделал еще один глоток, и его руки задрожали, когда опускал стакан на столешницу.

– Ты ничего не скажешь, Джейк? Не прокомментируешь только что сказанное мной?

– Я жду, когда услышу ту часть, которая удержит меня от ухода отсюда.

– Иди к черту, Джейк.

– Это моя реплика. – Я оттолкнул стакан с колой и встал. - Ты хочешь, чтобы тебя хоронили или кремировали? Я уважаю последнюю волю человека.

– Постой. – Он схватил мой рукав. – Прошу. Пожалуйста, выслушай то, что я должен сказать, – он умолял. – Без временных ограничений. Если ты не станешь разговаривать со мной после сегодня, ладно. Просто дай мне этот день.

– Итак, у тебя все еще есть проблемы с тем, чтобы держать свое слово. – Я дернул руку из его захвата, но сел. – Даю тебе время до моего рейса.

– Справедливо. – Он жестом попросил официантку обновить наши напитки и подождал, пока она окажется вне зоны слышимости. – Ты знал, что твоя мать не умерла в той катастрофе, и знал это довольно долго. Ты мог бы разоблачить меня, но не сделал этого.

– Не потому, что не хотел.

– Тогда почему?

– Потому что это бы больше всего ранило именно ее, – сказал я. – Именно так ты поступаешь, когда кого-то любишь. Не ранишь их намеренно.

– Нет, не намеренно... – Он отпил из стакана. – Также ты заешь, что на протяжении всей своей карьеры Эван никогда не летал на коммерческих рейсах, и ты мог бы так же легко разоблачить его. Почему не сделал этого?

– Леверидж.

– Уверен? Конечно, ты не хотел употребить другое слово на букву «Л»?

– Нет. «Грядущая погибель» – это две буквы, и она начинается с «Г».

– Ладно. – Он покачал головой. – Я скажу все очень быстро. Мне хотелось бы оставить тебе свое наследие, авиакомпанию.

Я выгнул бровь.

– Ты правда думаешь, что я когда-то приму ее от тебя?

– Какая разница между этим и тем, что ты делаешь сейчас?

– Я не увековечиваю фальшивые снимки и не продолжаю строить империю на уродливой лжи.

– Тем не менее летаешь для меня и обналичиваешь мои чеки.

– Вне любых обстоятельств. Я подам в отставку на следующей неделе. Всегда пожалуйста.

– Я говорил с твоей матерью несколько лет назад. Думаю, ты знал... – Он казался искренним. – Она сказала, что это единственный способ добиться ее прощения.

– Это было до того или после, как ты создал самолет с ее датой смерти на нем? – спросил я. – До или после того, как решил, что жена с болезнью мозга больше не принесет успеха твоему имиджу?

– Джейк, прошу. Я пытаюсь.

– Почему не Эван? Он такой же аморальный и изощренный, как ты.

– Точно, – произнес он. – Он такой же как я, и мы уже обсудили, почему ты лучше подходишь.

– Даже если бы я был достаточно глуп, чтобы принять от тебя хоть что-то, как ты планируешь объяснить передачу своей авиакомпании случайному незнакомцу? У тебя ведь только один сын, помнишь?

– Я бы рассказал все начистоту.

– И о своей первой жене?

– Да. – Он кивнул. – Я бы рассказал все. Так что, ты согласен на мое предложение?

– Черт, нет . Однако я его высоко ценю. Если ты не возражаешь, я должен лететь во Францию через несколько часов. Желаю вам с Эваном всего хорошего.

– Ты сказал, что уважаешь желания умирающего человека. Это мой случай, Джейк. Это то, чего я хочу, и еще мне не хотелось бы умирать с грузом твоей ненависти.

– Ты жил с этим много лет. Не велика будет разница, и когда окажешься на шесть футов под землей.

– Ты не спросишь, от чего я умираю? – Он выглядел более уязвимым, чем я когда-либо видел. – Хотя бы что за болезнь? Какие симптомы?

– Это значило бы, что мне есть дело. – Я жестом попросил чек. – Поздравляю с успешным завершением слияния. Желаю тебе только хорошего, до твоей смерти.

– Я знаю, что эта чертова книга о тебе, – сказал он, шипя. – Знаю, что эта девчонка имеет в виду отношения с тобой .

– Значит, нас таких двое. – Я заметил, как официантка последовала просьбе моего отца «попридержать чек» вместо моей.

– Мы с твоим братом прикрываем все тылы. Именно он назначил вам двоим так много общих рейсов.

– Ты ожидаешь благодарности?

– Я ожидаю немного внимания. Я прикрывал тебя со многих сторон и хотел бы получить хоть что-то взамен. Разве тебя убьет хотя бы обдумать это?

– Нет. Ответ всегда будет одинаковым. – Я встал. – К слову, из чистого любопытства, у скольких людей в твоей авиакомпании стоит отметка «БДЭ» на их деле?

– Только у тебя.

– Прекрати вешать лапшу на уши.

– Правда, – ответил он. – Только у тебя. Несколько человек имеют отметку «СЧФ», что означает: Служащий с Чистой Формой. То есть, они занимают высокую должность и являются неприкасаемыми, если только не сделают нечто отвратительное. Думаю, отдел кадров предположил, что «БДЭ» что-то подобное.

– И что же означает «БДЭ»?

– Будущий генеральный директор Элиты.

Я отступил от стола и ушел. Бросился к своей машине, завел двигатель и, как можно быстрее, унесся оттуда.

У меня появилось внезапное желание позвонить Джиллиан и поговорить с ней о встрече с отцом, но я подавил его; она была еще одним разочарованием, как и все остальные.

Выход на посадку С50

ДЖЕЙК

В полете —> Франция

Я посмотрел в лобовое стекло самолета, сомневаясь в том, прилетел я только что или улетаю. С прошлой недели все стало казаться размытым, и мне нужен был перерыв. После того, как закончится эта поездка, я собирался попросил месяц отпуска за свой счет.

– Командир Уэстон? – спросил низкий знакомый голос, прерывая мои мысли. – Командир Уэстон?

– Да, Райан?

– Гм... Мы готовы ко взлету, сэр. Уже три минуты как. Если мы просидим здесь еще дольше, авиадиспетчер подумает, что что-то не так.

– Верно... – Я положил руки на штурвал, ведя самолет вперед и глядя прямо перед собой. На сей раз не было ни прилива адреналина, ни облегчения от волнения.

Я больше не мог ничего чувствовать. Просто сидел неподвижно, пока самолет плыл через облака час за часом, желая иметь возможность пережить заново последние несколько месяцев своей жизни.

– Я могу тебе здесь всё доверить на двадцать минут? – спросил у Райана, отстегивая ремень. – Мне нужно взять колы.

– Почему вы не попросите у какой-то стюардессы принести вам ее?

– Да или нет, Райан. – Я закатил глаза. – Я могу, черт возьми, доверить тебе здесь всё на двадцать минут или нет?

– Вы можете мне доверять.

Я не мог ему доверять. Но все равно оставил кабину и вошел в пространство для отдыха пилотов, давая парню знать, что отойду всего на двадцать минут. Я прошел прямо на кухню и открыл шкафчик с напитками. Выдвинул первые два ящика, но в них не было колы. Здесь было все, за исключением колы.